История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней - Маршалл Ходжсон

244

Hans Jonas, in Immortality and the Modern Temper’, Harvard Theological Review, 55 (1962), 1–20: автор весьма проницательно демонстрирует некоторые значимые для современных людей представления, воплощенные в мифе о микрокосмическом возвращении.

245

Eugene Т. Gendlin, Experiencing and the Creation of Meaning (Glencoe, 111., 1962); автор подчеркивает, до какой степени справедливо (с точки зрения современной феноменологической традиции) считать, что активная концептуализация постоянно взаимодействует с субъективными переживаниями, и, если замирает, ее тут же начинают искажать (кроме моментов, связанных с указанными переживаниями), относя к взаимоисключающим категориям. Подобный современный анализ помогает нам оценить интеллектуальные притязания многих писателей, которых западные ученые — по крайней мере, в весьма убедительной манере — два или три столетия игнорировали, считая их труды лишенными логической точности.

246

Перевод с арабского на русский Эльмира Кулиева. — Прим. перев.

247

Гермес Трисмегист — легендарный древнеегипетский жрец, основоположник герметизма — религиозно-философского течения эпохи поздней античности.

248

Перевод на русский язык: Ибн ал-‘Араби. Мекканские откровения (ал-Футухат ал-Маккийя). Спб., 1995. — Прим. ред.

249

Русский перевод опубликован в кн.: Смирнов A. B. Великий шейх суфизма. М., 1993. — Прим. ред.

250

Суфийская традиция аль-Араби, равно как и Яхья ас-Сухраварди, до сих пор жива, и при изучении трудов современных мастеров ее следует исследовать в первую очередь. Титус Буркхардт (Titus Burckhardt) — один из современных авторов, изучавший эти традиции, и его работа, An Introduction to Sufi Doctrine, была переведена с французского на английский. К сожалению, он пренебрегает исторической перспективой, считая ее не слишком значимой, но все же не удерживается от бездоказательных суждений исторического характера. Ученые, больше склонные к филологическому подходу, постепенно разработали иной подход: Игнац Гольдциер в главе о суфиях в книге Richtungen der islamischen Koranauslegung (Leyden, 1918); Тор Андре в нескольких местах в книге Die person Muhammeds in lehre und glauben seiner gemeinde (Uppsala, 1917); и особенно Г. Нюберг (H. S. Nyberg) в пространном предисловии к Kleinere Schriften des Ibn al-Arabi (Leyden, 1919), который анализирует технические термины аль-Араби, их функцию в его метафизике божественности, космоса и микрокосма, и происхождение используемых им терминов; и А. Афифи (А. Е. Affifi, The Mystical Philosophy ofMuhyid-din-ibnul-Arabi, Cambridge University Press, 1939), показывающий, насколько эффективна пантеистическая концепция аль-Араби, согласно которой, все является самим собой и одновременно — Богом, но иногда слишком увлеченный логической последовательностью в абсолютно чуждой логике сфере метафизики, чтобы понять происходящее на самом деле. Луи Массиньон в книге La passion d’al-Hallaj, martyr mystique de l’Islam (Paris, 1922) делает несколько проницательных замечаний; Рейнольд Николсон (Reynold Nicholson) в книге The Idea of Personality in Sufism (Cambridge, 1923) демонстрирует некоторые проблемы толкования трудов аль-Араби. Самое тонкое и глубокое толкование находим у Анри Корбена (I!imagination creatrice dans Ibn-Ärabi, Paris, 1958), который, однако, является сторонником определенной мистической формы шиизма и неточен в отношении исторической действительности. Самое полное современное исследование содержится в нескольких солидных трудах М. Asin-Palacios — в частности, здесь: El mistico murciano Abenarabi, 3 vols. (Madrid, 1926–1927); он рассматривает аль-Араби с дружелюбной христианской точки зрения.

251

Русское издание: Руми, Джалал ад-дин Мухаммад. Маснави-йи Манави (Поэма о скрытом смысле). В шести дафтарах (томах). СПб.: Петербургское Востоковедение, 2007–2010. — Прим. перев.

252

Перевод на русский В. Державина.

253

Из всех работ о Саладине самой проницательной, без сомнения, является следующая: H. A. R. Gibbs ‘The Achievement of Saladin, Bulletin of the John Rylands Library, 35 (1952), 44–60, — перепечатанная в его книге Studies an the Civilisation of Islam (Boston, 1962), 89–107. (На русский язык переведена его работа: Гибб Г. Дамасские хроники крестоносцев. М., 2009. — Прим. ред.)

254

Так же стала называться и правящая династия. — Прим. перев.

255

Термин «экспансия ислама» лучше всего подходит именно к этому последнему движению. Его иногда применяют в отношении первых арабских завоеваний, но они представляли собой «экспансию» лишь в весьма ограниченном смысле. Тогда происходила экспансия не исламской религии (и культуры) в полной мере, а ядра веры, которая только формировала свою историческую идентичность: не было никакой изначальной, отправной территории, с которой она могла бы начать экспансию (ни Хиджаз, ни бедуинская Аравия не могли считаться такими территориями). В любом случае во время военных походов она расширяла свою географию, но не численный состав своих приверженцев (кроме случая с берберами). Арабские завоевания правильнее будет определить именно так, а термин «экспансия ислама» лучше оставить для более позднего и более масштабного явления. В его неверном употреблении виноват западный этноцентризм, который усматривает целое в его части — в факте появления ислама в Испании, Франции и Италии.

256

Некоторые авторы придают огромное значение факту первой высадки мусульман на балканских землях на Эгейском море, говоря, что теперь они вошли в «Европу». Эта идея — просто глупость, как и искусственное разграничение «Европы», которое она подразумевает.

257

Эту династию, как правило, называют «династией рабов» (гулямов. — Прим. ред.)) но в отличие от мамлюков Египта эти тюрки не считали, что преемником султана должен непременно стать его сын. Если Айбака, а позже Балбана и его род, требуется объединить с Илетмишем в одну группу, их следует назвать султанатом Ильбаритов, поскольку они все были тюрками-ильбаритами. Ср.: Ram Prasad Tripathi, Some Aspects of Muslim Administration, 2nd revised ed. (Allahabad, 1956) — информативное обобщение.

258

При помощи такийя мусульманин может внешне принять условности другой веры, живя среди представителей другой конфессии, но при этом в душе хранить истинную веру — Прим. перев.

259

В диссертации Deodaat Anne Breebart, ‘Development and Structure of Turkish Futuwah Guilds’, Princeton University Ph.D. thesis, 1961, я нашел много полезного, хотя ей не хватает восприимчивости к историческому контексту.

260

В трактате о шиизме двунадесятников Абдальджалиля Рази «Китаб ан-накд», написанном в XII в. и одобренном местным лидером двунадесятников, иногда предпринимаются невероятные усилия, чтобы убедить суннитов в том, что учение двунадесятников не противоречит канонам их учения.

261

Ср.: V. Bartold, Turkestan down to the Mongol Invasion, 2nd ed. (London, 1952) — превосходное исследование основополагающих сил. (Русский оригинал: Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия: В 2-х т. — Прим. ред.).

262

Его секретарь ан-Насави написал на фарси великолепный рассказ о его приключениях, который был переведен на французский: Vie de Jalal al-Din Manguberti, 2 vols, (Paris, 1891). (Русский перевод: Шихаб ад-дин Мухаммад ан-Насави. Жизнеописание султана Джалал Ад-Дина Манкбурны. Баку, 1973. — Прим. ред.).

263

Именно это различие между арабской и персидской зонами для Тойнби определяло разницу между «арабской» и «иранской» цивилизациями. Но он сильно погорячился, назвав Сирию и Египет сердцем арабской цивилизации. Все интересное, что происходило там, перенималось и в персидской зоне, а многое из происходившего в персидской зоне (насколько оно отражалось средствами арабского языка) брали на вооружение Сирия и Египет, а то и земли к югу и западу от них. Например, см.: A Study of History (London and New York, 1934), vol. I, 67–71. Кстати, пристрастие ко всему арабскому стало причиной того, что некоторые ученые, пытающиеся дать определение арабскому и исламскому, считают снижение активности использования и темпов развития арабского в его самых традиционных центрах упадком исламской культуры вообще.

264

Очень трудно дается нам усвоение этого принципа: для разных целей нужны разные переводы, и даже ученые могли бы многое почерпнуть, имей они в своем распоряжении несколько вариантов перевода. Между тем, отчасти из-за стремления соблюсти требования, применяемые в тех или иных целях, общий уровень переводов остается низким по любым меркам. Минимальные требования к переводу в целях исторического изучения см. в разделе «Заметки о переводе» во введении к тому 1.