Античный чароплёт. Том 2 (СИ) - Аллесий

придумывать… Разное. Куда проще поступить иначе.

Зевнув и развернувшись, я отправился на рыночную площадь. Там нашёл свободное место у стены какого-то дома. Расстелил свою подстилку и уселся в ожидании… всякого. Либо я плохо знаю людей, либо они вскоре полезут ко мне.

И вправду. Первыми были местные нищие. Эта «мафия» попрошаек вообще конкурентов не любит. Пристроившись рядом, они попытались было наброситься на меня втроём, чтобы убрать подальше, да так и замерли без движения.

— Уходите, не стоит накликивать себе беды, — спокойно смотрю на них, отпуская телекинезом.

Дальше ситуация повторилась уже с другими босяками. Затем были дети, которые сначала просто пришли поиздеваться и покричать оскорбления, а потом, видя, что я не реагирую, стали кидать камнями и гнилью. Даже коровьим дерьмом зашвырнули, поганцы. Благо, этого добра тут было много: коровы ходили по городу свободно. Ох, как же местная шпана удивилась, когда всё, что они в меня посылали, отправилось обратно с середины пути! Кажется, они поняли, что перед ними маг. И в первую же очередь бросились наутёк, пытаясь затеряться в толпе. Я же просто сидел со спокойным лицом и с интересом ждал, что же будет дальше. Дальше пошли по базару слухи. Ко мне начали подходить, чтобы посмотреть. Одна женщина, вся закутанная в платки, подошла и попросила исцеления от какой-то хвори. Уж не знаю, чего её там беспокоило, может — банальный грибок ногтей или ещё какая дрянь, благо, выглядела она грязно и бедно, однако Очищение Инанны и малое Исцеление проблему явно решили.

Дальше народ как прорвало. Каждому, кто подходил ко мне с просьбой, я говорил четыре раза поклониться на восток и три раза на запад. Ну так, чтобы совсем бесплатно не работать и развлечься. Каждому говорил, что помогать и исцелять я буду лишь пока солнце не отбросит свой последний луч. Как только оное солнце скрылось за горизонтом, я попросту сел и создал вокруг себя доспех воздуха, закрыл глаза и положил руки на колени, погрузившись в медитацию. Люди ещё некоторое время побились и разошлись. Хотя некоторые и остались ждать утра. Ночью таких, кстати, только прибавилось.

Утром вокруг меня лежали скромные дары немногих особо благодарных. Кто-то подходил уже с даром. Приносили яйца, лепёшки, молоко и мясо, ягоды, краску для усов, деньги, ткань… Я просил отдать бедным и нищим (ну в самом деле, куда всё это девать-то?), лишь кое-что взял сам, чтобы перекусить. Честно предупреждал людей, что не умею благословлять, лечить бездетность или ещё чего. Меня приняли за странствующего отшельника, чему очень способствовал бедный вид и сухое, но развитое тело.

Некоторые девушки на второй день предлагали уже себя. Кое-какие предложения даже были очень соблазнительны. Только вот теперь Иштар не только не злится на меня, но и восстановила своё покровительство с какого-то «здрасти». Боюсь, эта особа может много чего наворотить даже из благих побуждений. Хотя бы организовать любовнице стопроцентную беременность. Так что вариант с суккубой всё ещё остаётся.

Собственно, на третий день случилось то, чего я так добивался: пришли воины Раджи и привели слепого старика. Глаза явно были уничтожены ударом меча или сабли. Или — росчерком копья. Короче, чем-то эдаким.

— Ты, значит, странствующий гуру, исцеляющий всех, кто только тебя ни попросит? — уточнил у меня скептически глядящий воин. — Молод для гуру, — вынес он вердикт.

— Я не гуру. Я волшебник из земель весьма далёких. И да, эти последние три дня, включая этот, я действительно исцеляю всех, кого только могу, если эти люди выполнят одно условие.

— И какое же? — спросил воин.

— Видишь, там облака сливаются с земной твердью. И там восходит солнце. Там же оно заходит. Тот, кого я исцеляю, должен четырежды низко поклониться на восток, трижды — на запад. И только тогда я вылечу его.

— И глаза вернуть можешь? — хмыкнул мужчина, кивая на старика. Я молча подозвал того жестом. Стражники подвели его ко мне.

— Могу, — киваю, закончив осмотр. — Но и мне такое обойдётся дорого и будет крайне тяжело.

— Вот оно как? Хорошо. Раджа сказал, если сумеешь это сделать — щедро наградит тебя. Дарурахман когда-то спас жизнь его отцу. А если не сможешь — бросим в яму, чтобы не смущал народ. Ну так что, гуру? — приподнял воин брови.

— Эх, будь по-твоему, — вздыхаю, оглядывая притихших людей. — Только сил у меня больше ни на кого не останется до самого вечера, а завтра исцелять я никого не стану, — толпа вокруг слегка зароптала, люди передавали новость дальше соседям. Пошёл недовольный гул.

— Тихо! — воин выхватил меч. — Именем Повелителя Тарджабалахасара! Делай, шарлатан! — фыркнул он, явно не веря ни слухам, ни моим словам. Прищурившись, я усадил старика перед собой. Эх, жизнь моя жестянка…

На самом деле, вернуть глаза не так чтобы сложно. По-хорошему — нужно пересадить чужие. Это удобнее и проще. Но возможно и восстановить родные. Особенно если они просто сильно повреждены. Здесь, конечно, не просто повреждения, а что-то чудовищное. Сначала рана располосовала яблоки, потом те явно гноились, было и ещё что-то, но тем не менее, глаза у старика по факту есть. Они не вывалились и не вытекли. Просто критически повреждены и неспособны видеть. Это далеко не такой тяжёлый случай, как то, что случилось с тем же Креолом во время нашествия куклусов. Тому пришлось глаза восстанавливать с нуля. Здесь же…

Для начала — Очищение Инанны и малое исцеление на всё тело. Просто для общего эффекта. Затем такое же малое исцеление на сами глаза. Ну и, наконец, начинаю начитывать себе под нос среднее исцеление. Высшим я, увы, не владею. Совсем не мой уровень. А оно могло бы эту ситуацию исправить без проблем. Но в моих силах обойтись и тем, что есть.

Положив руки старику на глазницы, начинаю делать то, что крайне не люблю: передавать прану, жизненную силу. Тягучая и горячая, медленная и насыщенная, она утекала из меня, словно мёд. Ощущения психологически сравнимы с разрезанными венами, из которых течёт кровь, но которые человек просто не может замотать чем-нибудь. Не потому что его держат или нет под рукой нужных повязок, а потому что нельзя: нужно дать крови вытечь. Это жуткое чувство, когда тебя покидает сама жизнь…

В тот же момент, когда система услужливо подсказала, что меня покинуло