Последний конвой - Саморский

Это же будет не сон, а одно мучение. И как Арсений только держится? День был длинным и тяжелым, а впереди еще длиннющая бессонная ночь, и не менее продолжительное утро.

Вновь по обочинам дороги потянулись развалины какого-то небольшого поселка. На чудом сохранившейся стене обрушившегося жилища видна цепочка пулевых отверстий. Концы ржавой арматуры торчат из бетонных обломков, груды битого кирпича усеивают улицы, обугленные остатки строений непонятного назначения. Гнетущее впечатление. Целых домов практически нет, но кое-где видны жалкие попытки ремонта, впрочем, не особо увенчавшиеся успехом. Даже в самые тяжелые времена Метрополия выглядела на порядок лучше.

Увидела парочку аборигенов, правда мельком, издалека. Среди развалин прикрыв глаза ладошкой от слепящего Юпитера появилась маленькая девочка лет восьми. Из одежды только набедренная повязка и самодельные бусы на груди. Ноги по колено в засохшей грязи, коленки сбиты, волосы спутанной паклей. Тело не просто худое, а какое-то совсем изможденное, словно прямиком из концлагеря — ребра торчат, ключицы выпирают, живот к позвоночнику прилип. Стоит, смотрит, как мимо проносятся огромные ревущие автомобили, окатывая развалины клубами едкого сизого дыма. Глазищи огромные, черные, и в них ни капли страха, а только беспросветная тоска, безысходность и отчаяние.

Когда «скорая» почти поравнялась с девчонкой, появилась высокая худая негритянка, схватила ребенка в охапку и мгновением позже скрылась среди бетонных столбов. Рассмотреть мамашу как следует не удалось, но в глаза бросился длинный рубец шрама на обнаженной спине. Развалины опять сменились пустыней, и я вздохнула с видимым облегчением. Даже трудно представить, каково им живется в этом кошмаре мертвого континента. Чем питаются? Как выживают в шестидесятиградусную жару? Не представляю…

Сдох один из Камазов. Что-то случилось с двигателем, неремонтопригодное в полевых условиях. Эмиссару пришлось остановить колонну чуть раньше запланированного по графику. С приговоренного автомобиля сняли все что можно — на запчасти. Груз распределили по другим машинам. Почти два часа вынужденного простоя.

От «скорой» отходить далее десяти метров категорически запрещено. Личный приказ политрука. Не оспоришь.

Подъехал пикап мобильной кухни, привез ужин. Сушеный планктон, по кусочку вяленой рыбы, кипяток и самодельные лепешки. На десерт — листовые водоросли комбу, приправленные морской солью. Завариваются кипятком и получается традиционный японский напиток — комбучи. Имеет необычный солоноватый вкус и специфический аромат умами. Вкуснятина!

Впрочем, ничего удивительного что так сильно проголодалась, последний раз принимали пищу утром, еще на барже. Развела планктон кипятком, получилась не очень аппетитная на вид баланда. Суп не суп, каша не каша, но на вкус — вполне терпимо. Лепешки очень вкусные, уже слегка подсохшие из-за жары. Оно и понятно, приготовлены еще утром, на корабле. Ладно, выбора все-равно нет, будем есть что дают.

По рации скомандовали начало движения колонны. Ветер разошелся не на шутку, швыряется пригоршнями песка, пришлось плотно закупорить все окна. Сразу стало душно. Небо постепенно заволакивает плотными облаками, наверное, ночью будет дождь.

Подумать только — дождь в пустыне. Совсем природа с ума сошла! А чему я удивляюсь? Побережье недалеко, в нескольких десятках километров. Настоящая пустыня еще даже не началась. А то, что растений нет, так их и в других местах планеты почти не осталось, а в Египте и раньше было не очень много. Это же не Уганда.

С растениями сейчас во всем мире дела обстоят очень плохо. Что не вымерзло, то засохло или сгнило. Поговаривают что с Севера идет в наступление ядовитая синяя трава. Плавно отвоевывает болота, затягивает целиком, словно паутиной, вытесняя привычные виды растений. Сама не видела, но подозреваю, что ничего хорошего, раз ведут разговоры о необходимости возобновлении промышленного производства гербицидов.

Как-то незаметно завязался разговор, к которому присоединился даже малоразговорчивый Арсений. Просто так сидеть скучно, хоть какое-то развлечение. Не молчать же всю дорогу? Василий принялся за длинную и скучную историю, которые у него почему-то ничем конкретным не заканчивались. Рассказывал он, если честно, довольно неплохо, но неимоверно нудно, с массой второстепенных деталей и не имеющих отношения к сюжету подробностей. Увлекался, уходил в сторону, подчас начисто забывая с чего начал, или перескакивал с одной прошлой темы на другую без предупреждения. Дополняя вышесказанное дополнительными подробностями, которые позволят познать всю глубину выстроенного сюжета. Чтобы понимать, о чем идет речь в данный момент, нужно было внимать следить за рассказом с самого начала.

Иными словами, я очень быстро потеряла нить повествования. Потянуло в сон. Не в силах сопротивляться, я на секунду смежила веки…

…и почти сразу проснулась от рева сигналов колонны — экстренная остановка. Впереди кто-то пробил скат, — причину остановки объявили по рации, чтобы зря не пугать народ. Эмиссар приказал не глушить двигатели.

Минут десять ждали пока водитель с помощником в ускоренном темпе поменяют пострадавшее колесо на запаску. Снова тронулись в путь. Последний лучик солнца скрылся за горизонтом, наступила ночь. Включили фары и прожектора, но толку от них немного. Метров на десять видно хорошо, а дальше все растворяется в плотном мраке.

Страшная духота, но окна открывать нельзя, и так песок на зубах скрипит.

Немного жутковато, когда вокруг мгла мертвого континента. Но единственное время, когда можно спокойно передвигаться по пустыне — это ночь. Днем слишком жарко — двигатели перегреваются и могут выйти из строя. Да и люди не железные.

С этого и началось…

Кто-то пожаловался на жару, кто-то послал лучи проклятия в новую звезду. Василий не смог молчать и возразил, что мол Земля получает от Юпитера не больше трех с половиной процентов тепла. И что нечего мол несчастный Юпитер оскорблять, он и так пострадал больше всех. Можно сказать, защитил Солнечную систему собственной грудью, приняв все разрушительное воздействие межзвездной атаки. И нужно радоваться, что вообще устоял в неравной схватке. Хоть и очень сильно пострадал, но так и не оставил свой пост и продолжает защищать внутренние планеты Солнечной системы от пришлых чужаков.

Я, само собой, уцепилась за слова и формулировки и немедленно потребовала подробных объяснений. Тут Василий скис, и объявил, что не астрофизик, а версию инопланетного расстрела кометами только что придумал от скуки и паршивого настроения. И что объяснять ничего не будет, так как это чистейшей воды фантазия, сгенерированная перегревшимся мозгом уставшего до чертиков младшего научного сотрудника.

Ну нет, от меня так просто отвертеться не получится. Вцепилась ему в горло, аки болотный клещ. Давай, говорю, дружок, уж коли заикнулся — рассказывай и показывай хотя бы на пальцах. Делать нечего, повздыхал немного, поворчал недовольно и принялся объяснять. Как всегда, в своей нудной манере, переполненной специфическими терминами и жаргонизмами речью. Без перевода