Тюрьма для Господа Бога - Илья Тё

Руки коротки, брат, руки коротки!

В следующее мгновение Гор резко «ангажировал» вражеский эсток, обведя его слева и перенеся свой клинок на другую, «внешнюю», сторону боевой стойки.

Выпад! И злое остро отточенное лезвие резко вонзилось под руку, прямо в ребра претендента, оцарапав боевое предплечье и разорвав трицепс. Тем не менее, пошатнувшись, ветеран-консидорий, в припадке боевого экстаза попытался продолжить свою так резко прерванную атаку, однако Гор, предупреждая его движение, синхронно отступил, одновременно выпрямляя руку с клинком и проворачивая лезвие, чтобы образованный рапирой угол встал поперек ребер.

Тяжело дыша, могучий консидорий застыл. Ярость и кураж влекли его вперед, однако упор, образованный вставшим под углом лезвием и собственными ребрами не давал ему двигаться.

Страшная, нечеловеческая боль, усиливающаяся с каждым его рывком вперед, обуздали ярость и гордыню. Ветеран застонал и кашлянул кровью.

Еще одно движение вперед – Гор вновь синхронно отступил, но чуть медленнее, чем противник, и его жестокий клинок в связи с этим еще глубже вонзился в плоть.

Эсток выпал из руки консидория, и, отхаркивая кровь из пронзенных металлом легких, он медленно осел на колени. Бесполезный баклер висел на обессиленной руке. Тело ветерана еще поддерживалось мышцами спины, однако жизнь и силы уже покидали бойца.

Гор чуть напряг кисть и, добивая противника, вдвинул рапиру глубже, всего на пять сантиметров. Тело дернулось, и сраженный этим коротким движением, мертвец боком повалился на землю.

Чуть подвинувшись, Гордиан вытащил рапиру.

– Чистая победа! – услышал он краем уха вердикт барристы и последовавший за этим восторженный рев толпы.

Перед глазами плыл красный туман.

Дрожащей рукой, не глядя, Гордиан обтер лезвие о края камзола, швырнул клинок в ножны и медленно сошел с помоста.

* * *

– Теперь предстоит самое сложное, – сказал Бранд, разминая Гордиану плечи, – твой блистательный бой в третьем туре оказался нам на беду слишком уж блистательным, – Бранд укоризненно покачал головой. – Большинство выживших после третьего тура претендентов и, разумеется, их дационы присматриваются к тебе, волнуются и обсуждают. Лично ко мне подходили уже двое, спрашивали, что ты за фрукт. Да и публика взволнована. Так что, если в тебе есть честолюбие, можешь ликовать. Ты теперь – главная новость дня, прикинь? Все только и треплются о лавзейском новичке с видом задохлика, который вышел в полуфинал, да еще и использует какую-то странную манеру боя и странное оружие. И это, брат, плохо! Думаю, в четвертом туре твой противник, кем бы он ни оказался, выйдет более подготовленным к твоей колющей технике – и шпилька твоя уже не будет ему в диковинку. К тому же не забывай, что в большинстве команд перед полуфиналом происходит замена: вместо первого бойца, измотанного и подраненного, выходит второй – свежий и не принимавший до этого участия в двух сегодняшних поединках. Ну, готов?..

Гордиан кивнул.

– Тогда идем, твой выход!

Противник, уже стоящий на помосте с надменным и мрачновато-равнодушным видом, молча взирал на Гора. Своим видом, кстати, он не слишком удивлял: еще один здоровый – но меньше Бранда – качок с великолепным торсом и мышцами, бугрящимися под кожей.

Но Гора поразило оружие молчуна. То был не меч и не сабля, не короткий, но мощный гладий, не изогнутый, но грозный ятаган. В руках у врага, вокруг торса, вокруг головы, в воздухе над ним, за спиной, над плечами, раскручивался по замкнутой дуге смертоносный моргенштерн – «утренняя звезда».

Короткая ручка, цепь длинной с руку и металлический шар с острыми штыками шипов.

– Кесиос Вей! – проревел барриста. – Судари и сударыни, представляю вам…

Кесиос Вей! Остальное можно не слушать. Гор не знал этого человека и не помнил имени. Бранд говорил про то, что это один из лучших боссонских консидориев, великолепный боец и тоже чемпион каких-то годов. Перечислял ему его достоинства и награды. Но к чему слова? Уже одно то, что этот воин выставлен какой-то школой в полуфинал, говорило само за себя. Класс – высший. И высший – класс!

Гору не требовались регалии вышедшего против него консидория, но имя этого человека почему-то было ему важно. Имя еще одного бойца, которого он убьет сегодня. Имя еще одного бойца, который рискнет убить его самого.

Он взошел на помост.

Вей стоял спокойно, чуть пригнувшись, выжидательно глядя на Гордиана с расстояния почти три метра. Прежде чем атаковать, Гору понадобится при всей дальнобойности его выпада преодолеть как минимум метр – вполне хватит, чтобы Кесиос смог раскрутить «звезду» и разможжить ей голову оппонента.

С другой стороны, чтобы Вей смог напасть на Гора сам, ему нужно проскочить почти метра два. Нормальный расклад.

«Звезда» висела спокойно, свисая с цепочки, перекинутой через левую руку Вея. Рукоять своего оружия тот сжимал правой, упершись кулаком в пояс.

Гор же, пытаясь хоть сколько-нибудь напугать противника необычностью своей стойки, воздел клинок вверх, нацелив острие рапиры в глаза врагу из точки с высоты своего виска.

Бывший демиург понятия не имел, как следует вести себя с рапирой против такого необычного оружия, как «боло» на цепи с палкой – в тактике фехтования этому не обучали. Но, – подумал он, – в конце концов, надо же проявить когда-нибудь хваленую отвагу консидория, а не просто полагаться на наработанные в прошлой жизни навыки!

Он сделал осторожный шаг вперед. Потом – осторожно – еще один.

Если признаться честно, то еще в школе (не в лавзейской, а в настоящей спортивной школе из мира Каталауна, где он, как подсказывают обрывки памяти, впервые начал обучение воинскому искусству) учителя и научные трактаты по фехтованию вбивали в голову учеников единственное железное правило: в поединке на клинковом оружии не важно, идет ли речь о шпагах и рапирах, саблях, шашках, кинжалах или даже ножах, ты должен атаковать быстро. Это главное правило фехтования – скорость и непредсказуемость в атаке, молниеносное реагирование при парировании.

Сила и даже техника работы клинком, отточенность защит и ловкость в работе ногами, все это – лишь на втором месте. На первом – только мобильность.

Атаковать быстро!

Гор резко прыгнул. За долю секунды он стремительно преодолел разделявшее противников расстояние и вышел на дистанцию выпада.

Вей спокойно и даже как-то лениво выпрямил левую руку, которая повисла вдоль тела, но тут же свободно взлетела вверх, освобождая «звезду». Под собственной тяжестью утыканный стальными шипами смертоносный шар рухнул вниз, к земле, а правая рука Вея, закручивая этот страшный снаряд, рванула с пояса вправо и вверх, придавая оружию сильное ускорение.

Бросок! Изменив траекторию, «утренняя звезда», казавшаяся такой медленной и ленивой, ниспадающей холодной молнией метнулась к голове кадета. Гор дернул шеей, уклоняясь от страшного шара, и с огромным трудом увернулся, пропустив снаряд в сантиметре от собственного лица.

Повезло. Однако Вей, не давая ему опомниться кинул правую руку по горизонтали в бок, еще раз закручивая цепь.

Бросок! На этот раз порхнувшая по новой дуге «звезда» оцарапала Гору щеку.

Бросок! Вей крутил своим оружием как заведенный автомат, постоянно меняя направление ударов, и Гор, впервые столкнувшийся с подобным техническим многообразием, не мог не то что отразить их, но даже уловить направление.

Бросок! Бросок! Бросок!

Каким-то чудом оставшись в живых, оттесненный почти на край помоста и балансируя между падением и смертью, Гор наконец-то смог уловить методику обороны.

Простейшим, что пришло ему в голову в этот критический момент и, пожалуй, единственным, что могло прийти, была ориентация на расстояние.

Рука имеет определенную длину, сударь, и такую же вполне определенную длину имеет и цепь с утыканным зубьями шаром. Это – константы. Дальше суммы этих расстояний шар не добьет. Работать ногами, держать дистанцию – и при любой траектории шар не достанет тебя, как бы ни был ловок атакующий.

Еще бросок! На этот раз Гордиан легко увернулся, отпрыгнув назад и в бок. Нога уперлась почти в край помоста. Ну что ж, пора бить в ответ. Взмахнув клинком, Гор резко выпрямился и, уловив мгновение, когда оружие противника оттянулось чуть вверх и назад, нанес свой удар.

Р-раз! Мелькнув между звеньями и шаром, хищное лезвие рапиры легко коснулось Касиоса и тут же отпрянуло назад, чтобы не подставить хозяина под удар опускающейся «звезды». Снежно-белая рубашка Вея лопнула в точке касания, и кусок ткани вокруг сменил цвет на красный. Есть!

Вей зарычал. Конечно, это всего лишь царапина, однако порванная щека Гордиана была отмщена. Гор нанес противнику свой первый стоящий удар, нанеся пусть очень легкую, но все же чувствительную рану. Пустил ему кровь!

Дальнейшее последовало быстро.