Антология советского детектива-36. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Ваксберг Аркадий Иосифович

— Ты, красноперый, совсем охренел! — прохрипел верзила лет тридцати по кличке Малыш — Малышев Юрий.

Ранее он уж дважды отбывал срок за хулиганство и умышленное нанесение телесных повреждений. И только полгода как «откинувшийся» с зоны.

— Наверное, в морду хочешь!

— «Перо» ему в бок — и вся недолга! — раздался чей-то визгливый голос. — Перо!

Так исподтишка обычно действуют провокаторы. У самих «перо» воткнуть кишка тонка, зато подстрекнуть других — за милую душу!

— Перо! — многоголосо подхватила, заводясь, в пред-чувствии драки и близкой крови толпа. — Перо!

Черняев понял, что слова тут бессильны. Нужно было действовать по-иному. «Но не убегать же позорно, чтобы потом гады злословили на мой счет, — горячей волной пронеслось в голове. — Нужен другой выход!»

Ближе всех к Черняеву стоял Малыш. И когда Малыш опустил руку в карман брюк, Черняев бросил ему в лицо хозяйственную сумку, с которой шел в магазин. Пока Малыш концентрировал свое внимание на сумке, участковый нанес ему удар ногой в промежность, вложив в этот удар не только всю силу, но и всю злость и ненависть мента к своим извечным антиподам. Разрывая кольцо окружения, головой боднул в живот высокого дружка Малыша, первым подавшего идею применения «пера», как основного аргумента в споре с милиционером. Тот, «сложившись» пополам, упал на бетонный пол арки. Боковым зрением Черняев отметил для себя, что Малыша скрючило. «Этому уже не до пера!» — отфиксировало подсознание.

Неожиданные решительные действия участкового привели толпу в замешательство. Этим незамедлительно воспользовался участковый, вырвавшись из опасного окружения.

«Возле ДК должны быть постовые и дружинники! — молнией пронеслась мысль. — Надо туда за помощью, чтобы задержать это дерьмо… И наказать! Да так, чтобы навсегда, позабыли, как грозить милиционеру «пером».

Он кинулся в сторону ДК и сразу же увидел четырех дружинников: двух молодых парней и двух девушек с красными повязками на рукавах. Те шли по площади со стороны дворца культуры в сторону парка.

— Товарищи дружинники! — прерывающимся от волнения после схватки голосом прокричал Черняев. — Товарищи дружинники, я — участковый инспектор милиции и прошу оказать мне помощь в задержании группы хулиганов.

Дружинники, среди которых был и Паромов, остановились.

— Мы в вашем распоряжении, товарищ участковый, — узнав Черняева, заверила старшая группы, смазливая блондиночка с пухленькими губками и подкрашенными глазками, Снеговая Валентина. — Что случилось?

Черняев вкратце обрисовал сложившуюся картину и напомнил о мерах предосторожности, необходимых при задержании пьяных и дерзких хулиганов.

— Аннушка, — приказала Снеговая крановщице цеха веснушчатой Арцебашевой, — пулей в ДК! Там постовые милиционеры. Скажи им, чтобы бежали под арку для оказании помощи участковому и дружинникам, а затем позвони в опорный и тоже вызови подмогу. А мы — под арку, чтобы задержать хулиганов, — видя нетерпеливые жесты и недовольную гримасу на лице дружинницы от затянувшегося инструктажа, окончила она.

Аннушка кинулась в ДК, а остальные скорым шагом направились под арку. Там по-прежнему продолжали толпиться все те же подвыпившие парни. Они, перемежая обычные слова матерщиной и жестикуляций, живо обсуждали только что произошедшее событие. Увлекшись, мало обращали внимание на происходящее, в том числе, на спешивших к ним дружинников.

Приблизившись к хулиганам, Черняев в корне изменил тактику. Он уже не стал представиться им сотрудником милиции, как сделал это в первый раз, а сразу же кинулся в самую гущу с криком:

— Милиция! Стоять!

Мало того, начал раздавать удары руками и ногами направо и налево всем, кто попадался на пути. Под аркой закрутилась настоящая «карусель» из человеческих тел. Опешившие от неожиданного нападения хулиганы, никак не могли понять, что происходит, и только тупо матерились. С глухими хлопками разбивались о бетонный пол арки падавшие из рук нарушителей бутылки с вином и пивом.

— Держи! Вяжи! — кричали дружинники, не выпуская никого из закрученной Черняевым «карусели».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

По примеру участкового, они щедро раздавали тычки и пинки всем, кто пытался вырваться из-под арки на улицу.

Психологическая победа пока была на стороне блюстителей порядка. К тому же к ним присоединилась пара жителей ближайших домов, узнавших Снеговую. По-видимому, сработал неписаный закон: «Наших бьют».

Но весь эффект неожиданности мог распасться в любое мгновение, стоило только шпане увидеть свое значительное численное превосходство и осознать этот факт.

Но уже бежали из ДК на помощь, громыхая по асфальту подкованными сапожищами, постовые. Со стороны опорного пункта бегом приближалась резервная группа дружинников. Вечернюю тишину разрывали вибрирующие завывания милицейской сирены — это летел на всех парах автопатруль.

В минуту все нарушители были скручены, связаны. Часть их была «погружена» в милицейский автомобиль, а не поместившиеся конвоировались в пешем порядке до опорного пункта.

Так Паромов впервые познакомился с участковым инспектором Черняевым. И Черняев запомнился ему, как смелый и решительный до дерзости человек. А вот Черняев в той суматохе и круговерти событий вряд ли смог запомнить Паромова.

5

И вот теперь они вновь встретились. Но уже совсем при других обстоятельствах. Черняев почему-то опять не в форменной, а в гражданской одежде. Но держит себя солидно и значительно. Остальные с неподдельным интересом наблюдали за реакцией нового участкового.

«Черт бы вас всех побрал с вашими проверками, — мысленно чертыхнулся Паромов, — да и денег ни рубля нет: поиздержался, пока устраивался на работу, месяц живя на зарплату жены. Кроме того, обычно проставляются с первой получки — так уж заведено во всех коллективах… А тут — не успел порог переступить — беги в магазин… Да, дела… Скорее всего, проверяют не на жадность вообще, а на склонность к спиртному. Как поступить? Если сказать правду, что нет денег, то посчитают, что обманываю и жмотничаю… А если попросить в займы и сбегать за бутылкой водки, то не расценят ли это как слабость к спиртному… Еще за алкаша примут. Как быть? Да и дадут ли в долг совсем незнакомому человеку? И начинать свою карьеру с выпивки совсем не хочется».

Эти мысли стремительно пронеслись в голове Паромова, вновь выводя его из равновесия, появившегося после доброжелательных слов Василия Ивановича.

— Прошу извинения, — с виноватой улыбкой на лице и конфузясь, произнес Паромов, — но у меня при себе сейчас нет денег… Однако если мне кто-либо из вас одолжит… хотя бы до обеда рублей десять,…то я схожу в магазин и куплю водки и закуски. Также хочу сразу предупредить, чтобы потом не было недоразумений: спиртное употребляю очень редко и в небольших дозах, так как быстро пьянею. А этого мне совсем не хочется. Поэтому я выпивать не буду.

Выпалив это скороговоркой, на одном дыхании, Паромов стал оглядывать всех, ожидая дальнейшей реакции. Никто давать ему денег в долг не спешил. По-видимому, «переваривали» услышанное. На какое-то мгновение повисла напряженная тишина. Пока длилась эта пауза, Паромов продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу.

— Э-э-э, брат, — растягивая на распев первые слова и постепенно заводясь, начал Черняев, — да тут и нет особо пьющих. Лишь чуть употребляющие. Ты еще, как следует, с нами не познакомился, а уже обижаешь. Так дело не пойдет. Мы тебя не пить приглашаем, а отметить наш профессиональный праздник — ведь сегодня день милиции. Впрочем, можешь и не пить — дело хозяйское — а мы не прочь были бы по рюмашки опрокинуть, — закончил он более мягко и как бы от имени всего коллектива монолог. — За знакомство и праздник.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Уймись, будущий опер, не вгоняй человека в краску, — слегка раскачиваясь в кресле, с долей явной иронии в голосе бросил реплику Минаев.

— А что такое? — ощетинился Черняев.

— Сам лыжи навострил в опера, уже и рапорт подписан, — продолжил Минаев, обращаясь в основном к Василию Ивановичу, — а все молодых «колет».