Заклятие на любовь - Анна Сергеевна Платунова

пальцем не показывает, а Ди так и вовсе не прочь поглядеть лишний раз.

Ди. Пора что-то решать. Пока я отложила поиски красавчика, который меня расколдует, да, может, и не нужен он мне, но пророчество Кассандры рано или поздно исполнится. И что тогда? Я верну внешность, титул и всеобщее обожание, и Димитрий сделается мне не по статусу. Наши прогулки за ручку – милое баловство, и только, а он мог надумать себе невесть что. Ни к чему мучить его и себя.

– Я сделаю ему больно, – сказала я Лиске, что пристроилась у моих ног. – Это как… маленькая операция. А потом всем станет намного легче.

Лисичка задрала мордочку, прищурила один глаз и промолчала. Она согласна? И отговаривать меня не станет? Что же, значит, все к лучшему.

Ощущение радости, с которым я проснулась, повыветрилось. В животе стянулся тугой комок, как перед сложным зачетом, к которому я плохо подготовилась и боюсь не сдать. Я уже знала, что будет непросто оттолкнуть Ди, но я постараюсь.

Лучше сразу, с утра, разберусь с этим неприятным делом. Мне и самой будет больновато, но перетерплю. Постепенно все вернется на круги своя – Ди отстранится, привыкнет к мысли, что нам никогда не быть парой, а потом потихоньку начнем общаться и возвратимся к спокойной дружбе.

В последние дни все так быстро завертелось: Димитрий вытащил меня из подземелья, залечил синяки, мы открыли друг другу сокровенное, очень личное… Я не готова сближаться с кем бы то ни было настолько тесно. Алисия Уэст предпочитает доверять лишь себе – это безопасно.

– Пеппи, ты скоро?

Пока я торчала в уборной, размышляя о наших странных отношениях с Ди, девочки успели проснуться. Началась привычная утренняя суматоха: мы путались, где чей учебник, натыкались друг на друга в тесной комнатушке. Мальвина по ошибке нацепила обувь Клары, и та принялась корчиться, пытаясь приспособиться к ее небольшим ступням, в то время как Морковина толкала ногу в тесный ботинок Маль и пыхтела от досады, не понимая, отчего удобные ботинки за ночь уменьшились на два размера: у одинаковой формы есть свои недостатки.

Я рассеянно перемещалась из угла в угол, то заталкивала в сумку чернильницу-непроливайку и очиненные перья, то зачем-то выкладывала их.

– Пеппи, ты чего возишься?

Девочки наконец разобрались с обувью и одетые стояли у двери. А снаружи, судя по доносившимся обрывкам фраз, ждали Бруно и Димитрий. Маль ерзала от нетерпения: так ей хотелось поскорее повиснуть на своем ненаглядном Бруно. Интересно, они уже целовались?

– А где Лиска? – спросила Клара, оглядевшись.

Я в последний раз видела свою лисичку, когда призналась ей, что собираюсь отвадить Ди.

– Там же, где твой Клорик, – проворчала я. – У тебя тоже пока сил не хватает, чтобы он все время скакал поблизости.

– Да я ведь просто спросила, – опешила Морковка. – Я понимаю. Ты не бойся, вернется.

Кое-как я собралась и вышла за порог последней. Маль прилипла к Бруно, так плотно обхватив его руку, будто собиралась срастись с беднягой. Хотя он, судя по мужественно задранному острому подбородку, не имел ничего против. Ди привычно потянулся, чтобы взять мою сумку, сумку Клары он уже повесил на плечо.

Самое время воплотить свой план.

«Сама понесу, иначе развалишься под тяжестью, цыпленочек ты наш!» Вот так следует начать. Добавить голосу издевки и деланого сострадания. Пройти мимо, будто случайно оттолкнув его с дороги.

О Солнцеликая, отчего так тяжко? Ведь я проделывала подобные трюки с тех пор, как осознала себя. Посмеяться над горничными или лакеями, потешаясь над их вытянувшимися лицами, – милое дело!

– Сама понесу… – Язык прилип к нёбу.

– Ой-ой-ой, моя лапка! – раздался тоненький голос, окончательно сбив настрой.

Откуда ни возьмись появилась Лиска и завертелась волчком, поджав переднюю лапку.

– Лисонька, что случилось? – Девочки тут же присели на корточки перед моим фамильяром.

Да и я не на шутку испугалась. Только заполучила помощника, как уже травма! Хотела подхватить лисичку, но та ускользала.

– Лиска, стой, погоди, я посмотрю, – попросил Ди, сгрудив сумки на крыльцо.

Протянул руки, и моя Лисонька, пожалуйста, прыгнула в его объятия как миленькая! Димитрий осторожно прощупывал косточки, хмурился. Лиска примостила мордочку на его локте и поглядывала на меня глазками-бусинками. И не пикнула ни разу. Так-так!

– И что же это приключилось с твоей лапкой? – нежно спросила я, источая сладкий яд, не распознанный никем, кроме хитрой рыжей предательницы.

– Не знаю, хозяюшка, – умильным голоском пропела лисичка в тон мне. – Растянула. Прищемила. Или заноза. Идти сама не могу. Ди, понеси меня на ручках?

– Конечно, маленькая. Не чувствую, что есть ранка, но я раньше не лечил фамильяров…

Ди выглядел растерянным.

– А давайте спросим у мэтра Рауфа, болеют ли фамильяры? – бодро спросила я, сузив глаза на Лиску.

– Да-да, давайте спросим, – с готовностью согласилась та, в изнеможении свесив лапки. – А пока Ди придется нести меня.

– Не пробовала развеяться? – намекнула я.

– Пробовала! Не помогает, хозяюшка.

И мордочка честная-честная! Ах ты хитрованка! Меня переплюнула! Я фыркнула, подхватила сумку и пошла вперед.

Ну авантюристка! Что нашло на моего фамильяра? Неужели… Озарение едва не сбило с ног. Рыжая лгунишка мешает мне оттолкнуть Ди, и, чую, подвернутой лапкой дело не ограничится. Мало мне угрызений совести, так собственный волшебный помощник чинит препятствия. Дело усложняется!

53

Как я и ожидала, магистр Рауф впервые слышал, что фамильяры могут пораниться, но Лиска страдальчески закатывала глаза и хромала, так что преподаватель, оторопев, обещал поискать подобные случаи в книгах.

Правда, стоило ему отойти, лисичка встряхнулась, сообщила, что ей «стало значительно легче», и отправилась восвояси, гордо задрав пушистый хвост.

– Почему у меня такое чувство, будто твой фамильяр нас надурил? – задумчиво спросил Ди.

Я прыснула и закатила глаза: дошло наконец-то.

– Привлекает к себе внимание! – пояснила я и тут же спохватилась: – Только она! Мне лишнее внимание ни к чему.

Тут бы и следовало припечатать Ди суровым приговором: «Особенно твое внимание!» – но прозвенел сигнал к началу занятий, и момент был упущен. Лекции и практикумы – не лучшее время для выяснения отношений.

«За обедом!» – решила я.

Но не тут-то было: Лиска материализовалась в центре столовой и отправилась знакомиться с ведунами. Со всех сторон неслось «Ой, какая!», погладить рыжую шерсть тянулись десятки рук, и не только девичьих. Лиска же устроила целое представление: отыскала кленовый лист, занесенный ветром сквозь приоткрытое окно, и принялась носиться с ним между рядами столов. Подбрасывала вверх, ловила носом, а то переворачивалась на спинку и жонглировала всеми четырьмя лапами.

Я не