Расследованием установлено… - Георгий Молотков

— Нет у меня соучастника, — заметил Сухачев.

— Не перебивайте меня, пожалуйста. По моим данным, а я работаю по вашему делу уже несколько месяцев, он есть. Более того, мне кажется, что и вы и я думаем об одном и том же человеке. Но поскольку вы не хотите назвать мне его фамилию, я буду делать то самое. Моя задача, так же как и задача суда, состоит в том, чтобы разобраться в деле и решить его по справедливости, понимаете, по справедливости. А если вы берете на себя ту ответственность, которую должны нести двое, то это будет несправедливо. Скажу вам прямо, Сухачев: если вы надеетесь, что этот человек сможет вас спасти от наказания или облегчить ваше положение, вы ошибаетесь — он не сделает этого. И не только потому, что он не может этого сделать, но и потому, что он не хочет вам помочь. Наоборот, чем быстрее и на более продолжительный срок вас осудят, тем лучше для него.

— Можно вам задать один вопрос?

— Пожалуйста.

— А почему вы так заботитесь о моей судьбе? Вам ведь важно другое — чтобы меня осудили, и на более длительный срок.

— Зачем?

— Как зачем — для перевыполнения плана.

— Владимир Иванович! — обратился следователь к Сухачеву по имени-отчеству. — Вы же человек с высшим образованием, как можно верить в такую ерунду? Для меня важно, чтобы по делу была установлена истина, понимаете — истина. А вы своим запирательством мешаете этому.

Сухачев молчал. Замолчал и следователь. Прошло несколько тягостных минут. Потом следователь открыл объемистый сейф и достал оттуда портативный кассетный магнитофон.

— Будете допрашивать с записью магнитофона? — спросил Сухачев.

— Нет. На этой пленке запись общего собрания коллектива судового отдела, на котором обсуждались вопросы укрепления дисциплины и усиления сохранности социалистического имущества. Я подумал, что вам будет интересно послушать, что говорят о вас товарищи по работе. Если вы возражаете, я немедленно отпущу вас в камеру. Так хотите послушать?

Сухачев молча кивнул головой и буквально впился глазами в магнитофон. Волков нажал на клавишу.

Прошло сорок минут. Следователь перевернул кассету на другую сторону, где была запись выступления Ваулина.

…Председатель объявил: «Слово предоставляется начальнику судового отдела товарищу Ваулину Роману Михайловичу». Было слышно, как Ваулин слегка откашлялся и из магнитофона донесся его басовитый голос: «Товарищи! Для того чтобы выполнить те ответственные задачи, которые в настоящее время стоят перед нашим коллективом, нужно прежде всего навести порядок в нашем собственном доме. Нужно, чтобы каждый проникся чувством ответственности за порученное ему дело. Чтобы случаи нарушения дисциплины, которые — нечего греха таить — еще бывают у нас, были полностью изжиты…»

Потом Ваулин начал анализировать работу каждого из подразделений отдела, хвалил одних, ругал других. Было видно, что он очень хорошо знает и работу судового отдела, и его сотрудников.

Сухачев неотрывно смотрел на магнитофон. Следователь видел, что он очень волнуется. Но вот Ваулин перешел к самому главному:

«Вы знаете, что компетентные органы разоблачили пробравшегося в наши ряды крупного расхитителя социалистической собственности Сухачева, который использовал наше доверие для самообогащения. Этому человеку были чужды интересы коллектива. По существу это предатель, который продался иностранцам за тряпки. Все мы осуждаем преступление, совершенное Сухачевым, и надеемся, что советский суд беспощадно покарает человека, который…»

— Выключите магнитофон! — неожиданно закричал Сухачев, вскочив со своего места.

Следователю показалось, что если он не сделает этого, то Сухачев просто ударит по магнитофону кулаком. Сухачев постоял еще немного, тяжело дыша, будто откуда-то прибежал, потом махнул рукой и устало опустился на стул…

Вечером того же дня Волков вынес постановление о производстве обыска на квартире Ваулина, а также в тех квартирах, куда он перевез коробки с неизвестным содержимым. В одной из этих квартир проживала его мать, в другой — Лидия Михайловна Вайновская, сотрудница коммерческого отдела, красивая молодая женщина, к которой Роман Михайлович был, как говорится, неравнодушен.

Внимательно ознакомившись с материалами уголовного дела, прокурор города дал санкции на производство этих обысков.

На следующий день Волков вместе с выделенными ему оперативными работниками приступил к производству обысков.

…Прочитав постановление о производстве обыска, Ваулин несколько секунд находился буквально в шоке. Потом вскочил из-за стола и начал угрожать следователю:

— Вы соображаете, что вы делаете? Вы знаете, кто я? Я этого не оставлю!..

Обстановка в квартире Ваулина только в количественном отношении отличалась от квартиры Сухачевых: кругом все импортное, от умывальника и до стереосистем. Следователь с удовлетворением отметил, что шкафчик из полированного дерева, стоявший в кабинете Ваулина, был заполнен рыболовными принадлежностями и различными снастями. Однако номера стереосистем, магнитофонов и магнитол, к сожалению, не совпадали.

Более успешными были обыски у матери Ваулина и Лидии Вайновской. Две стереосистемы и автомагнитола имели те же самые номера, которые значились в документах, любезно предоставленных следствию господином Хейнцем Силлингом.

Ваулин продолжал кипятиться на всем протяжении обысков и даже возмущался, когда был приглашен для допроса в следственный отдел.

Допрос Ваулина напоминал хорошо подготовленную разработку дебюта в шахматной партии. Вначале он был уведомлен о производстве звукозаписи его допроса. Прежде всего вопрос: «Где вы купили автомагнитолу «Сенсор С-1010» (или «Сони» или «Салора»)? Естественно, на это следовал ответ: «В Швеции (в Финляндии, в Дании) во время моей служебной командировки в магазине на такой-то площади». Затем следовала запись и вопроса и ответа в протоколе. После подписания протокола Ваулин был ознакомлен с документами фирмы «Гунарсен»…

Уже двойного повторения ходов было достаточно, и о стереосистеме «Салора» спрашивать не пришлось. Ваулин перестал возмущаться и сидел у стола молча, подперев рукой внезапно отяжелевшую голову.

— Может быть, зачитать вам показания Сухачева относительно происхождения ваших стереосистем и автомагнитолы? — спросил следователь.

— Какой подонок! — не отвечая на вопрос следователя, произнес Ваулин и неожиданно окрепшим голосом стал говорить: — Да, я брал взятки с моих подчиненных, но с единственной целью — разоблачить взяточников и вывести всех их на чистую воду. Но, как я вижу, я здорово затянул этот процесс. Знаете — дел выше головы. Но сейчас я постараюсь помочь вам разоблачить всех этих мерзавцев, которые…

Следователь слушал уверенную речь Ваулина и думал, что тот, наверное, думает, что опять находится на трибуне собрания, а не в кабинете следователя. Не было смысла прерывать это словесное извержение. Следователь знал, что до окончания расследования еще далеко, что предстоит еще очень большая работа, но главное уже сделано, и в том, что по делу будет установлена истина, сомнений уже быть не может.

Любой человек испытывает удовлетворение от хорошо выполненной трудной работы. Именно это замечательное чувство испытывал старший следователь Волков.

…А Ваулин все еще продолжал клеймить позором тех, кто покушается на народное добро…

* * *

Судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского городского суда приговорила Ваулина Романа Михайловича и Сухачева Владимира Ивановича к длительным срокам лишения свободы с конфискацией принадлежащего им имущества.

Георгий Молотков

Русские сувениры

Глухой сентябрьской ночью 1925 года с финской стороны на советский берег пограничной реки Сестры благополучно переправился агент английской «Сикрет интеллидженс сервис» небезызвестный Сидней Джордж Рейли. Непримиримый враг Советской власти, самоуверенный авантюрист попал в ловушку, поставленную чекистами, — он прибыл в Россию для знакомства с мифической антисоветской организацией. С комфортом Рейли доставили в Москву, где было инсценировано заседание «политического совета» подпольной организации. Не зная, что через несколько часов он окажется в тюремной камере, английский агент разглагольствовал о методах свержения Советской власти, воодушевляя «политический совет» всяческой поддержкой стран Запада.

У Рейли спросили: «На какую финансовую помощь можно рассчитывать?» Вопрос не смутил агента. «В России, — заявил он, — есть огромные художественные ценности — творения знаменитых мастеров прошлого. Их продажа на Западе даст деньги для борьбы с властью большевиков». Переправу через границу и сбыт ценностей английский агент брал на себя. Он тут же набросал памятную записку-инструкцию, что следует похищать и переправлять на Запад.