Античный чароплёт. Том 2 (СИ) - Аллесий

около тысячи духов, божков, лоа и прочих. На самом деле — меньше, но не намного.

И вот тут начинается Учение Тысячи. Те, кого в Шумере называют йогами, были и до Храма. Собственно, эти земли не единственные: странствующие мудрецы и маги ходят по многим здешним территориям. Другое дело — уровень. Раньше их было довольно мало, они были проще и слабее. Но ведь именно эти люди в своё время и помогли (если вообще всё не сами сделали) создать Храм Тысячи. Они же стали первыми настоятелями и служителями, улаживая конфликты между обитателями мира духовного и физического. Закономерная мысль приходит в голову: «Шаманизм». И мысль, в общем-то, не слишком далека от истины.

Действительно, каждый вшивенький дух в этом храме желает иметь последователей и силу. А традиционные йоги довольно неплохо приспособлены с ними взаимодействовать. Сильные, напитанные энергией тела вполне могут без последствий выносить даже одержимость. Тем более — контролируемую одержимость. Ну и другие способности, конечно, тоже. Но и традиционным для меня шаманизмом тут тоже не пахло. Скорее дух с человеком заключали некий взаимовыгодный союз. Человек взамен на сопровождение и помощь от духа отдавал ему энергию своего тела и души, рассказывал о нём, читай, проповедовал. Приносил постоянные подношения.

Теперь стоит упомянуть о традиционной йоге. Вообще, весь смысл йоги в направлении своего духовного развития на собственное тело. Классическое укрепление и увеличение физических возможностей. Это вначале. Но кроме того йоги могут кое-что ещё. Их заклинания — это не классические чары в обычном понимании этого слова. Нет. Это нечто похожее на контролируемые сверхъестественные мутации или получение новых Ме, надстроек души. Разумеется, никаких Ме они себе не создают. Просто вплетают чары в собственную плоть, трансформируют её. Меняют. И в конце концов доводят это самое заклинание чуть ли не до уровня естественной магии организма. Эдакого магического органа. Для йога нормально, если у него по жилам вместо крови течёт кислота. И нормально дышать огнём, подобно дракону. Они буквально могут превратить себя в магических существ.

Так за чем же дело стало? Почему никто в том же Шумере особо не практикует это направление? Да всё просто! Затраты труда и времени! Для освоения этой дисциплины нужны длительные медитации, тяжелейшие тренировки. Настоящие издевательства над собой. К примеру в одной из историй, которую я слышал, какой-то йог провисел на верёвке над пропастью со связанными руками в медитации, пока эта самая верёвка не сгнила. Каково, а? Не удивительно, что в Империи это направление потихоньку заглохло. Практикующие йогу в Шумере до сих пор имеются, но делают они это так… Лениво. Вечер, там, убил на это. Или два. А надо — годы. В Гильдии нет, насколько я знаю, ни одного мага, который имеет йогу в качестве основной специализации. Даже подмастерьев!

Но здесь — другой разговор. Адепты Учения Тысячи, конечно, практикуют йогу: духам нужна мана и прана. И простой человек вряд ли может насытить своего покровителя. Собственно, без начальной подготовки в йоге к духам лучше не идти. Ни в Храм, ни в поисках дикого духа. Однако эти люди — не единственные, кто практиковал йогу. Были и «классические» мастера.

Но вот у этих всё хуже. Они не имеют, насколько я понимаю, единого центра. У них множество всяких разных собственных школ, часто представляющих наследные учения цепочек учитель-ученик. Часто они ходят между городами, не имея постоянного места жительства. Или обитают в труднодоступных местах. Леса, горы… Их, разумеется, больше, чем «коллег» из смежной ветви, но только потому что кроме Индуаро-Бхопалского царства есть и другие места. Опять же, многие воины стараются плюс-минус хотя бы азы освоить. Ну, из того, что им доступно. Духов на всех нет, тех что есть — ещё надо уметь «прокормить».

Кроме того, в отличие от адептов Учения Тысячи, последователи иных учений стараются меньше предаваться мирскому. Всему мирскому. В том числе и войне. Хотя врезать могут, это да. Они вовсе не беззащитны. И именно это, кстати, очень яркое отличие от той йоги, которую я сумел вспомнить из прошлой жизни: там вроде бы это течение отличалось пацифизмом. Или нет? В любом случае, нынешние товарищи таким даже и не пахли. Спокойствие — да. Рассудительность — да. Пацифизм? Ищи дураков.

Так о чём бишь я? А! Точно. Учение Тысячи в начале действительно идентично йоге. Плюс-минус, ну так различия не больше, чем у некоторых школ. Но оно мне не подходит, так как в дальнейшем предполагает тесное партнерство с различными духовными сущностями. К тому же, нечто подобное у меня и так есть с Энки и Хаухет, просто мои боги превосходят местных духов примерно так же, как слон превосходит личинок муравьёв, поэтому моя прана и мана что Посейдону, что его египетской союзнице вообще побоку. Но и так активно вмешиваться и помогать мне они не спешат… Хотя — как сказать. Спешат или нет, но их силы всегда со мной. Чего только стоят «Оковы веков». Остановить время усилием воли безо всякого начитывания заклинаний заранее, буквально сковать какой-либо участок пространства. В Шумере тоже есть похожие чары, но те действуют существенно менее многогранно и не так качественно, а это ведь лишь одно из моих умений.

Короче, Учение Тысячи не для меня, хотя азы можно освоить и с тамошними неофитами. Но вот дальше мне необходим мастер, практикующий чистую йогу. Безо всяких духов. И Раджа хотя бы как правитель имеет довольно серьёзное влияние в том числе и на таких вот мастеров. Его слово немало значит и если он попросит за меня… Осталось его уломать.

— Нет? — кажется, я его удивил.

— Я слышал о мудрости местных гуру, Раджа… Я имею ввиду гуру этих земель, не только твоего царства. И их мудрости мне бы хотелось вкусить. Учение Тысячи интересно и могущественно, я ни в коей мере не умаляю его силы и глубины, но я чувствую, оно не для меня. Приобщиться к нему я не откажусь, но следовать не стану, — чуть склоняю голову. От его ауры я слышу шипение. Тихое, но сильное. Там есть кто-то ещё. Он тоже практикует… Хотя и явно не слишком активно: аура лишь немногим мощнее простой человеческой. На уровне шумерского ученика после лет семи-девяти занятий.

— У тебя явно есть ко мне какая-то просьба, — приподнял он брови. — Говори!

— Я бы хотел, чтобы ты, Раджа, замолвил за меня слово