Русские провидцы и предсказатели - Виктор Меньшов

Посмотрел старец на молодого купца.

– Угу, – говорит, – рано еще. Подождать надо.

– Чего ждать-то? – удивился купец. – Сын вот хочет делом заняться.

Открыли купцы Патычкины новый магазин и первое время нарадоваться не могли – так удачно пошла торговля. Однако года не прошло, как дело стало идти все хуже и хуже, пока совсем не заладилось. Сын по молодости серьезно проторговался, и магазин пришлось продавать за долги.

Крупные, как бы сейчас сказали, оптовые, покупки старец совершал в бакалейном магазине братьев Пенчуковых, почетных граждан Михаила и Ивана Петровичей. Деревянное масло покупал пудами, ладан, продукты, в частности маслины, – все то, чем всегда была переполнена его келья, и что он щедро раздавал своим посетителям и послушникам.

Братья Пенчуковы были холосты, с ними жили три их сестры, старые девы, и родной племянник Трифон Кузьмин, служивший в их магазине приказчиком. Племянник оказался ловким малым, быстро нажился на своей должности и открыл собственный бакалейный магазин на старом базаре. Он даже посылал к старцу с предложением приходить за покупками к нему – переманивал постоянного покупателя у родственников. Но Павел Павлович к новоявленному купцу не пошел:

– С него толку мало будет, а я буду у его дядька брать.

Открыв свое дело, Трифон Кузьмин зажил на широкую ногу: купил кирпичный дом, стал устраивать званные обеды и ужины и, что называется, сорить деньгами. При таком образе жизни деньги у него быстро закончились, несмотря на довольно успешную торговлю. Он был вынужден расстаться с делом и в скором времени уехал из города, неизвестно куда. Толку от него действительно оказалось мало, во всяком случае, в этом бакалейном магазине.

А его дядья, накопив капитал, стали строить роскошный двухэтажный особняк из кирпича.

– Иван Петрович, – как-то сказал старец одному из братьев, – на что ты дом строишь? Уж лучше по кирпичику переносил бы в море.

Купец шутке посмеялся и забыл про нее. Особняк выстроили, справили новоселье, но пожить в нем Пенчуковы толком не успели. Сначала оба брата один за другим заболели и умерли, чуть ли не в тот же год, а потом, в скором времени к ним отправились и их сестры. Дом остался без хозяев.

Драмы

Павел Павлович жил в большом шумном городе, встречался в со многими людьми на базаре, в церкви, в магазинах, был причастен к суетной жизни, в которой нередко разыгрывались настоящие драмы.

Пришла как-то раз к старцу Любовь Федоровна, молодая дама, недавно вышедшая замуж.

– Батюшка, помолитесь за моего мужа Ванечку, он очень больной.

Ее «Ванечка» был человеком в годах, если не сказать старым, и богатым: имел свечной заводик, приносивший ему немалый доход, добротный дом и солидное состояние. Любовь Федоровна вышла за него замуж без любви, из-за денег.

Павел Павлович вместо ответа запел ей песню: «Ой умри, умри, старый пан, я пойду за молодого. Как умер старый пан, а она пошла за молодого. Как начал молодой пан делать ей много ран, тогда она пришла на могилу к старому пану и давай голосить громким голосом – в этом месте старец вдруг поднял голос вверх, – ой, встань, встань, старый пан, и полюбуйся на мои раны, что наделал мне молодой пан».

Закончив, он повернулся и ушел в свою келью. Любовь Федоровна недоуменно посмотрела ему в след.

– Что это батюшка пел? – спросила она у его послушниц и неловко хихикнула.

– Это он про вас, – был ответ.

Любовь Федоровна покинула старца раздосадованная.

Очень скоро жизнь ее резко изменилась. Муж, не оправившись от болезни, умер, оставив ей в наследство все, что имел. Молодая женщина вдовела недолго, быстро вышла замуж. Новый муж был молод и красив, чем выгодно отличался от прежнего, но теперь уже он вступал в брак без любви. Правда, Любови Федоровне знать об этом было не положено, до тех пор пока где притворством, где лестью, он не добился, чтобы она все состояние, оставленное ей покойным супругом, переписала на его имя. После этого притворяться ему стало все труднее и труднее, и он, чтобы полностью обезопасить себя от каких бы то ни было неожиданностей, решил от жены избавиться.

Любовь Федоровна, чувствуя в последнее время напряженность отношений между ними и теряющаяся в догадках, очень обрадовалась, когда в рождественские праздники муж предложил ей покататься по замерзшему морю на козырьках. Они поехали кататься, и муж был так предупредителен, любезен и весел, что женщина выбросила из головы грустные мысли, списав все подозрения на свои расстроенные нервы. Катаясь по льду, молодые расшалились как дети, и Любовь Федоровна не заметила, как оказалась рядом с полыньей, в которую муж ее «нечаянно» сильно толкнул. Женщина удержалась на льду, но выражение лица мужа ей очень не понравилось. Тот, впрочем, быстро справился с эмоциями, обратил все в шутку, однако попытку повторил. На счастье Любови Федоровны недалеко проезжали рыбаки, видели их, и муж рисковать не стал.

Вернувшись домой, женщина поспешила на кладбище, где на могиле первого мужа пропела ту самую песню, которую пел ей старец. С молодым мужем она развелась.

Однажды, когда старец шел по улице, одна хозяйка, высмотрев его из окна, обратилась к нему:

– Павло Павлович? Муж мой сильно болен, помолись, чтобы он выздоровел.

Старец остановился, помолился, потом поднял голову вверх, посмотрел на женщину и сказал:

– Ты сама за себя молись Богу, – и пошел дальше.

В скором времени тяжело больной муж выздоровел, а она сама заболела и умерла. Муж жил долго, снова женившись.

В восьми верстах от города жил мещанин Стефан Федорович Иващенко с женой и приемным сыном. Супругам пришлось взять мальчишку на воспитание, потому что свои дети у них хоть и рождались регулярно, да долго не жили. С этой бедой они и пришли к старцу.

– У меня все дети умирают, только и знаю: крестить да хоронить, – пожаловался ему Стефан Федорович.

– Ты хочешь детей. А раньше где ты был? – строго взглянул на него Павел Павлович. – Ты помнишь свой грех? За эту твою вину Бог тебя наказал и не дает тебе радоваться. Я тебе дал бы совет, да ты человек бедный, не сможешь этого сделать. Молись Богу, и я буду молиться, чтобы тебе Бог дал чад, а мне четырех соловецких угодников.

Расстроенным супругам старец дал молитву на сохранение дома от всех бед и велел поместить ее в рамку под стеклом и хранить до смерти. Да еще посоветовал Стефану: «Не ходи в море по воскресеньям, а то утопнешь».

Между тем приемный сын вырос, и в двадцать лет отец решил его женить. Иващенко послал парня к старцу за советом, так как давно уже понял: все, что делалось по совету и благословению старца, исполнялось. Дал сыну для старца севрюгу в подарок и наказал попросить денег на свадьбу – боялся, что своих не хватит.

– Напрасно твой отец затрудняется просить денег для свадьбы, у него и своих хватит для твоей свадьбы, – остро взглянул старец на парня. – А что это ты жениться собрался, осенью будет великий набор солдат.

– Меня не возьмут, батюшка, я у родителей один.

– Так ты думаешь, что одинцов не возьмут, возьмут и одинцов…

Провожая, похлопал парня по плечу со словами: «Ну, Семен, не будешь мне больше ничего носить».

Через неделю Семен заболел и умер.

Эта смерть совсем подкосила Стефана Федоровича. После церковной службы он зашел к старцу.

– Не плачь, Степан, – ласково встретил его Павел Павлович.

– Я не плачу, батюшка.

– Не плачешь, только речка протекла за тобой, как ты вошел в город. И я бы так хотел: сына женить да невестку взять, невестка бы работала, а я сидел да бородку поглаживал. Нет! Делай сам.

Четыре года он посылал Стефана Федоровича со свечами в кладбищенскую церковь к обедне и однажды спросил:

– Степан, сколько тебе лет: шестьдесят есть?

– Нет, батюшка.

– Да я и так вижу, что нет. Я знаю такого человека, долго он жил на свете и трудно было ему доживать до смерти. Была у него жена и четверо детей. Жена умерла, оставив его с малыми детьми. Ты слышишь?

Иващенко догадался, что старец говорил о нем, и наконец решился открыть ему свой тяжкий грех, совершенный в молодости. Но у Павла Павловича было другое мнение на этот счет.

Они встретились на базаре. Старец подошел к Иващенко, молча повернулся к нему спиной и тихо заговорил себе под нос: «Пойду до Павла Павловича, открою ему свой грех, который меня сильно мучает… Да разве Павло Павлович священник? – повысил старец голос. – Вот церковь, которой дана власть вязать и решать грехи, – иди и исповедуй свои грехи». После этого старец повернулся к Стефану Федоровичу и поздоровался с ним, как ни в чем не бывало.

Тяжело далась Стефану Федоровичу исповедь, но когда замолил он все грехи, родилось у них в семье четверо детей. Жена, как и предсказывал старец, в скором времени умерла, и Иващенко пришлось одному поднимать детей. Кстати, старец его не благословил на новый брак.