Честь - Трити Умригар

нас, сахиб, — сказал он. — Но скоро они закончатся.

— Иншалла.

— Иншалла. Береги себя, сахиб. И помни — если что-то понадобится, я твой слуга.

— И ты себя береги, Джафар-бхай. Себя и свою семью.

Первые четыре дня в квартире Беатрис прошли без происшествий. Зенобия готовила, и Беатрис стала жаловаться, что благодаря усиленной кормежке начала толстеть. Асиф читал газеты и с утра до вечера смотрел новости по телевизору. Самир слушал плеер и зачитывался комиксами про Тинтина, а Зинат читала романы про приключения Нэнси Дрю и юмористические журналы. Хотя собирались они в спешке, Зенобия не забыла взять все, что могло понадобиться детям. По вечерам Асиф с Самиром играли в «Скрэббл» на старом игровом поле Беатрис.

Беда пришла на пятый день.

— Послушай, — сказал Мохан. — Если не хочешь, можешь дальше не рассказывать. Я вижу, как тебе тяжело.

Но стоило начать, и Смита уже не хотела останавливаться. Отчасти от облегчения, что больше не надо скрывать правду. А может, из мести. Мохан заподозрил ее в нечестности, и ей хотелось ткнуть его носом в его привилегированное положение.

— Ничего. Я хочу рассказать. — Она ненадолго замолчала. — Но я также хочу, чтобы ты знал. Кроме тебя, эту историю слышал только еще один человек. Моя лучшая подруга из Америки. Больше никто. Ты — второй, кому я об этом рассказываю.

Он потупился.

— Спасибо. Но если не хочешь…

— Хочу, — повторила она.

Беда пришла на пятый день.

В воскресенье.

Вопреки яростным возражениям Зенобии Асиф настоял, чтобы они пошли на обед в честь вручения ему литературной премии.

— Ты в своем уме, Асиф? — сказала Зенобия. — Понимаешь, как это опасно?

— Пф-ф. На улицах уже тихо. Придем и уйдем. Нас не будет максимум три часа.

— А как же наши соседи, которые думают, что мы уехали из города? Зачем я тогда им врала?

— Я все улажу. — Асиф умоляюще посмотрел на нее. — Дорогая, я хочу, чтобы ты поехала со мной. Я без тебя не поеду.

Джафара снова вызвали, чтобы он тайком вывез их из убежища. Он отвез их к фонтану Флоры. Зенобия сетовала, что ей нечего надеть, что она не взяла с собой ни одного хорошего шелкового сари, но Беатрис одолжила ей золотую цепочку и медальон.

— Мама, — сказала Зинат, — ты очень красивая.

Зенобия обняла дочь.

— Ведите себя хорошо. Мы с папой скоро вернемся. Слушайтесь тетю Беатрис.

Зинат закатила глаза.

— Зайдите на обратном пути в «Парадайз», купите мне сэндвич с курицей.

Зенобия расстроенно взглянула на дочь.

— Не смогу, дорогая. Папа выступит, заберет свою награду, и мы сразу поедем домой.

— Ну ладно.

— Когда закончится этот кошмар, мы все поедем обедать в «Парадайз», обещаю.

— Хорошо, мама. Иди.

Дети пообедали с тетей Беатрис, а после обеда старушка легла спать. В отличие от их собственной квартиры, у Беатрис не было кондиционера, и даже в шортах и футболках Зинат и Самир мучились от жары, сидя в гостиной.

— Мне скучно, — сказал Самит и лениво потянулся.

Зинат оторвалась от книги.

— У меня идея. Позовем Чику. Пусть приходит в гости.

Самир засомневался.

— Папа сказал, никто не должен знать, что мы здесь.

— И что? Чику никому не скажет.

Она видела, что Самир колеблется.

— Ты же знаешь, ему можно доверять, — сказала она. И не успел Самир ничего сделать, как она взяла телефон и набрала номер Чику.

— Привет, тетя Пушпа, — поздоровалась она, когда миссис Патель сняла трубку. — Это Зинат. Чику дома?

— Привет, бета, — ответила миссис Патель. — Какие новости? Как мама? Дай с ней поговорить.

— Их с папой нет дома. — Зинат накрутила на палец телефонный провод. — А может Чику прийти поиграть?

— Поиграть? Но разве вы не уехали из города?

— Да мы через дорогу, тетя, — рассмеялась Зинат. — Дома у мисс Беатрис. Чику уже через две минуты может быть у нас. Папа просто не хотел, чтобы соседи знали.

Повисла долгая тишина. Когда Пушпа заговорила снова, в ее голосе слышались ледяные нотки.

— Ясно. Нет, Чику не придет. Он занят. Он с друзьями.

— Придет? — спросил Самир, когда Зинат повесила трубку. Он заметил ее растерянность. — В чем дело?

Зинат склонила голову набок.

— Не знаю. Тетя Пушпа, кажется, разозлилась. Но почему?

— Я же говорил. Зря ты ей позвонила.

— Да уж. Только папе не говори, ладно?

— Ладно, а насчет Пушпы не переживай. Небось опять поссорилась со служанкой. — Самир улыбнулся. — Ну все. Забудь о Чику. Давай поиграем в «Скрэббл».

В самый разгар игры — Самир, как обычно, выигрывал — в дверь позвонили.

— Ура! Они вернулись! — закричала Зинат.

— Так быстро? — удивился Самир, пошел и открыл дверь.

Но на пороге стояли не Асиф и Зенобия, а пятеро мужчин, и в руках у каждого был длинный железный прут. Самир застыл на мгновение, потом попытался захлопнуть дверь, но головорезы оттолкнули его и ввалились в гостиную. Огляделись. Увидели Зинат, прищурились. Один мужчина приблизился к ней, а она попыталась натянуть футболку до колен в тщетной попытке прикрыться. Он рассмеялся.

— Мусульманская сучка, — процедил он и провел указательным пальцем по груди Зинат, которая только начала расти.

— Эй! — закричал Самир, выпучив глаза от ярости. — Не смей! Запрещаю тебе…

Другой головорез так сильно его толкнул, что он отлетел назад на несколько шагов. Потом встал.

— Ты нам запрещаешь? Грязная мусульманская свинья.

Самир посмотрел на Зинат.

— Это какая-то ошибка, — сказал он. — Вы ошиблись квартирой. Мы не мусульмане. Мы… католики. Это квартира нашей тети.

Первый засмеялся.

— Неужели? И кто ваша тетя, чутийя?

— Тетя Беатрис. Мы приехали к ней в гости…

Мужчина так сильно ударил Самира по лицу, что тот упал на диван и заскулил. Зинат вскрикнула. Не успел Самир перевести дыхание, как другой головорез дернул его за руку и заставил встать.

— Иди приведи свою тетю. — Он толкнул Самира, и тот, бросив беспомощный взгляд на Зинат, пошел в комнату Беатрис.

— А ты, чокри. Скажи-ка. Ты тоже христианка?

Зинат открыла было рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить ни звука. Мужчина ударил кулаком по полю для «Скрэббла»; фишки разлетелись в стороны.

— Отвечай на вопрос!

— Да, — ответила она. — Мы все христиане.

— И твои мать с отцом?

— Да.

— И где они?

— Вышли.

— Вышли, да? Небось говядинки поесть? — Он сплюнул на пол. — Мусульманские крысы.

— Мои родители не крысы, — гневно проговорила Зинат. — Они…

Мужчина схватил ее за футболку и заставил встать. Приблизил лицо к своему. Его дыхание было горячим и зловонным.

— Шлюхи и сутенеры. Вот вы кто. Вы — зараза в нашей стране.

— Верно, босс, — поддакнул ему один из