Не доверяйте кошкам - Жиль Легардинье

71

Ксавье часто рассказывал, что перед началом операции члены отряда коммандос молчат, чтобы лучше сосредоточиться. Наверное, поэтому он не произносит ни слова, когда везет нас к поместью Албан Дебрей, с которой у нас назначена встреча.

Ксавье надел тот же темный костюм, в котором был на похоронах мадам Рудан. Стоя в нем возле гроба, он был похож на мужчину в трауре, что не было правдой. На этот раз, за рулем своего впечатляющего бронированного автомобиля, он выглядит как телохранитель, который одним нажатием секретной кнопки может выпустить баллистическую ракету из потайного люка, — и это тоже неправда.

Мощная машина движется по улицам. Сквозь тонированные стекла я вижу, как прохожие оглядываются нам вслед.

Я сижу на заднем сиденье, рядом с мадам Бержеро. На ней роскошное меховое манто. Хоть оно и синтетическое, да к тому же немного ей мало, эффект потрясающий. С макияжем и прической от Лены она действительно похожа на русскую миллиардершу, роль которой должна исполнить в моем сценарии. Посадка головы, благородные черты лица, уверенность во взгляде — попробуйте продать более двух миллионов багетов и такое же количество круассанов самым разным людям!

Я одета в шикарный, довольно строгий костюм жемчужно-серого цвета, который одолжила мне Жеральдина. Думаю, мне он идет гораздо меньше, чем ей, но мадам Дебрей будет смотреть не на меня.

Теперь мне уже нельзя отступать от задуманного. Я стараюсь не думать о том, во что втравила дорогих мне людей. Софи наверняка уже прибыла в поместье Дебрей, где будет изображать журналистку, пожелавшую увековечить многообещающую встречу наследницы одной из крупнейших французских компаний по производству кожгалантереи класса люкс и богатейшей деловой женщины, которая, возможно, вложит средства в дальнейшее продвижение этой компании на международный рынок.

Машина сворачивает с бульвара и углубляется в узкие улочки. Независимо от скорости, на которой Ксавье выполняет повороты, подвески удерживают нас в строго горизонтальном положении, и мы не чувствуем никакого дискомфорта. КСАВ-1 и правда исключительный автомобиль. В зеркале заднего вида я ловлю взгляд Ксавье. Отправляясь в опасное место, коммандос имеет право гордиться своим творением. Мадам Бержеро тоже под впечатлением от машины. Она даже почти забыла о недостойном поступке, который собирается совершить ради меня. Еще час назад мы обе занимались обычной работой в булочной, но как только в полдень на витрине опустилась штора, декорации тут же изменились. Мадам Бержеро отправилась переодеваться. Один занавес опустился, другой поднялся.

Она наклоняется ко мне:

— Значит, я ничего не говорю, так?

— Совершенно верно, вы лишь шепчете мне что-нибудь на ухо, а я перевожу мадам Дебрей.

— Ты не оставишь меня ни на секунду, договорились? Иначе я совсем растеряюсь.

— Я буду следовать за вами как тень. Я же ваш переводчик и личный секретарь.

Ни ей, ни Ксавье, ни даже Софи я не сказала, что собираюсь делать. Моя официальная цель — осмотреть местность, в частности основной зал музея, чтобы помешать Рику совершить глупость накануне торжественного открытия. На самом деле я толком не знаю, как поступлю, оказавшись перед витриной номер семнадцать. Придется импровизировать. Если появится возможность, украду ее ценное содержимое и убегу. Я готова ко всему, и одна отвечу за последствия. Мои друзья не пострадают, потому что они ничего не знают, к тому же я написала три письма — в полицию, во дворец правосудия и в мэрию, — которые поручила Мохаммеду отправить завтра, если не зайду к нему до этого времени. Мосты сожжены, назад ходу нет. Вот увидите, я сама проведу в бегах остаток своих дней, а Рик будет меня сопровождать. В отличие от него, я без колебаний позову его с собой. Уверена, Стив сможет спрятать нас в Австралии. Мы будем питаться мясом кенгуру, а Рик станет меня лечить, после того как, бросив в первый раз бумеранг, я получу его обратно в физиономию.

Мы только что свернули на улицу, ведущую к поместью. По бокам ее выстроились роскошные владения, сгрудившиеся возле легендарного адреса, словно придворные вокруг монарха. Вдали уже различимы величественные ворота, на которых, как и на дорогих сумках, переплетаются инициалы знаменитого основателя. Здесь намного красивее, чем со стороны заводских помещений.

— Дамы, вы готовы? — спрашивает Ксавье.

Мадам Бержеро поправляет свое манто и кивает.

Я отвечаю:

— Мы готовы, Ксавье.

Не знаю, как вы, но, когда мне предстоит какое-нибудь испытание, я нередко говорю себе, что отдала бы десять лет жизни, только бы его избежать. Однако на этот раз все по-другому. Я напряжена, но совершенно не хочу отступать. Во-первых, потому что чувствую себя на своем месте, во-вторых, я больше не отдам ни часа своей жизни, которую планирую провести вместе с Риком.

Ксавье надевает солнцезащитные очки и останавливается перед воротами. Возле нас тут же появляется охранник. Он явно впечатлен машиной. Ксавье опускает стекло и бросает:

— У нас назначена встреча.

Охранник даже не осмеливается спросить, те ли мы, кого ждет его хозяйка. Запинаясь, он бормочет:

— Следуйте по дороге… Добро пожаловать.

КСАВ-1 углубляется в аллею, извивающуюся между вековыми дубами. Вскоре мы выезжаем к зданию, которое я видела на фотографиях. Каменная кладка, черепичные крыши, башенки на углах. По крайней мере с внешним обустройством у семьи Дебрей все в порядке. Огромная резиденция состоит из трех корпусов, окружающих мощеный двор, посреди которого возвышается искрящийся фонтан. В целом все выглядит впечатляюще, даже для голливудского фильма. КСАВ-1 останавливается у широкого подъезда. Тут же на пороге возникает мужчина.

Я замечаю машину Софи. Ксавье выходит из бронеавтомобиля и предупредительно открывает дверцу мадам Бержеро. Я выбираюсь сама и подхожу к мужчине, который вышел нас встретить:

— Добрый день, сообщите мадам Дебрей, что приехала мадам Ирина Достоева.

Я работала над своим акцентом всю ночь. Время у меня было, учитывая, что я почти не спала. Это тонкая помесь несерьезного русского, который мы слышим в шпионских фильмах, с чем-то еще, как если бы я дула себе феном в рот. Я точно знаю, какой эффект дает означенная процедура, поскольку опробовала ее ночью.

— Добро пожаловать в поместье Дебрей! Меня зовут Франсуа де Турней. Я поверенный в делах мадам Дебрей.

Я непринужденно протягиваю ему руку:

— Валентина Сергеева, личная помощница мадам Достоевой. Я буду также ее переводчиком, поскольку она не говорит на вашем языке.

Он бросается к мадам Бержеро, направляющейся к дому. Напыщенным и одновременно подобострастным движением целует ей руку:

— Мое почтение, мадам, это огромная честь для нас.

«Не утруждайся, дружок, учитывая состояние вашей конторы, мы знаем, почему вы так рады нас видеть…»

Внутри поместье выглядит еще более эффектно. Стены, мебель, каждый предмет просторного холла рассказывают историю компании и ее основателя. Увлекаясь путешествиями и сбором растений для гербария, Шарль Дебрей стал первым потребителем созданных им дорожных сумок, кофров и чемоданов. Он составил себе определенную известность в морских портах, а затем и в аэропортах, но богатство семье принес его сын Александр, отец Албан, благодаря своим знаменитым дамским сумочкам. Стены холла можно рассматривать, как витражи собора: здесь представлена вся семейная эпопея. Дебрей умеют себя преподнести.

— Мадам Дебрей подойдет через секунду. Она принимает журналистку.

— У нас мало времени, — уточняю я.

Он исчезает. Мадам Бержеро наклоняется ко мне и шепчет:

— Я видела фотографии в журналах, но живьем все гораздо красивее.

Ксавье, скрестив руки на груди, держится немного в стороне, готовый броситься на любого, кто посягнет на жизнь миллиардерши Ирины. Видимо, чтобы выглядеть еще солиднее, он не снял темные очки, хотя здесь намного сумрачнее, чем на улице. Я опасаюсь, как бы он не врезался в мебель.

Наконец появляется Албан Дебрей. Дорогой костюм, ослепительные драгоценности, походка завоевательницы:

— Мпибет, мадам Достоева.

Либо она говорит по-русски, и тогда мы пропали, либо она выучила всего одно слово, чтобы пустить пыль в глаза.

Женщины обмениваются долгим рукопожатием, оценивая друг друга. Мадам Бержеро держится ничуть не хуже наследницы. Булочница уводит у меня «Оскар» за лучшую роль. Я подхожу к ним:

— Мое почтение, мадам. Я Валентина Сергеева, личный секретарь и переводчица на время нашей встречи…

Она пожимает мне руку.

— Скажите вашей хозяйке, что я рада принимать ее в этих стенах, пропитанных историей. Я много о ней слышала. Мне нравятся женщины, умеющие брать судьбу в свои руки, и меня радует возможность нашего объединения.