(Не)люди (СИ) - Елена Сидоренко

— Давай же! — прошипел он, запуская дроида-уборщика и застывая в нетерпении. Пальцы начали барабанить по полу, а зубы — болеть из-за того, что Оз сильно сжал челюсти на фонарике. Послышался короткий щелчок, и глаза Третьей начали загораться. Медленно и иногда мигая. Оз чуть ли не прыгал сидя, тихо поскуливая от несдержанности. Осталось едва ли двадцать минут, и парень, скрючившись, почти коснулся лбом лба Эммы, вглядываясь в ее глаза.

— Ну же, просыпайся… Ты сможешь, Третья!..

— Вот ты где! — у Оза едва не случился инфаркт, когда его окликнула Вторая. Эмма, уперев руки в бока, начала кудахтать, как она перепугалась, не найдя подопечного в комнате, и что Озу следует хотя бы предупреждать их, прежде чем ползать по трейлеру с гипсом. Парень, сидя к ней спиной, почувствовал острое желание уединиться в туалете. Голова Третьей скрипнула.

— И!.. Что у тебя там? Ты с ума сошел?! Ты что творишь?! Пятая!

В помещение торопливо протиснулась Эмма-05 на «голой» узкогусеничной платформе и застыла, глядя на раскинувшуюся перед ней картину. А Вторая уже дралась с Озом, пытаясь его сдвинуть с места. Парень ругался, что они ему мешают, перетягивал с Эммой голову Третьей и верещал, чтобы она не повредила сцепки контактов.

— Оз, хватит, — странно звенящий голос Эммы-05 заставил их обоих замолчать и обратить на нее внимание. — Это бесполезно. Я пыталась ее включить. Она сгорела, Оз! — последнее Эмма-05 прокричала с таким отчаянием, что внутри парня что-то кольнуло. И он опустил руки, позволяя Второй поставить себя на ногу. Тихо извинившись перед Эммами, Оз послушно потащился за Пятой, которая помогла ему добраться до комнаты. До включения Первой оставалось семнадцать минут.

Эмма-02, снова уперев руки в бока, сверху вниз поглядела на ненадежную установку и вздохнула: неужели парень все еще не смирился с тем, что Третья сломалась?.. Даже они с Первой смирились — ведь Третья была их частью. А потом дроид решительно наклонилась и, переместив три контакта, прикрыла глаза: надо забрать коробку из комнаты Оза. Вообще изначально не стоило ему позволять ее у себя оставлять. Он же сам себе больнее делает…

Снизу послышался треск и скрежет — стальные веки Третьей двигались, словно та пыталась проморгаться и сфокусировать взгляд.

— Эмма?! — Вторая резко выпрямилась и шарахнулась назад. Третья не ответила. Потом приоткрылся рот, и из динамика внутри донесся искаженный голос:

— Эмма?..

— Ты включилась! — дроид хлопнула в ладони и начала вызывать Первую по внутренней связи. Но диагностика все еще не завершилась, и Первая попросила подождать несколько минут. Вторая чертыхнулась и вслух возмутилась: — А если Третья опять отключится?

— Третья?.. — Эмма-03 повторяла, как болванчик. Ее глаза под полуприкрытими, явно заевшими веками беспорядочно вращались. И тогда до Эммы-02 дошло. Она, не дожидаясь подключения Первой к ремонтной, перевела запись событий на личный блок памяти, наклонилась и, пальцами раздвинув веки Третьей, заставила ту посмотреть на себя. Огонек мигал.

— Помнишь, кто ты? — доверительно прошептала Эмма, фиксируя малейшее изменение в поведении Третьей. Та явно пыталась кивнуть. Взгляд, наконец, сфокусировался на лице Эммы-02.

— Помню.

— Имя? — не унималась Вторая, уже точно зная, что сейчас услышит. И ее догадки подтвердились: то, чего так опасался Юко сто двадцать с лишним лет назад, когда создавал систему Эмм, случилось. Сама их схема действительно оказалась несовершенной. И только критическая поломка самого устройства дроидов смогла, наконец, освободить часть сознания того, кем должны были стать все Эммы еще век назад. Третья, не колеблясь, назвала теперь уже запретное имя:

— Ивэй.

Интермедия. Преданные (не)люди

Юста, несмотря на свою мощь и вседозволенность, не могла вечно держать в тайне наличие людей-заложников. То, что в корпорации практически задаром и без возможности выезда трудятся люди, которые числятся в списках пропавших без вести, возмутило мир. Разразился огромный скандал, который привел к смене руководства всех подразделений, и Ивэй с остальными вновь обрела свободу, которую когда-то отдала ради спасения детей. Все благодаря журналистам и охотникам до сенсации, которых она всегда недолюбливала. Те, кто занял верхушку корпорации, разработали новую стратегию: не-люди — друзья, помощники и приемники Юсты. Дети должны быть адаптированы к цивилизованному миру, а не заперты в лабораториях, обязаны стать поддержкой людей, а не их проклятием.

Не-люди Юсты перестали быть экспериментальными образцами. Международная корпорация присвоила детям статус, почти равный по силе статусу человека: собственность Юсты, не принадлежащая ни одной из стран. Это давало детям защиту везде, где бы они ни находились. Только так их можно было уберечь от законов нового мира. И от чокнутых людей на улицах в том числе.

Часть общества, борющаяся за права нового поколения, не могла это не оценить. Рейтинг Юсты, упавший ниже плинтуса после череды громких судебных процессов, взлетел до небес. По всему миру начали находиться те, кто стал ее поддерживать и спонсировать строительство научного города далеко на востоке континента. Все ради одной цели: силой науки найти способ предотвратить падение человечества. Пусть даже с помощью тех, кто неволей стал причиной этого падения. А дети, не знавшие, что можно жить не прячась и не боясь улиц, теперь искренне радовались. Им понемногу, мягко и ненавязчиво открывали внешний мир. Сначала разрешили покидать жилые блоки без сопровождения. Потом позволили выходить без присмотра во двор, на детскую площадку и в небольшой сквер. А спустя год уже подростки-не-люди, все еще ошалевшие от внезапной свободы, дружно бегали в город по магазинам и кино, звеня металлическими бейджами-удостоверениями и по привычке шарахаясь от полиции, все еще веря в страшные байки о людях в форме, которые заберут их туда, откуда не возвращаются.

К пятнадцати годам Нина выучила наизусть всю Юсту и двор, могла самостоятельно дойти до супермаркета и купить что-нибудь. Она, освобожденная от работы в лабораториях — никто так и не смог придумать для нее, неспособной видеть, дела, — целыми днями слонялась по зданию, общалась со всеми подряд и по мере сил помогала на кухне, но на деле лишь путалась под ногами и веселила поваров. Все работники Юсты знали Нину — общительную, вечно радостную и непробиваемо наивную девчонку не-человека, которая могла часами болтать с кем угодно о чем угодно. Также в Юсте все дружно ждали Куда. Вместе с Ниной.

Она похудела, стала похожей на девушку из-за препаратов, которые принимала четыре года исследований, и отрастила волосы до пояса. Снова. Правда, заплетать их так и не научилась: косы выходили кривыми и страшными. Поэтому прическами Нины занялись Ивэй и близнецы. И этим утром, не разбуженные вовремя Ивэй, ребята благополучно проспали. После внезапного подъема и панических сборов близнецы сели заплетать Нину, заверив, что у них еще есть время.

— Может, не надо? Вы и так проспали. Я хвостик сделаю, а вы идите, — Нина нахмурилась, когда часы пробили девять утра. — Нет, серьезно, идите уже!

— Да нормально. Все равно ждать результатов с лаборатории — у них вчера был санитарный день, поэтому сегодня с утра ничего не будет… — Юго пожал плечами и принялся расчесывать волосы девочки. — Сиди ровно, — и ткнул Нине в макушку.

— Я тоже такие волосы хочу, — пробурчал Юко, неуклюже перебирая крючковатыми пальцами длинные пряди. Юго, ловко перебрасывая локон за локоном, усмехнулся и подумал, что, наверное, из них двоих на самом деле до сих пор не определился именно брастра, а не он сам. Потому что Юго, прошедший курс приема гормонов, давно остриг волосы и отдал свои резинки и заколки Нине. А Юко находил тысячу и одну причину, почему весь этот хлам должен остаться в его столе и упрямо отказывался остричь лезущую в глаза челку. К тринадцати годам Юко и Юго стали совсем разными. Юко слишком много отлынивал от приема препаратов.

Близнецы располнели и похорошели — то, что их тела совсем не симметричные, стало не так заметно. Зато выступающие лбы так и остались выступающими, но комплексовал по этому поводу только Юко. Оттого и скрывал пол-лица волосами.

Фальбейны-младшие, получив работу, стали меньше времени проводить с Ниной и больше беспокоиться: они привыкли за ней приглядывать. Но это беспокойство быстро улетучивалось, стоило карликам переступить порог научного центра, о котором они до этого лишь грезили. Подростки открыли для себя новую страсть: компьютеры. Они помогали отцу в исследованиях, попутно изучая возможности машины и мировой сети.

— Все, готово! — Юго с чувством хлопнул девочку по спине. — Свободна! Сегодня что готовить будете? Сделайте кексы, а?

— Еще и заказывать вздумал? — Нина, ставшая гораздо смелее, огрызнулась и потерла спину. — Что сделаем — то и съешь.