Заклятие на любовь - Анна Сергеевна Платунова

то что с Димитрием поговорить – поесть спокойно не могла. Ведуны, узнав, чей фамильяр поднял всем настроение, подходили поздравить меня.

– Какая славная у тебя помощница, – сказал и Рой, осторожно погладив лисичку между ушей.

И только Меринда делала вид, что ни меня, ни Лиски не существует. Помешивала горячий взвар с недовольной миной.

– Рой, ты скоро? – не выдержала она, злобно зыркнув исподлобья.

Тут я единственный раз пожалела, что Лиска не крокодил. Меринде не удалось бы остаться столь безразличной, глядя на раззявленную зубастую пасть.

Развязку суматохе положил мэтр Зотис, разогнавший студентов по местам. Лиска с чувством выполненного долга растворилась в воздухе рыжим туманом. Вот негодница. У меня от ее проделок голова шла кругом. Однако злиться на хитрюгу всерьез не получалось – от одного взгляда на ее лукавую мордочку все раздражение как рукой снимало.

И все-таки пора покончить с ее непослушанием. Я предупредила Мальвину и Клару, что хочу прогуляться одна. Расчет оказался верным: едва я очистила скамейку от опавшей листвы, провела ладонью по деревянной поверхности, испаряя влагу, и присела, запахнув полы мантии, лисичка тут как тут: забралась ко мне на колени и обернулась хвостиком.

– Ты нарочно мне мешаешь, да? – примирительно спросила я. – Не хочешь, чтобы я отвадила Ди. Я понимаю, он тебе нравится.

Лиска жмурилась и молчала.

– Но сама посуди, глупая, какое нас ждет будущее?

Я не хотела, чтобы лисичка на меня злилась, и потихоньку гладила ее по спине, запустив пальцы в мягкий мех, такой теплый, что он грел лучше любых рукавиц.

– Ты ведь понимаешь, останься я… – Тут я испугалась, что Лиска не представляет, кто я такая на самом деле, и произнесла хриплым шепотом: – Ты ведь знаешь мое настоящее имя?

Потому что, если мой фамильяр думает, что я Пеппилотта Гриллиан, не значит ли это, что я теперь Пеппи навеки?

– Конечно, знаю, Алисия, – успокоила меня лисичка.

– Фух! Так вот, останься я графиней Уэст, я бы на Ди и не посмотрела. Где он и где я…

Лисичка, слушая, топталась на моих коленях, устраиваясь удобнее, и наконец соизволила ответить:

– Было бы из-за чего переживать. Тем более что самому Ди это и не нужно.

– Как? – опешила я. – Ты еще маленькая и ошибаешься. Я нравлюсь Димитрию.

– Как друг, возможно, – муркнула Лиска, не открывая глаз.

Я усмехнулась – небрежно так, свысока. Глупенькая лисичка, ничего пока не понимает в отношениях.

– Чем быстрее ты его спровадишь, тем ему лучше, – продолжала Лиска. – Обрадуется наверняка.

– Да что ты такое говоришь! – рассердилась я и столкнула лисичку с колен.

Она встряхнулась и как ни в чем не бывало запрыгнула на лавку. Села на противоположном конце и задрала нос, любуясь небом. И обращалась, по-видимому, лишь к облакам и верхушкам деревьев.

– Думаешь, он твоя собственность? Позвала – прибежал, прогнала – ушел? А вот и нет. Ты знаешь, где сейчас Ди?

Я пренебрежительно пожала плечами:

– Пошел домой зубрить домашку. Где ему еще быть.

– Не-а…

– Тогда в театре, потому что мэтрисс Нинон дописала реплики, ему нужно отрепетировать с Кларой.

– Снова нет.

Я заерзала. Варианты заканчивались.

– Гуляет. Он понял, что я собираюсь его отбрить. Волнуется.

– О, совсем не волнуется, – мелодично рассмеялась Лиска.

– Ну хватит! – Терпение лопнуло. – Говори уже!

– Он с Тильдой.

– Что?..

Лисичка второй раз за короткий разговор поставила меня в тупик. Я вспомнила, как Тильда жеманничала, напрашивалась к Ди в напарники, как терлась возле него, как смотрела…

Я вскочила на ноги и пошла, не разбирая дороги. Искать Ди? Но нет же, глупо, нельзя! И что я ему скажу? Они небось с Тильдой теперь бредут, взявшись за руки. А тут я: «Здрасьте, я ненадолго, можете не обращать на меня внимания, продолжайте лапать друг друга. Ди, я собиралась тебя отшить, спасибо, что отшил меня первым!»

Я шагала и злобно расшвыривала листья, точно хотела на них выместить гнев и обиду. Лиска рыжей молнией мелькала то справа, то слева от меня.

Отчего я в бешенстве? Разве я не собиралась отвадить Ди? А нужно ли было отваживать? Он ничего мне не обещал, мы не вместе, он имеет право гулять с кем захочет и где захочет.

Парень и девушка в моем воображении лежали на пестром ковре, сотканном из осенних листьев, и держались за руки. Да только на моем месте теперь была Тильда. Извивалась всеми своими изгибами. Зазывно хихикала. Хищница в овечьей шкурке!

Я шла все быстрее, будто хотела убежать от собственных мыслей. Углубилась в парк и едва не врезалась в ствол старого клена. Ударила дерево кулаком раз, другой и… прислонилась лбом к грубой коре, пряча слезы. Злость выплеснулась из меня вместе с силами – назад я брела нога за ногу. Лиска сопровождала меня поодаль, близко не подходила. Радуется небось, предательница.

Домой я не пошла, притулилась на ступеньке, нахохлившись, как замерзший воробей. Спустились сумерки, похолодало – я натянула капюшон до самого носа, спрятала озябшие кисти рук в рукава. Не могу сейчас видеть ни Маль, ни Клару. Они заметят, что мне грустно, начнут расспрашивать, а что мне им ответить? Я и сама толком не понимала, что со мной творится. Не к месту вспомнилось, как Ди обнимал меня и гладил по спине.

Он и кудряшку-барашку эту теперь по спинке гладит? Черепаху ее нахваливает? Я шмыгнула заледеневшим носом.

– Пеппи, ты чего сидишь на холоде? – воскликнул знакомый голос. – Скоро в сосульку превратишься.

Я подняла голову и увидела Ди, торопливо идущего по аллее вместе со Всполохом. Димитрий шлепнулся рядом, пумыч прижался к ногам, согревая. Стало уютнее и теплее, однако я угрюмо молчала.

Ди тихонько подтолкнул меня плечом.

– Где Лиска?

– Надеюсь, провалилась в преисподнюю! – ляпнула я.

– Ого, даже так! Рассказывай!

– Нечего рассказывать…

«Лучше ты мне расскажи, Ди, как хорошо провел время с этой вертихвосткой с изгибами!»

– Тогда пойдем греться.

– Не пойду!

Во мне включилось воистину ослиное упрямство, хотя на покладистость я и так не жаловалась. Вот замерзну насмерть. Будете знать! Все!

– Хм… Интересное дело.

Ди поднялся было и протянул мне руку, но плюхнулся обратно. Через секунду я ощутила, как поверх моей накидки опускается накидка Димитрия, сам он остался в тонком сюртуке.

– Ты что творишь? – вскинулась я.

Ди проигнорировал вопрос. Сорвал травинку у крыльца: сидит, грызет, как дите малое. Всполох растянулся, положил голову на могучие лапы и притворился, что задремал. Расположились всерьез и надолго. Но если фамильяру простуда не угрожает, Димитрий запросто свалится завтра с воспалением легких. Цыпленок же как есть. Шейка тощенькая торчит