Вампокалипсис: Третья кровь - Борис Левандовский

– Какого черта… – его изумленный взгляд останавливался то на девушках, то на Элее, наконец тяжело вперился в Рубинштейна. – Что все это значит, хотел бы я знать?

Здоровяк поднялся; его сильно повело в сторону, но он устоял на ногах и медленно обогнул письменный стол, держась рукой за край столешницы. Затем, морщась от боли, коснулся раны на шее, посмотрел на свою окровавленную ладонь и сделал большой шаг вперед.

– Какого черта здесь происходит? – В его голосе смешались удивление и нарастающая ярость; несмотря на сильную потерю крови, лицо побагровело.

– А вот и наш озабоченный папаша, – ухмыляясь, двинулся ему навстречу Рубинштейн, словно от души забавляясь ситуацией. – Прошу прощения, что не спели закончить разговор, нас так некстати отвлекли эти двое молодых людей, решивших поиграть в шпионов.

Он остановился перед гигантом, глядя снизу вверх; президент был ниже ростом почти на целую голову и выглядел раза в два щуплее.

– Так на чем мы остановились?

– Оставь его на потом, Альберт, – сказала Элея. – Сейчас есть дела и поважнее.

Когда тот обернулся, собираясь что-то ответить, здоровяк схватил его за лацканы пиджака и, приподняв над полом, швырнул вперед. Рубинштейн, будто выпущенный из пращи снаряд, пролетел через половину кабинета и врезался в стену между сидящими Верой и Беллой – с такой силой, что в окнах задребезжали стекла. Девушки одновременно взвизгнули, рефлекторно подавшись в разные стороны. Президент осел на пол, однако тут же легко поднялся на ноги с ничуть не изменившейся ухмылкой, словно ничего и не случилось.

– Бегите… – громко выдохнул Марк. – Бегите, если можете, это вампиры.

Тяжело дыша, огромный мужчина непонимающе воззрился на него:

– Что?

– Он прав, – сказал Рубинштейн, намеренно широко скалясь, чтобы продемонстрировать свои длинные клыки, и вновь двинулся к здоровяку. – Не хочешь передать привет своей дочурке? У нее теперь такие же.

– Оставь его! – жестко повторила Элея. – Антон!

В дверях кабинета моментально возник охранник, ранее забравший мертвое тело.

– Он твой, – Элея кивком головы указала на гиганта. – Закончи с ним.

Тот сразу же бросился на мужчину, явно целя впиться зубами в рану на шее. Через секунду оба покатились по полу.

Девушки оцепенели, не смея даже пошелохнуться. Марк со Стасом переглянулись. Стас едва заметно покачал головой, давая понять, что вмешиваться не стоит: если у них еще и оставались призрачные шансы выбраться их Офиса живыми, то, вступив в открытую схватку с его хозяевами, они лишаться даже их. В любом случае, огромному мужчине, который хотел отыскать свою дочь, было уже ничем не помочь.

Однако тот отчаянно сопротивлялся, и ему даже – о чудо! – удалось подмять под себя охранника и оказаться сверху. Это казалось невозможным, но благодаря своей огромной массе и невероятной физической силе он высвободил правую руку и, схватив вампира за волосы, буквально вбил его затылок в пол. Затем еще раз, и еще… пока не раздался звонкий хруст. Через белое, будто у фарфоровой куклы, лицо охранника проползла черная трещина; он больше не двигался.

– Твою мать… – пробормотал Стас, наблюдая, как обессиленный здоровяк с тяжелым свистящим дыханием поднимается на ноги над поверженным охранником. Толстый вязаный свитер до самого пояса был насквозь пропитан его собственной кровью.

Стас оглянулся на остальных, ожидая либо еще одного нападения со стороны Рубинштейна, либо какого-то иного разворота событий, но… вдруг выяснилось, что в кабинете они совершенно одни.

Рубинштейн и Элея исчезли.

– А где?.. – спросил Стас, поочередно обводя взглядом Марка, Беллу и Веру. Те лишь пожимали плечами в не меньшем недоумении. Наконец его глаза остановились на закрытой двери, он сделал шаг в ее направлении.

– Тогда убираемся отсюда.

– Постой, – Марк схватил его за руку. – Мы не знаем, что там.

– И что же ты предлагаешь? – спросил Стас, но, тем не менее, остановился. – Остаться здесь и подождать, пока явится еще кто-нибудь?

– Он прав, – сипло сказал здоровяк. – Не знаю, что здесь такое происходит, но туда нельзя, – он подошел к ближайшему окну и отдернул в сторону тяжелые гардины оттенка темной венозной крови; рама окна была деревянной с обычными стеклами, решетки отсутствовали. Он постоял несколько секунд, размышляя; его заметно шатало. – Здесь невысоко…

Затем вернулся к распростертому телу вампира, приподнял, ухватившись одной рукой за ворот, другой за ремень на поясе.

– Если хотите жить – другого пути нет, – и, раскрутив тело, швырнул в окно.

Темные аллеи

– Я не понимаю.

– Что именно? – голос Элеи расколол тишину, царившую в зале презентаций, где, кроме нее и Рубинштейна, сейчас никого не было.

– Почему ты вдруг решила дать им уйти?

– Альберт, разве бы я избрала тебя своей правой рукой, будь ты глупцом?

– Но я не…

Рубинштейн впервые видел ее гнев столь открыто, хотя сам утратил эту способность навсегда – он не помнил уже, когда именно это произошло. Но разве это столь важно? Важным было то, что она могла видеть его насквозь. Как он всегда и предполагал. Как, впрочем, понимал и то, что важен для Элеи не столько сам в качестве ее правой руки, сколько основанная им компания, – понимал с самого начала.

– Я могу только догадываться.

Элея в некотором смысле стала для него новой матерью, обладала непостижимой для его разума силой. Однако сейчас на какой-то миг увиделась Рубинштейну самой обычной женщиной, расхаживающей между рядами в сильном волнении.

– Вера… И этот ее дружок, Стас, самодовольный умник и пьяница. Потом Белла, жалкая дура, боящаяся всего на свете, и вдруг откуда-то возникший слабак и нытик Марк. Отличная компания…

Элея резко обернулась к Альберту Рубинштейну.

– И, тем не менее, ты ведь тоже понял, что с этой нелепой четверкой что-то не так, верно?

* * *

Первым прыгнул Марк. Он весьма удачно приземлился на размокший от долгих дождей участок земли, шириной примерно около двух метров, что отделяли дом от асфальтовой дорожки. Быстро поднялся и помахал рукой, показывая остальным, что с ним все в порядке. Когда-то на этом месте росли кусты, но сейчас, к счастью, осталась лишь голая почва. Затем по очереди прыгнули девушки: Вера безо всяких колебаний, будто совершать подобные прыжки ей было не в новинку; а Беллу был вынужден подтолкнуть Стас, когда та застыла, с ужасом глядя вниз, хотя от земли ее разделяло чуть более трех метров. Обе, тем не менее, спрыгнули целыми и почти невредимыми – Вера лишь ушибла колено, а Белла слегка оцарапала ладони о край дорожки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});