Сметенные ураганом - Татьяна Осипцова

А Юрий гордился вслух. Всем и каждому он рассказывал, какая это замечательная девочка, не только красивая, но и необыкновенно умная. Любой новый навык дочери вызывал у отца искренний восторг. Лора научилась играть с погремушками, сама взяла в руки ложку, встала в кроватке, сделала, держась за перила, первый шажок – за всем этим Юрий не уставал следить. Его спальня располагалась рядом с детской, и, возвращаясь домой, даже глубокой ночью, он всегда заглядывал к дочери.

Теперь Шереметьев редко брал жену с собой по вечерам, гораздо чаще уезжал один, а иногда и не ночевал дома. Тогда Светлана маялась бессонницей до рассвета, прислушиваясь, не хлопнет ли дверца подъехавшей к дому машины, и засыпала, лишь услышав, как муж проходит мимо ее спальни и открывает дверь в детскую.

Как ни крути, а мысли о том, что он проводит время с другими женщинами, были ей неприятны, хотя она понимала, что сама заварила эту кашу. Отношения с мужем настолько разладились, что примирение уже казалось невозможным. Что ж, вздыхала она, многие так живут. Да почти все их знакомые. В кружке жен «новых русских» часто сплетничали о том, кто, кому и с кем изменил. О чем болтают за ее спиной, Света старалась не думать.

Однажды в каком-то журнале ей попалась статья о владельце сети ночных клубов господине Шереметьеве. Рядом красовалась фотография: ее муж под ручку со Стеллой.

– Хоть бы постыдился позировать для прессы со своей Рыжей Сукой! – бросила она журнал на колени мужу.

Он лишь слегка улыбнулся:

– Хорошо, в следующий раз сфотографируюсь с кем-нибудь другим. У меня большой выбор, дорогая.

Он бесил ее своей невозмутимостью. Юрий будто специально демонстрировал, насколько жена безразлична ему, и ни разу не открыл дверь ее спальни после того разговора.

«Ну и прекрасно, ну и чудесно, крепче спать буду!» – убеждала себе Света, однако спала неважно. Справиться с бессонницей удавалось, лишь выпив на ночь несколько рюмок коньяку.

Со стороны их отношения выглядели ровными, да так это и было, потому что они почти не разговаривали друг с другом. Единственной причиной для стычек могло стать воспитание дочери. Юрий потакал всем ее капризам, а Свете это не нравилось.

– Лора знает, что может добиться от тебя всего, ты ни в чем ей не отказываешь.

– Ну и пусть добивается. Моя дочь получит все, что пожелает.

– И луну с неба?

– И принца в женихи, – кивал он.

– Зачем ты так балуешь ее? Ты что, не понимаешь, что это непедагогично?

– Конечно, более педагогично постоянно одергивать ребенка, делать замечания, как ты? Нет уж, пусть что хочет творит, пусть балуется, пусть добивается своего слезами – уж я-то не позволю ей плакать, она получит все, что я могу ей дать.

Подобное потворствование капризам принесло свои плоды. Больше всех Лорочка любила отца, и в его отсутствие с ней стало трудно сладить.

– Добился своего? – ворчала Света после возвращения мужа из заграничной поездки. – Мы целую неделю не могли уложить Лору спать по вечерам. Она все кричала: «Хочу папу, хочу папу!» Я пыталась читать ей книжки, а она все равно не засыпала.

– Хорошо, в следующий раз звоните мне, я буду рассказывать ей сказки по телефону. Не ездить по делам я не могу, а на отдых буду брать ее с собой.

– Будешь ездить со своими шлюхами и брать с собой ребенка? – не сдержала язык Света.

– Ах ты …! – схватил он жену за ворот платья.

Казалось, еще секунда и он ударит ее, но Юрий выпустил и проговорил раздельно:

– Никогда моя дочь не окажется рядом со шлюхой.

Стараясь сохранять достоинство, она отозвалась:

– Спасибо, успокоил. Но не мешало бы тебе хоть иногда приходить домой пораньше и трезвым. Лора плохо засыпает без тебя.

– Хорошо, я буду уезжать, только уложив ее спать. Но пить я буду, сколько захочу, и ты мне не запретишь! Я ведь тебе не запрещаю? Кстати, с чего это вы стали накачиваться каждый вечер, мадам?

Светлана удивленно взглянула на него. Муж давно не интересовался, что с ней происходит. Вдруг захотелось выговориться.

– Все из-за этого дефолта, – вздохнула она.

– Можно подумать, ты разорилась!

– Я как раз перешла на элитные дорогие продукты, офис новый открыла, столько затрат… И тут – бац, дефолт! Не нужны стали никому дорогие продукты.

– Ну, это явление временное, – пожал плечами Юрий. – Люди быстро привыкают к хорошему, и вряд ли перейдут на хлеб и воду, если до этого ели лобстеров и устриц.

– Ты так спокойно говоришь, как будто ничего не потерял.

– Миллионом больше, миллионом меньше – какая разница! Основной мой капитал за границей. Конечно, игорный бизнес и клубы стали приносить меньше дохода, но мне плевать. Я все равно собираюсь их продать, как только чуть-чуть стабилизируется обстановка.

– Зачем? – удивилась Света. – Это же такое прибыльное дело!

– Мне надоели наглые сытые рожи вокруг, надоело общаться с криминальными авторитетами. Я решил дистанцироваться от этого, чтобы, когда моя дочь вырастет, никто не мог сказать, что ее отец водится с бандитами.

– А-а, опять из-за Лоры… – понимающе протянула она.

– Отец моей дочери станет банкиром, – улыбнулся Юрий. – У меня будет большой светлый офис, куча заместителей и секретарш… Кстати, моя прелесть, все забываю спросить, как чувствует себя Соня в роли твоей секретарши? Прижилась на новом месте?

…Несколько месяцев назад, перед открытием нового офиса, Маня обратилась к Свете с просьбой взять сестру на работу.

– Ты же знаешь, как мало зарабатывают учителя…

– Могла бы устроиться в престижную гимназию, – возразила Света. – Судя по автомобилям, на которых разъезжают учителя в Олежкиной школе, они не бедствуют.

– Дело в том, – замялась Маня, – что на самом деле преподавание – это не ее. Соня приходит с работы взвинченная, дети ужасно ее раздражают. Я заметила, даже Паше она не в состоянии ничего объяснить: он не понимает, и она тут же взрывается, начинает кричать. Сонечка выбрала не ту специальность. И, еще… В школе ведь в основном женщины работают, а ей уже двадцать пять…

– Не знаю, – покачала Света головой, – согласится ли Сонька со мной работать?

Ей-то уж точно этого не хотелось. Хотя после рождения племянницы Соня перестала бойкотировать сестру, отношения оставались натянутыми. К тому же, строя новый офис, Светлана мечтала хоть иногда оставаться с Мишей наедине в закрытом от посторонних глаз кабинете. Но если в приемной будет торчать Сонька…

Маня поспешила заверить:

– Мы с Мишей спрашивали, Сонечка согласна.

– Ну что ж, попробуем, – вынуждена была согласиться Света.

По-видимому, Сонька была довольна новым местом. Одеваться хорошо стала. Зарплата в четыре раза больше, чем в школе, а обязанностей почти никаких, сиди себе да на телефонные звонки отвечай. С работой она справлялась, и Свете не в чем было ее упрекнуть. Однако из-за постоянного присутствия сестры в приемной не было никакой возможности поговорить наедине с Мишей. А Светлане надоело притворяться строгой начальницей, хотелось заглянуть ему в глаза, услышать от него несколько слов, пусть не признаний, пусть, но она должна знать, что он любит, думает о ней, все помнит… Без этого жизнь ее совсем пустая.

Что представляет собой ее жизнь? Работа, дом, дети… Но она не из тех женщин, которые посвящают детям всю жизнь. Вот Манька – та может без устали говорить о Павлике, о его увлечениях, учебе. Света так не могла. Она знала, что Олег учится хорошо, и хвасталась приятельницам, что вскоре отправит сына учиться в Англию – муж сказал, полученное там образование считается самым престижным. Она могла рассказать знакомым, как потешно Лорочка кривляется перед телевизором под видеоклипы. Но не говорить же про детей часами? На это только Юра с Манькой способны.

Со своими богатыми приятельницами Света теперь виделась довольно редко. Во-первых, осточертели однообразные разговоры о тряпках, драгоценностях и косметологах. А во-вторых…

Однажды подруги предложили ей пообедать вместе. Они сами выбрали ресторан и назначили время. Света задерживалась, и девушки дважды звонили ей на трубку, торопили. Едва войдя в зал, она увидела мужа, сидящего за столиком с какой-то черноволосой девкой, и встала как вкопанная. Он тоже заметил Свету, и смотрел ей прямо в глаза, нагло улыбаясь, как бы ожидая, что будет дальше. Она постояла несколько секунд, затем развернулась и покинула ресторан. Буквально тут же зазвонил телефон: подруги беспокоились, где она застряла. Света сказала, что у нее сломалась машина, и она не приедет.

Юрий редко ужинал дома, но в тот вечер сидел за столом и ехидно посматривал на нее, а она старалась держаться так, будто ничего не произошло. К чему нарушать и без того хрупкое равновесие их семейной жизни? Она считается его женой, он делает вид, что муж ей.

Иногда Шереметьев присылал за Светой водителя, и они обедали где-нибудь на людях, изредка вместе появлялись в театрах и клубах. С ее родней Юра с удовольствием общается. Олежка давно уже называет его папой.