Дочь лучшего друга (СИ) - Евдокимова Антонина "Феникс31"

— Мне нужно сегодня купить платье для пятничного банкета, — посмотрела я на отца, уже почти представляя, каким оно должно быть.

— У тебя же их целый вагон, — удивился он.

— Я хочу что-нибудь новое. Все другие я уже надевала.

— Иметь дочь — весьма затратное мероприятие, — пожаловался папа Альберту. Тот позволил себе лишь молчаливую улыбку. — Поедешь за платьем, когда закончишь все дела с рестораном.

— Хорошо, мой строгий папочка, — я чмокнула его в щеку, наблюдая, как в глазах отца растекается тепло.

Ну, что ж, Игорь Владимирович, приготовьтесь! Этот вечер Вы никогда не забудете!

Игорь

Фото Риты, присланное на мой телефон, до сих пор хранилось в его памяти. Ни требований, ни предложений. Ничего! Что это было? Предупреждение?

— Оксана, вызови ко мне Скворцова. Немедленно! — я ворвался в свой кабинет и остановился, не зная, что делать дальше. У меня однозначно попросят денег. Первой мыслью было заплатить. Неважно сколько! Но потом я разозлился. Никто не смеет диктовать свои условия мне, Игорю Левинскому!

К приходу директора по безопасности я уже был спокоен и собран, как полководец перед главным сражением.

— Игорь Владимирович, — он протянул мне руку для приветствия. Пожал и кивнул на кресло напротив. — Что-то случилось?

— Андрей, мне нужно узнать, кому принадлежит вот этот номер, — я протянул Скворцову желтый квадрат бумаги с цифрами. — Дело очень срочное. И, соответственно, конфиденциальное.

— Какие-то проблемы? — тут же напрягся он.

— Пока нет. Но, думаю, что скоро возникнут. И заодно собери мне досье на Константина Артемова.

— Артемова? — засомневался Скворцов. — Сына того самого Артемова?

— Именно его.

— Это как-то связано с номером телефона?

— Возможно, — ответил я уклончиво.

— Вам угрожают, Игорь Владимирович?

— Скорее намекают. Никакой конкретики.

— Могу я узнать подробности? — осторожно спросил безопасник.

— Пока не могу поделиться ими.

— Вы же понимаете, чтобы защитить Вас, я должен знать все.

— Защита пока не требуется.

— Я бы предпочел усилить охрану.

— Это ни к чему. Просто найди хозяина телефона и всю информацию по Артемову, вплоть до того, какой у него стул и уровень холестерина.

Скворцов одарил меня таким взглядом, что даже я сам засомневался в здравии собственного ума.

— На это потребуется время.

— У тебя его нет, Андрей.

— Но Игорь Владимирович…

— Иди, работай. Мне нужно знать, где он, с кем, что делает, когда просыпается и когда ложится, о чем думает и думает ли вообще. Не мне тебя учить.

— Устроить за ним слежку?

— Можно, — кивнул я. — Свободен. Вечером жду от тебя результатов. Любых, кроме нулевых. Звони в любое время.

Я отвернулся к экрану монитора, давая понять, что разговор окончен.

— Игорь Владимирович, — в двери заглянула Оксана. — Вы помните, что в пятницу приглашены к Громову?

— Помню, — я недовольно поморщился. Мне сейчас совершенно было не до развлечений.

— Вам как обычно?

Я задумался.

— Да. Только давай на этот раз что-то попроще.

Она понимающе улыбнулась и закрыла за собой дверь. Тут же раздался телефонный звонок по внутренней линии.

— Да, Оксана?

— Петр Васильевич хочет с Вами поговорить. Соединить?

— Пусть зайдет.

— Хорошо.

Она отключилась. Надеюсь, у моего директора по развитию хорошие новости. К плохим я был не готов.

В телефоне не было новых сообщений и звонков. Рита уже над Европой, но пока не приземлилась. Сейчас ей лучше быть подальше от меня и от Москвы. Впрочем, если Костя еще в Вене… Тогда непонятно, кто мог прислать мне это фото. И этот неизвестный знал, что Рита прилетала ко мне. Либо… Следили только за мной? А она оказалась в кадре случайно и так некстати? Зато так удачно для того, кто хотел меня подставить. От размышлений меня отвлек звонок.

— Да, Оксана.

— Петр Васильевич в приемной.

— Пусть заходит.

Омелин работал у меня уже семь лет. И, несмотря на свой почтенный возраст, сохранял бодрость духа и ясность ума. Хотя порой был весьма категоричен и не сдержан в выражениях. Зато честен. А это я ценил в людях прежде всего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что скажете, Петр Васильевич?

— Я подготовил проект, который Вы просили, — он опустился в кресло, расстегнув пиджак. — В трех вариантах, как обычно. Оптимистический, пессимистический и нулевой. Хотя у меня есть сомнения, что все это мероприятие вообще окажется прибыльным. Проект у вас в почте.

Я сохранил присланные расчеты и вывел их на экран телевизора, что висел у меня на стене и занимал значительную ее часть.

— Как мы знаем, предприятие почти банкрот, — начал Омелин. — На данный момент его долг перед банками в общей сложности составляет почти семьсот миллионов. И ежегодный убыток порядка сорока миллионов. Продолжать?

Он с насмешкой взглянул на меня.

— Да. Только я думаю, стоит пригласить Лерникова и Сазонова. Хочу узнать их мнение, — я набрал Оксану и попросил вызвать своего финансового и коммерческого директора.

— Вам это действительно интересно? — поинтересовался у меня Петр Васильевич. — Я понимаю, рыбалка с удочкой на берегу озера, но завод по производству рыбных консервов!

— Я могу себе это позволить.

Кабинет заполнило «Лето» Вивальди. Именно эта мелодия напоминала мне наши с Ритой отношения. Такие же стремительные и постоянно держащие в тонусе. Я бросил взгляд на Омелина. Он остался безразличным. Пришлось убрать звук. Сбрасывать не стал, а ответить не мог. То, что я хотел сказать моей девочке, было не для посторонних ушей.

Следом за звонком Рита прислала сообщение. Я тоже по ней скучал. Но еще больше хотел защитить. Даже от самого себя, если потребуется.

Пальцы потянулись к телефону, чтоб ответить. Меня остановил голос Оксаны. Лерников и Сазонов ждали в приемной. Что ж, придется отложить личную жизнь.

— Мы тут изучаем проект по приобретению и модернизации «ВладРыбПром», — сообщил я вновь прибывшим, пока они усаживались вокруг стола для совещаний. — Вы его видели?

— Да, просматривал сегодня, — кивнул Лерников. — И у меня есть несколько вопросов.

— А я не успел, — Сазонов поправил темно-синий галстук в мелкий рисунок. — Я только что вернулся из Екатеринбурга.

— Там все в порядке? — спросил я, ожидая только положительного ответа.

— Да. Я потом предоставлю отчет.

— Хорошо. Итак, наша компания хочет приобрести завод по изготовлению рыбных консервов. Он на грани закрытия и, соответственно, требует немалых вложений.

— Полная замена оборудования обойдется в шестьдесят, — вставил Омелин.

— Там все настолько в плачевном состоянии? — повернулся к нему Лерников.

— Последний раз там оборудование обновлялось почти двадцать лет назад. Что-то еще можно продать, но в основном — на металлолом.

— Их продукция настолько не востребована? — вступил в разговор Сазонов.

— Скорее там нечему быть востребованным. Штат раздут. Помещения используются нерационально. И качество продукции оставляет желать лучшего.

— Шестьдесят миллионов — это минимальная модернизация? — поинтересовался я, делая пометки в ежедневнике.

— Это на полную производственную мощность, ту мощность, на которую рассчитан завод в своем нынешнем состоянии, — пояснил директор по развитию.

— И какова полная мощность?

— Две тысяч тонн консервов в год.

— А ассортимент продукции?

— Восемь видов.

— Не густо, — Сазонов откинулся на спинку кресла.

Экран моего телефона вспыхнул. Рита волновалась. А я по-прежнему не мог ответить, даже на расстоянии чувствуя страх моей девочки.

Спустя два часа обсуждений и предположений, мы решили сделать перерыв.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я отошел к окну и набрал Риту. Отклонила. Обиделась? Нет, малыш, не надо. В телефоне снова послышались гудки. Они пытались достучаться до моей девочки. Но снова получили отказ. Мне это не понравилось.