(Не)люди (СИ) - Елена Сидоренко

— Мне кажется, ты слишком много беспокоишься, — просто сказал парень и поднялся, пропрыгав к коробке с остатками Третьей. — Я ни разу не считал, что вы бесполезны. Если уж смотреть с этой стороны, самый бесполезный тут я. Слабый, не очень-то умный, импульсивный, что там еще можно выделить из «достоинств»? Ах да, человек, — Оз тихонько постучал по гипсу.

— Это не так! Ты не бесполезен и уж тем более не глупый, и вообще… — она осеклась: Оз улыбался во все тридцать два.

— Вот видишь. Ты об этом не думала, верно? Никогда не смотрела на меня как на обузу. Тогда почему я должен смотреть на вас так? Думать, что ваши ошибки — что-то ненормальное, ожидать от вас стопроцентной защиты, благоразумия, возможностей, чего там еще…

Вторая смутилась. «Благоразумие» явно относилось к ней. И, возможно, частично к Пятой, но гораздо меньше. А Оз, почти с нежностью глядя в коробку, после небольшой паузы продолжил:

— Знаешь, Смотритель с детства мне внушил, что вы не те, кто способен вытащить меня из любой трясины, в которую я залезу. И что вы не защитите меня от всего на свете. Даже если вас и создали для меня. Никто не совершенен, Эмма, вы сами мне это вдолбили. Но даже несмотря на это вы просто потрясающие.

— Странно от тебя это слышать, когда ты стоишь над коробкой с просто потрясающим металлоломом.

— Все равно, — Оз, нагнувшись, достал руку Третьей и пропрыгал обратно, сжимая холодную стальную ладонь. — Эмма, вы — моя опора. Без вас меня не было бы — уже в этом вы настоящее чудо. Я не вырос бы человеком — не-люди мне либо сгнобили бы, либо превратили непонятно во что. Либо я вообще не появился бы. Без Первой я не научился бы читать и считать — она же меня больше всех гоняла. Без Третьей я ничего не узнал бы о культуре, манерах… Думаю, ее можно сравнить с матерью. Без Четвертой был бы полным нулем в исследованиях. Пятая показала мне мир глазами не-людей и границы любопытства. А без тебя, — Оз взял Эмму за руку — так всегда делала Третья, подбадривая его, — у меня не было бы детства. Поэтому не говори, что вы бесполезны и что ваши ошибки — нечто неправильное. Вы все для меня, Эмма, пусть даже вы не всесильны. Не вини себя и других за мост. Это случилось, и ничего уже не поделаешь. Вы сами говорили мне, что исправить уже случившееся нельзя. Надо идти вперед.

Вторая уткнулась лицом ему в плечо. Она собиралась рассказать Озу, что, возможно, это была не случайность, а покушение, но не смогла.

Первая транслировала происходящее в комнате и разговор парня с Эммой на сенсорную панель, которую одной рукой держала Пятая, стоя за дверью комнаты Оза. Если бы на ее лице все еще была обшивка — Пятая улыбалась бы. Второй рукой дроид сжимала рацию на груди. Эммы понимали: Оз не просто вырос, он повзрослел в душе. Все-таки гены дают о себе знать: парню достался крепкий внутренний стержень Смотрителя. Был бы Оз таким же, как два года назад, он наверняка сейчас сидел бы в ступоре после рассказа Второй, а потом начал скулить, что хочет домой. Если бы вообще добрался до Юсты, а не свернул на полпути. Но парень, увидевший мир, узнавший так много и пропустивший через себя столько жизней пустых домов и городов, изменился. И разговоры по душам с Эммой-03 и Эммой-05 не прошли бесследно.

— Но создали нас не для тебя, — донеслось из динамика панели. На экране было видно, как в комнате Вторая отлепилась от Оза и наклонилась вперед, заглядывая парню в лицо. — Разве ты не знал? Юко и Смотритель нас собрали задолго до твоего появления!

Пятая выдала почти изнеможенный вздох:

— Она мастер портить душевные моменты, не думаешь?

— Я в этом уверена. Думаю, тебе стоит вмешаться — она точно разболтает то, что не надо.

— Предлагаешь рассказать Озу нашу историю?

— Почему бы и нет? Думаю, это ему знать можно. Только имя не говори. Иначе Смотритель нас накажет.

Эмма-05 кивнула и, запрокинув голову, собралась с силами, врываясь в комнату и объявляя, что Второй срочно следует выйти и очистить батареи от снега, а то трейлер на грани обесточивания. Как только Эмма-02 выехала, Пятая, опережая вопросы Оза, принялась рассказывать ему, когда, зачем и для кого они были созданы. Почему их именно пятеро, почему одно имя на всех и чем они должны были стать изначально. Дроид даже нарисовала схему: звезда в пятиугольнике. Графическое обозначение строения их системы.

Первая тем временем воспитывала Вторую по внутренней связи.

— А посередине, — Пятая закрасила маленький пятиугольник, — человек. Это была идея даже не Смотрителя — Юко. Они и еще один не-человек пытались создать систему, которая позволила бы заточить человеческое сознание в теле дроида.

— Но почему именно пять? Разве не проще было создать одно тело и не разбивать душу на пять частей? — спросил Оз, и Эмма вздохнула: опять в точку.

— Они… не успели создать достаточно мощного дроида для такого, — уклончиво ответила она. — Человек был на грани смерти, поэтому проект доделывался, как говорится, из того, что было. А были мы — пустые корпуса без программы. Можно сказать, экспериментальные модели.

Оз понимающе кивнул. Потом, посмотрев на рисунки Пятой, на саму Пятую, догадался:

— Так поэтому вас зовут одинаково? Вот этот дроид, — он указал на первоначальную задумку Юко и Смотрителя. — И должен был стать «Эммой»? Теперь все понятно!.. Но что случилось с третьим не-человеком, который был с Юко и Смотрителем?

На этот вопрос Пятая не ответила — резко взмахнула рукой, отсекая дальнейшие расспросы, заставляя Оза замолчать. Но парень уже догадался, кем являлся этот третий. Точнее, у него было два предположения, которые он так и не озвучил. В комнате застыла тишина, Эмма что-то чиркала на бумаге поверх своих рисунков. Отчего-то подавленная, к чему-то готовящаяся. И Оз понял, какого вопроса она от него ждет.

— А кого Смотритель пытался перенести? Это был важный для него человек? Мать?

— Нет, — Пятая помрачнела, и парень понял: он спросил то, что должен был, чтобы поставить точку в этом рассказе. — Это человек, которому Смотритель обязан жизнью и мечтой… Но, опережая твой вопрос: не получилось. В нас его нет.

Оз побледнел. Пятая кивнула, будто подтверждая его ужас. Потом встала и, смяв в кулаке лист бумаги, в никуда прошептала:

— Программа для нас была написана позже. Тот проект провалился, а человек погиб. От всего этого осталось только имя «Эмма».

* * *

В начале апреля опасность загноения раны Оза окончательно осталась позади, а восстановление ноги пошло хорошими темпами благодаря инъекциям со стимуляторами и витаминами. К началу мая Эммы обещали уже снять гипс.

Суровая восточная зима, заточившая трейлер в снежный плен, начала отступать, освобождая путешественников и даря надежду на скорое возобновление движения. Эммы, желая помочь парню, разбили территорию закрытого города на десять частей. Они также хотели понять, действительно ли снаружи безопасно. Пятая и Вторая, с большим трудом превозмогшая страх перед миром за пределами трейлера, совершали вылазки-расследования. В местах, где Оз отметил примерное положение других спусков в бункер, они задерживались дольше: обследовали всю территорию в радиусе ста метров и выбирали место для Первой, чтобы в случае чего можно было живо вернуться в трейлер.

Одной такой задержкой однажды и воспользовался Оз. Он месяц ждал, пока Эммы перестанут пристально за ним следить — они все будто боялись, что Оз начнет задавать какие-то вопросы. И парень намеренно молчал, глуша в себе все, что хотел узнать и спросить. Его все еще не отпускала история Эмм. Оз был благодарен, что они доверили ему такую тайну, но понимал: они открыли не все. Далеко не все. И утаили самое важное: имена. Или одно имя. И если относительно третьего не-человека в проекте у него были догадки, то как же звали человека, который должен был стать Эммами?.. Этот вопрос оставался без ответа. И только Третья, глядя на Оза погасшими механическими глазами, будто что-то знала. Он так и не отдал дроидам ее остатки. Так и не смирился с тем, что Третьей больше нет.

«Точно, — подумал парень, — она же, как и другие Эммы, должна знать! Пятая мне точно не расскажет, а спрашивать Вторую или Первую бесполезно — они связаны. А вот Третья уже ни с кем из них не связана!» — и Оз который раз выудил ее голову с висящим на проводах личным блоком из коробки. А потом долго просто смотрел в погасшие глаза и глушил в себе горечь и отголоски боли.

— Первая? — на всякий случай позвал парень, но Эмма не ответила. Только на его панель пришло лаконичное сообщение о том, что она занята. Одна фраза: «диагностика систем» пообещала Озу как минимум час свободного полета. О том, что он будет делать в течение этого часа, никто из Эмм не узнает. Это был шанс, которого больше не представится. И Оз решился.

Почти десять минут ушло на то, чтобы с загипсованной ногой доползти до ремонтного отсека, в то время как обычно до него можно было добраться едва ли за несколько шагов. Самым трудным оказался поворот, на котором парню пришлось задирать ногу вверх, рискуя порвать связки — с гибкостью у него всегда были проблемы. Запыхавшись, подтягиваясь по полу на руках, он мысленно молил, чтобы Эммы не выбросили того дроида-уборщика, принесенного из бункера. И на радость Оза тот оказался аккуратно сваленным в углу. Парень, вытянув больную ногу вперед, с трудом сел на пол. В голове обрывками начали всплывать воспоминания о том, как однажды он со Смотрителем разбирал сломавшегося кухонного дроида. Старик тогда взял его голову, батарею… Зажимая фонарик в зубах, а голову Эммы — между ног, Оз долго пыхтел, соединяя контакты из шеи Третьей с системой уборщика. Он боялся ошибиться — одна ошибка, и все пропало. А ему еще обратно ползти.