Суббота Воскресенского - Наталья Литтера

сказала:

– Отлично выглядишь.

Ариадна почувствовала, что краснеет. Только бы Марк не подумал, что она так специально ради него вырядилась.

– В общем, что хочу сказать, – Надин бодро перешла к делу. – Мне нравится. Помещение беру. Марк, займись договором аренды.

– Хорошо.

– И вот еще что, я передумала устраивать салон. Я решила открыть кофейню и сделать интерьер под старину. Такая старая Вена. Тяжелые портьеры, темное дерево, чуть мутные зеркала. И отреставрированный буфет, кстати, хорошо впишется в обстановку. Как идея?

– Мне нравится, – ответила Ариадна и была совершенно искренна.

Она уже чувствовала запах кофе и сигар. Хотя сигар, конечно, никаких не будет. А упоминание буфета заставило ее вспомнить о том, что вот уже почти две недели Ариадна носила в сумке случайную находку.

– Надин, я все забывала тебе сказать, – она открыла сумку и вынула оттуда упакованные в файл бумаги, – вот это было найдено в выдвижном ящике буфета.

– Да? – удивилась хозяйка «Жирафа». – Странно. Мне казалось, там ничего не было.

– У ящика обнаружилось двойное дно. Я взяла все домой, потому что в мастерской бумаги не нужны, но раз буфет твой, то и найденное в нем, получается, твое.

С этими словами Ариадна протянула файл.

– Ты посмотри, – добавила она, наблюдая, как Надин убирает файл в свою сумку. – Там есть любопытные вещи. Может, что-то для музея пригодится. В качестве экспоната.

– Да-да, – пообещала та, – при случае обязательно гляну. Так, что еще хотела сказать. Послезавтра я отчаливаю во Францию до первых чисел января. Устраиваю досрочный Новый год, но остаюсь на связи. Марк, ты занимаешься договором, чтобы мы до конца года его подписали. Ариадна, я сведу тебя с дизайнером, который сделает дизайн-проект помещения, ты будешь на подхвате – шторы, портьеры, скатерти – все на тебе. Если освоишь машинное вышивание – вообще прекрасно. Сделаем салфетки с монограммами. Да! Я хочу салфетки с монограммами.

– Хорошо, – кивнула Ариадна.

Она пока очень смутно себе представляла, что такое машинное вышивание, но идея монограмм ей тоже очень понравилась. Есть в этом какой-то дореволюционный шарм. Если сделать со вкусом, конечно.

– Ну все, я полетела, дела. Закройте тут все сами, – с этими словами Надин помахала ручкой и покинула помещение.

Всегда так: вот она здесь, и вот ее нет.

– Фееричная женщина, – посмотрел ей вслед Марк.

– Да уж, – улыбнулась Ариадна.

– Тебя подвезти?

Надо было, конечно, согласиться. Это такой шанс! Но она почему-то сказала:

– Нет, спасибо, мне надо в одно место забежать… неподалеку.

Вот дура!

– Ну, тогда давай, – сказал Марк.

– Я тут… – Ариадна немного потопталась на пороге, – обещала тебе. Вот.

Она вынула из сумки конверт и протянула его Марку.

– Что это? – удивился он.

– Письмо. Помнишь…

Он мучительно вспоминал. Конечно, он не помнил! Это был так, корпоративный треп. А она дура даже не дважды, а тысячу раз!

– А-а-а… – что-то смутно вспоминая, проговорил Марк и конверт взял.

– Я пошла. Пока.

– Пока, – донеслось ей вдогонку.

С красными от стыда щеками Ариадна буквально вылетела на улицу. Ну как, как можно быть такой наивной в двадцать восемь, к тому же пережив развод?!

А на улице, празднуя приход зимы, кружился легкий снежок. Ариадна шла по улице, смотрела на это кружение и пыталась себя уверить, что ничего страшного и не произошло. Глупые ситуации бывают у всех. Только почему-то это не утешало.

5

После сообщения мамы с вопросом о платье XVIII века Дан ей перезвонил. Был слишком заинтригован. Выяснилось, что в Отрадном планируется бал, и мама туда приглашена. А дальше сразу пришло осознание – Дан забыл передать профессору выдержку из неизвестного письма! А прошло уже столько времени! Надо срочно исправляться.

Посоветовав маме обратиться в компанию по прокату маскарадных и исторических костюмов, он завершил разговор и нашел давнее сообщение Эжени с фото строчек из письма.

«Ольга Мефодьевна тяжело болела воспалением легких и еще до конца не оправилась».

Как только он услышал голос Жени по телефону после долгого перерыва и понял, что в Питере ей плохо, Ольга Мефодьевна совсем выпала из головы вместе со своей болезнью.

Дан встретил Женю в понедельник, как и обещал. Поймал на себе любопытные взгляды мам девочек, со всеми вежливо поздоровался и, вручив Эжени букет из гортензий и гвоздик, забрал у нее чемодан.

– Ну все, теперь разговоров будет… – сказала она, садясь в машину.

– Тебя это волнует?

– Нет, – ответила Женя, любуясь букетом. – Ты успел на свои уроки?

– Да.

– И о чем рассказывал студентам?

– Об автоматизации обработки естественного языка.

– Ты вот сейчас точно понял, что сказал? – Женя подозрительно посмотрела на Дана.

– Точно, – улыбнулся он.

Дан отвез ее домой и, понимая, что ей надо разобрать вещи, поесть, отдохнуть с дороги, не стал намекать на гости. Просто помог поднять вещи, поцеловал на пороге квартиры и уехал. Хотя очень хотел остаться. Он не думал, что сумеет соскучиться за день. Но соскучился.

А дальше – у нее тренировки, у него работа, нечастые вечерние свидания. В пятницу Эжени осталась у него.

Они наверстывали то, что не успели в Питере, – смотрели вместе кино. После секса и ужина.

Потом Женя рассматривала книги на английском языке у него на полке.

– Не вижу про Гарри Поттера.

– Здесь в основном словари.

Перед сном они долго пили чай с цукатами. Эжени снова надела тот браслет, что был в день их знакомства, и Дан наконец рассмотрел брелок – четырехлистник клевера.

– На удачу? – спросил уже в кровати, коснувшись украшения.

– Да.

– Без талисмана никак?

– С талисманом надежнее. Я купила его в Бирмингеме в магазине у ирландца. А ирландцы сильны в разного рода заклинаниях и колдовстве. Правда, тогда я надела его на шею.

– Что ты делала в Бирмингеме?

– Выиграла чемпионат мира среди юниоров. Как раз на следующий день после того, как купила этот брелок.

– А почему не взяла его с собой в Питер?

– Забыла. Вернее, потеряла. Знаешь, везде перед отъездом искала и не нашла. Потом вернулась, смотрю, он как ни в чем не бывало лежит на диване. Просто мистика.

Дан пропускал сквозь пальцы распущенные волосы Эжени.

– Ведьмочка моя.

Сообщение профессору он отправил. Вскоре Олег Дмитриевич перезвонил. Шевцов, в отличие от Дана, сразу смог связать имя с усадьбой.

– Даниил, откуда у вас фотография и что это, собственно, такое?

– Это фотография старого случайно найденного письма.

– Есть ли возможность получить письмо полностью?

– Я постараюсь выяснить.

– Выясните, пожалуйста.

– Олег Дмитриевич, у меня к вам просьба.

– Слушаю.

Дан помолчал, собираясь с мыслями. Все же не хотелось становиться в глазах профессора отпетым наглецом.

– Я узнал, что