За грехи отцов - Блейк Анна

Коридор вывел в небольшой холл, где было больше серого и свет не так бил в глаза. У стойки администратора стояла девушка.

Аурелия кивнула на Кейру и Эли.

– Номер три, пожалуйста, Сати.

– Коллинс, побудьте, пожалуйста, с Линас, пока мы с доктором Баррон обсудим ситуацию. Я вас позову.

Кейра бросила на него испепеляющий взгляд, но спорить при посторонних не стала. Когда администратор увела девушек, Аурелия повернулась к мужчине и провела картой по считывателю рядом с большой дверью. Та отворилась, пропуская их в аскетично, но со вкусом обставленный кабинет. Софа и несколько кресел, рабочий стол, чайный столик. В помещении примерно на пятьдесят квадратных метров было несколько зон: для приема пациентов, для работы, для беседы по душам. Марк остановился, наблюдая, какую зону выберет Аурелия. Она сделала то же самое.

Несколько секунд оба стояли около двери, а потом рассмеялись.

– Это официальный визит? – наконец спросила она.

– Твое соглашение о конфиденциальности с управлением пролонгировано?

Женщина кивнула. Из идеально уложенной прически не выбилось и пряди.

– Тогда разговор официальный, но мы можем сесть в кресла у чайного столика.

Баррон кивнула. Марк улыбнулся и опустился в кресло, проведя рукой по все еще влажным волосам.

– Этой девочке некуда идти. Ее надо подготовить к беседе с Грином.

– Ох.

– Да. Она возможная цель.

– Что она сделала?

– Попросила Инквизитора ее убить.

В кабинете повисла мертвая тишина. Аурелия сдержанно кивнула. Встала, нажала кнопку на телефоне, активируя внутреннюю линию.

– Сати, приготовь гостьям ужин и чай. И принеси нам с доктором Карлином… кофе, Марк? – Он кивнул. – Кофейный набор.

– У тебя всегда администраторы работают по ночам?

Аурелия вернулась на кресло и изящно закинула ногу на ногу. Боже, как она была красива. Черты ее лица изменились. В них появилась стать, которая свойственна только женщинам, которые перешагнули через порог тридцатилетия. Ей исполнилось тридцать шесть. И она была прекрасна. Высокая, статная. Длинные ноги, тонкая талия, соблазнительно выступающая под одеждой врача грудь. Шпильки делали ее одного роста с Марком. А умело подведенные глаза обещали все удовольствия и все муки рая и ада. Даже год назад у Карлина не было бы шанса. Но сейчас почему-то он любовался ею, наслаждался ею, но не стремился сблизиться.

Видимо, он стал более устойчивым. Может, тоже повзрослел.

– У меня их три, – улыбнулась она. – Работают посменно.

– Надо же. Но ты-то одна.

– Есть заместители. Они тоже работают посменно, но я всегда задерживаюсь допоздна.

Дверь отворилась. Сати прикатила тележку с кофейником, молочником и прочей атрибутикой кофейной церемонии. Изящными движениями она переставила все на чайный столик и ретировалась, не задавая вопросов.

– Мисс Линас мы осмотрим утром. И тогда я сообщу тебе, когда можно будет приехать на допрос. А что касается Коллинс – она напряжена. Сложное дело?

Марк сделал глоток кофе и блаженно зажмурился.

– Крайне сложное и личное для нее. Я заберу ее. У меня есть еще вопрос.

– Для тебя все что угодно.

Их взгляды встретились, и в помещении будто бы стало жарко.

– Я ищу одну девушку.

– Карлин и женщины. Столько лет прошло, а ничего не меняется, – миролюбиво рассмеялась Аурелия и тоже взяла чашку с кофе.

На печенье никто из них внимания не обратил.

– Мне нужна жертва насилия. Садист – отчим или отец. Она не вынесла напряжения и впала в психоз.

– Подробности?

– Никаких. Это гипотеза. Но есть примерный возраст. Ей сейчас от тридцати пяти до сорока пяти. И у нее есть брат. Младший.

Аурелия медленно пила кофе. Наконец она кивнула. В золотисто-карих глазах отразилась вечность.

– На первый взгляд из моих никто не подходит. Сделай запрос через прокурора, я дам тебе доступ к делам. Но только здесь и без копирования.

– Спасибо.

– Марк.

– Да?

– Ты изменился.

Карлин поставил чашку на стол и наклонился вперед, глядя ей в глаза. Он видел, как расширились ее зрачки и приоткрылись губы, но слишком хорошо знал, что это маска. Аурелия умела держать себя в руках как никто.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты тоже. У тебя удивительная система защиты. Боюсь и представить, кто здесь лечится.

По чувственным губам Аурелии скользнула холодная улыбка.

– Если бы ты остался в профессии, то список клиентов клиники был бы еще более богатым. Я устрою твою Эли. Позвоню завтра утром и обо всем договоримся.

Марк кивнул.

– Спасибо.

– Когда тайна следствия позволит, упомяни это место в своем интервью. PR – лучшая благодарность.

12. Кейра

02:15

20 октября

Клиника доктора Баррон

Окрестности Треверберга

– Я хочу, чтобы он пришел, – сказала Элионора после долгого молчания. На Кейру она по-прежнему не смотрела, ища для взгляда место с той же неуверенностью, с которой отвечающий у доски ученик пытается пристроить руки. То сложит их на груди, то испугается и спрячет за спину, то позволит повиснуть вдоль тела. Так и Эли скользила безжизненным взглядом по комнате, избегая контакта с Коллинс. Окно. Стена. Свои ноги или руки. Пол. Одежда, сложенная на свободном кресле. Пустые тарелки из-под ужина. Чашка с чаем. – Хочу. Говорят, он дарит девушкам прекрасную смерть. Говорят, они не страдают. Он просто приносит избавление. И я хочу, чтобы он пришел.

Кейра из последних сил боролась с искушением зажать руками уши, скрючиться на полу и не слушать, что шептала Эли. Ее слова будто яд пробирались сквозь все рационализации и защиты и достигали цели. Внутреннее, сокровенное откликалось на это. Она устала бороться. Она тоже устала бороться! Сама с собой. С насильником. С чувствами и целым миром. Когда в твоей жизни есть или был кто-то, кто полностью тебя подчинил, кто обрел над тобой неестественную власть и показал тебе, что нет ни выхода, ни спасения, когда ты практически добровольно отдавалась ему в руки на протяжении многих лет без шанса обрести защитника, ты можешь вырваться, повзрослев. Но внутри ты останешься подростком, который слишком быстро вырос. У которого нет безопасности в семье. У которого расшатана психика. В лучшем случае у тебя будут приступы панических атак, ты не научишься строить отношения и будешь искать такого же садиста. В худшем – откроется психоз.

– Он посмотрит на меня серьезными глазами, – продолжила Эли. – И скажет, что защитит. Что заберет отсюда. А потом сделает укол. Или даст лекарство. И я усну. И мне будет сладко-сладко. Хорошо-хорошо. От мысли, что он найдет этого ублюдка. И уничтожит. Я читала в газете, что он убивает ублюдков медленно. Ты работаешь в полиции! Расскажи!

Кейра подняла на нее мутный взгляд. Манящая, как песнь сирены, картинка взорвалась в голове, когда девушку проволокло сквозь бездну собственной боли и страхов и швырнуло в реальность.

– Что? А, да. Он над ними издевается. А девушек убивает без боли.

Сколько они так просидели? Сколько раз она отвечала на эти вопросы? По кругу. Что там так долго делает Марк? Кейра обхватила себя руками. Она сидела в кресле, чуть раскачиваясь в попытке обрести внутренний баланс.

В дверь коротко постучали. Наверное, опять пришла эта девушка. Как ее, Сати. Она приносила ужин. Эли с трудом удалось накормить. И Кейра ждала, что мисс Линас уснет, измученная переживаниями, но нет. Сидит и бормочет. Бормочет и выносит остатки рационализаций и защит, добираясь до самого сокровенного и бросая Кейру в пучину собственной боли и сомнений.

Но в проеме двери показалась не администратор Сати. Марк успел надеть пиджак, пригладить волосы. Но выглядел уставшим. Естественно, в третьем часу ночи. Когда он вообще спал? В последнее время они почти не общались, если исключить вчерашний разговор. Она не знала, что у него происходит, и мучилась в вакууме.