Тренинг для любовницы - Дарья Калинина

Но в этот момент водитель затормозил. И, повернувшись назад, посмотрел на свою пленницу.

— Ну что? Очнулась? — вполне дружелюбно спросил он у нее. — Пить хочешь?

Пить хотелось так, словно у Леси во рту стояла великая сушь уже лет триста. Вместо ответа Леся энергично закивала головой.

— Я тебе освобожу рот и дам попить, но если только подымешь голос, воды не получишь. И еще в ухо дам за нахальство. Поняла?

Леся закивала еще энергичнее. Так что ей показалось: еще немного — и ее голова просто отвалится. Детина хмыкнул. И отлепил с ее рта скотч.

— Пей, — сунул он ей пластиковую бутылку с минеральной водой.

Девушка принялась жадно глотать живительную влагу. Парень одобрительно посматривал на нее, а потом неожиданно сказал:

— А ты ничего, симпатичная.

Леся едва не поперхнулась. Оторвав глаза от бутылки, она настороженно посмотрела на своего спутника. Что у него на уме? Неужели то самое? Сейчас, в связанном виде, она вряд ли сумеет оказать ему достойное сопротивление.

— Да ты не бойся, — словно прочитав ее мысли, усмехнулся парень. — Не трону я тебя. Я же не насильник.

Последнее утверждение, в связи с замотанными скотчем конечностями, заставило Лесю усомниться в его искренности. Но, вероятно, у парня была какая-то двойная шкала, по которой он мерил свои поступки. То, что происходило до сих пор, относилось к его работе. Он ее выполнял, потому что ему за это заплатили. И не чувствовал при этом ни малейших угрызений совести. М-да, интересная каша варилась в голове у этого парня.

— Ты не думай, мне совсем даже не нравится, что я тебя связанной везу, — неожиданно признался он Лесе. — Хочешь, я тебя освобожу?

— И отпустишь?

— Не-а, отпустить не могу.

— Тогда зачем меня развязывать?

— Поедешь как человек, а не как баран в базарный день со спутанными ногами.

Поехать как человек Леся не отказалась. Она кивнула. И парень тут же сноровисто сорвал с нее весь скотч. И галантно подав руку, препроводил на переднее сиденье.

— Вот так-то будет лучше, — проворчал он, усаживаясь рядом. — А то я прямо весь измучился, на тебя глядючи.

— Очень мило, — с издевкой произнесла Леся. — Ты такой заботливый.

Но парень ее издевки опять же не понял. И смущенно пробубнил:

— Я-то заботливый. Только ты того…

— Чего — того?

— Ну, этого… Если бежать вздумаешь, у меня ведь и пистолет есть.

— Убьешь?

— Не-а. Не убью, но пулю в ногу всажу. Лечить потом придется.

— И сможешь?

Парень искоса глянул на нее:

— Я в Чечне воевал. Сечешь? Скольких положил, теперь уже и не сосчитаю. Так что не сомневайся, рука у меня не дрогнет. Тем более что убивать я тебя не буду. Ты мне даже нравишься.

Это было самое странное признание, какое она слышала в своей жизни. Вообще-то, если говорить честно, парень ей тоже приглянулся. Ах, если бы не эта его странная, мягко говоря, работа. Но не в привычках Леси было упускать рыбку, когда она сама плыла в руки. Работу ведь и поменять можно. Да и не к чему загадывать так далеко вперед. Сейчас у нее задача поважнее. Спасти Киру. Ну и остаться в живых самой.

И вот над этой последней задачей Леся и принялась трудиться изо всех своих сил. Памятуя, что кто владеет информацией, тот владеет всем, девушка задала вопрос:

— Слушай, а как тебя зовут?

— Егор.

— А меня Олеся. Правда, подходит?

— Чего подходит?

— Имена подходят. Егор и Олеся. Звучит?

— Угу.

— Слушай, Егор, а куда мы едем?

— К Посланцу тебя везу. Разбираться с тобой станет.

— Это понятно. А куда везешь-то? Территориально?

— Когда приедем, увидишь.

— А что со мной там сделают?

— Уж точно не приласкают.

И произнеся эту фразу, парень неожиданно погрузился в мрачное молчание. Больше на вопросы Леси он не реагировал. А когда она особо его донимала, просто недовольно цыкал. И один раз пригрозил, что снова ее свяжет и заткнет рот, потому что сил никаких нет ее слушать.

Глава 19

В это время две другие девушки, Кира и Ира, получали самый отрицательный опыт общения с противоположным полом в лице Посланца Божьего Варфоломея, который требовал, чтобы к нему почему-то обращались по имени Никита. И это было самое легкое из того, чего он требовал от девушек.

— Вам отсюда все равно не выбраться, — угрожающе сверкая глазами, внушал он им. — Ваше будущее и даже ваша жизнь отныне целиком и полностью зависят от меня. Вы в моих руках. Как я решу, так с вами и будут обращаться. И если хотите облегчить свою участь, то будьте со мной поласковей. Причем обе. Надеюсь, вы меня поняли?

Последнее замечание заставило покраснеть даже Киру, которая в своей жизни наслушалась от мужчин разного. Еще и не такие предложения ей делали. Но чтобы сам Посланец Божий, такое в ее голове не укладывалось. А уж наивная Ирка и вовсе не поняла, к чему их склоняет этот Посланец.

— И никакой он не посланец, а просто прохиндей и мерзавец! — так прямо и заявила Ира, когда девушки, с грехом пополам выдержав аудиенцию, остались наедине.

По мысли Посланца, они должны были обдумать свое положение, образумиться до вечера и скрасить этой же ночью его одиночество.

— Какая гадость, — сплюнула Кира.

— Лучше смерть! — поддержала ее Ира.

Впрочем, Посланец и не скрывал от девушек, что подобный альтернативный ход развития событий тоже реален.

— Из-за вас — тебя и твоей подружки — нам пришлось свернуть свою деятельность, — выговаривал он Кире. — Еще хорошо, что нам удалось сохранить оборудование и людей. Но мы потеряли саму лабораторию и все подопытные образцы. А ты бы знала, сколько сил было положено на то, чтобы достигнуть того уровня, с которого вы с приятельницей запросто, одним махом нас сбросили!

Кира понимала, что положение у них с Ирой крайне опасное. И еще она догадывалась, что, даже согласись они на предложение Посланца, в их судьбе это скорее всего ничего не изменит. Эти ненормальные все равно принесут их в жертву своей науке.

— А как все было хорошо устроено, — продолжал переживать Посланец. — Ученые мирно, не привлекая внимания, трудятся над своими изобретениями. А совсем рядом, буквально в нескольких шагах от них, целая подопытная плантация удобного человеческого материала.

— Так вы испытывали ваши дьявольские препараты на членах общины? — вырвалось у Киры с возмущением. — Вот почему все эти люди казались иной раз неадекватными!

— Испытанные средства мы подмешивали в еду и питье постоянно, — согласился с ней Посланец. — А как иначе? Нужно же было держать людей под контролем.

— Вы постоянно их травили!

— На самом деле испытания новых средств проводились не постоянно и не на одних и тех же людях, — поправил ее Посланец.

— Почему?

— Не выдерживали. Но все они, кому довелось участвовать в экспериментах, не подозревали, что происходит. И потому молчали.

— Какая гнусность!

— Это было их послушание. Одни члены общины трудились на огороде или в хлеву, другие ходили по городу и занимались вербовкой новых членов общины, а третьи служили науке.

— И погибали, надо полагать, ради нее?

— Только те, кого никто не стал бы искать.

Цинизм этого человека уже не просто пугал, он поражал. Кажется, Посланец и сам не понимал, до чего извращены его мысли и рассуждения.

— Это были девушки? — пискнула Ира. — Я слышала, как шептались об этом мои родители. Они пропали в вашей лаборатории?

— Девушки, юноши, старики, люди в расцвете лет. Какая разница? Все они были только подопытным материалом. Я не зверь и не ставлю жестоких опытов. Несчастные случаи происходили всего несколько раз за все годы практики. Но они неизбежны.

— Так община, которую основал старый Апостол, с самого начала была всего лишь вашей подопытной лабораторией?

— Ну конечно! Мы дали денег старику. Впрочем, тогда он был еще далеко не стар. Он получил имя, власть и авторитет. А мы — бесценную в смысле наблюдений за реакциями испытуемых лабораторию. Да это же была просто золотая идея! Гениальная! Все испытуемые всегда под рукой. Можно наблюдать каждый их шаг, каждое отклонение от нормы. Все фиксировалось на пленку. И наша работа продвигалась вперед семимильными шагами!

В голосе Посланца звучали металлические нотки. Но теперь он злился не на подруг.

— И с чего этому старому идиоту вздумалось, что он царь и бог? С чего он решил, что имеет право распоряжаться судьбами вверенных его заботам людей?

— Старый идиот — это господи Звенягин? Николай?

— Он самый!

— И что он сделал?

— Что? Вы еще не знаете?! — фыркнул Посланец. — Что же, могу поделиться с вами. Тем более что дальше этих стен мое признание все равно не пойдет.

Кира от этих слов в душе содрогнулась, но виду постаралась не показывать. А Посланец продолжал: