Презумпция достоверности (СИ) - Сладкова Лидия

— Что думаете, Алексей Михайлович? — спросила я. — Опоили?

— Наркота. Я уверен. Твою мать! Поэтому он не проснулся, когда его жена громила там все и вся. Была ли измена?

— Ну, целовались они довольно страстно, — ответила Марина, потирая вески.

— Кто знает, что было у него в голове. Может ни хрена не собрал, кто перед ним: любовница или жена, — парировал Алексей Михайлович.

— Они познакомились в кафе, — размышляла я. — Вполне возможно, что и там ему что-то подмешала. Марин, скиньте мне на флешку видео, если можно?

Алексей Михайлович бросил на меня красноречивый суровый взгляд.

— Я не буду использовать это в суде, без вашего согласия. Не волнуйтесь. Да, и смысл не большой. Не хотелось, чтобы люди развелись. Марин, ситуация очень серьезная. Нужно сохранить в тайне и мой приход сюда и ту информацию, которую мы узнали.

— Конечно-конечно.

На этом мой визит к Марине закончился. Переступив порог квартиры, почувствовала неимоверную усталость, что не сразу собралась с мыслями, чтобы переодеться. Присела в коридоре на пуфик, скинула сапоги, таращилась в одну точку и думала…Думала о том, что выяснила сегодня. Меня терзало удовлетворение от выполненной работы и одновременно беспокойство. Ко мне вернулась мания преследования. Шла, домой огладываясь, ничего не могла собой поделать. Мне казалось, что в любой момент могут появиться те, кто мне угрожал. Слава богу, добралась до квартиры без проблем. Хотя на улице был поздний вечер.

Это бесконечный день должен быть завершен, подумала я вставая с пуфика. Завтра будет новый и можно будет трезвой все хорошенечко обдумать и поговорить с Ингой. Следующее заседание уже через день, а развод обрастает все новыми и новыми подробностями. Для начала я встречусь с Самойловой. Я хочу услышать ее объяснения, в настоящей ситуации. Теперь мне есть, чем крыть.

Закончив мелкие домашние дела, не поужинав, отправилась спать. Стоит ли говорить, что мое утро началось слишком рано. Хотя и утром это назвать было сложно. Исходя из чисто временных рамок. Звонок в дверь поднял меня с постели. Подскочила, перепугавшись до смерти, не с первой попытки смогла найти телефон. Села в постели, не понимая, какой час, что вообще, происходит. Глаза потерла и на часы посмотрела. Четвертый час ночи. Поспешила подняться, накинув на себя халат. На цыпочках прошла по коридору, намеренно не включая свет. Хоть угроз не было уже очень давно, но меры предосторожности все же соблюдать стоит. Заглянула в глазок.

Боже!

Глава 30

На лестничной клетке, возле моей двери нервно топтался Дима. По сторонам головой крутил. Я его появления признаться не ожидала и рукой на его существование в целом махнула еще в нашу последнюю встречу. А тут на те, пожалуйста, объявился. В четвертом часу ночи. В голову сразу полезли нехорошие мысли.

— Что случилось? — распахнула я дверь перед ним. — Что-то с родителями?

— Все с ними хорошо, — удивился он, и без приглашения по-хозяйски вошел в квартиру, и закатил чемодан. — Привет.

Большой и черный. Я прекрасно помнила аксессуар, принадлежавший Дмитрию. Ведь мы вместе его выбирали пару лет назад, когда собирались на очередной отдых.

— Что ты здесь сделаешь? — я переводила свой взгляд, с чемодана на Горина и обратно. — Да еще и в такой час? Совсем с ума сошел! Кто дал тебе мой адрес?

Дима пристроил возле пуфика свой огромный чемодан, при этом совсем небрежно подвинул мои сапожки. Новые и ужасно дорогие.

— С Костей Морозовым созвонился. Ты же помнишь, мы с ним когда-то дружили. Вот по старой дружбе помог. Я к тебе приехал, — нес он мне благую весть, снимая пальто и, вешая его в прихожей. В общем, чувствовал себя как дома. — Навсегда. К тебе.

В первый момент нахмурилась, бросила на него недоумевающий взгляд, затем сообразила, что он говорит, но переспросить посчитала чрезвычайно нужным. Может у меня слуховые галлюцинации?

— Ко мне? Зачем? — на всякий случай отошла от него подальше.

— Быть с тобой хочу, — ответил он просто, хмыкнув и, потерев кончик своего носа. Не смотря на глубокую ночь у Горина было прекрасное настроение. — Всегда. Я все понял и осознал. Извини, что без цветов. Ночь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вика знает, что ты здесь? — задала я очередной вопрос, внимательно разглядывая его, пытаясь понять в какой момент он объявит мне, что это розыгрыш.

— Нет. Не знает, — серьезно ответил он, вдруг взяв мою руку. — Тебя увидел, и сердце знаешь, как забилось?

Нет, на розыгрыш не похоже. Может с головой проблемы?

— Не знаю, — я попыталась вырваться, вот только Дима отпускать не торопился. — Сердечными заболеваниями занимаются кардиологи. Ты адресом ошибся.

— Мы с Викой расстались, — огорошил он меня. — Я ей сказал, что сыт по горло ее гулянками, веселянками. Вчера.

Руку все же вырвала. Мне были неприятны его прикосновения. Сделала еще шаг назад.

— Я не понимаю мне тебя поздравить или посочувствовать? — спросила, как только оправилась от шока. Мне потребовалось секунд десять.

— Понять и простить, — дурашливо улыбнулся он, приближаясь ко мне. — Я вернулся к тебе. Хочу вернуть все, как было до Вики. И не смотри на меня так. Я виноват во всем, если бы не натворил столько ошибок, мы бы уже сейчас готовились к свадьбе.

Я глаз с него не сводила, выслушала и, как бы не старалась раскаяний в его глазах не увидела, как и взгляда побитой собаки. Ведь все это должно быть, когда пытаешься вымолить прощения. Только Дима прощения не вымаливал, во всяком случае, именно сейчас.

— Дима, ты с какого дурдома сбежал? — усмехнулась я.

— Я ж серьезно! — недовольно поджал он губы. Ему явно была не по душе моя реакция. Ведь по закону жанра, я сейчас должна все простить и растечься лужицей перед ним.

— Слушай, твой роман с моей сестрой это лучшее, что могло случиться со мной, — решила Если бы не ты, то я бы никогда не решилась уехать. Ты хоть раз за все это время задумался о том, что со мной творилось? Как я все пережила. Это тебе бы весело и ты улетал. Тебе кружили голову новые впечатления. Ты не постеснялся унизить меня, затащив мою сестру в кровать и даже из дома выгнать.

Дмитрий так выразительно скривился, будто дольку лимона съел.

— Я не выгонял тебя из дома. Это была идея Вики, — попытался оправдаться он. — Я был против. Ты мне не мешала.

Мне от его последних слов стала вдруг смешно, и я рассмеялась от души.

— Ты сейчас пытаешься мне рассказать, что у тебя через полгода взыграло чувство, как только меня увидел.

Он кивнул, чем вызвал у меня новый приступ смеха. Идиот.

— Мне интересно какое? — спросила я, смахивая выступившие слезы.

— Я тебя люблю, — попробовал взмутиться он.

В этот момент что-то упало на кухне, отвлекая его внимание от меня.

— У тебя кто-то есть? — спросил он, оглянувшись в направлении кухни.

— У меня? — я действительно подивилась его вопросу.

Какое он вообще имеет право у меня об этом спрашивать?

— Да, у тебя, — обвинил он меня.

— У меня есть…

— Кто он? — Дима снова не дал мне договорить и перестал бездействовать, и в прямом смысле ворвался, в квартиру и начал поиски. — Или ты мне специально повод для ревности даешь?

— Отвечай, — потребовал он, остановившись посредине зала, когда его поиски потерпели фиаско. Правда, в шкафы он не заглянул. Постеснялся что ли.

— У меня есть гордость, — все же продолжила я свою мысль, спокойно, сложив руки, на груди. — Мозги, чувство собственного достоинства, совесть и крохотные остатки уважения к своей семье. Я не буду тебя прощать. Не буду делать вид, что ничего не произошло и, что ты просто оступился. Ничего не буду. Просто покинь мою квартиру, пожалуйста. Мне вставать, через два часа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не уйду, — со всей решительностью сказал он, даже притопнул ногой, словно ребенок, у которого закончились аргументы.

— Тогда я вызову полицию и тебя выведут отсюда, — ответила я со всей серьезностью. У меня как раз эти самые аргументы имелись. — Так что давай выметайся.