Белая башня - Екатерина Лесина

кто решает. И те, кто исполняют.

— Хорошо, — мальчишка потянулся к ножу. — Я дам тебе крови. А ты… если ты соврешь, то…

— Невесте нажалуешься? — Ирграм, честно говоря, просто не удержался.

— Нет, — мальчишка покачал головой. — Я и без нее тебе шею сверну.

И сила внутри колыхнулась, подтверждая, что так и будет.

Но… Ирграм ведь не собирается вредить.

Пока.

— Мне и нужна-то капля всего… впрочем… — Ирграм заставил себя разжать руку. — Можешь попросить кого из магов. Если, конечно, у них найдется время.

— Нет уж, — острие клинка вспороло кожу на тыльной стороне ладони. — На. Если тебе надо.

Надо ли?

Кровь красивая.

Красная.

Темная. И сила, в ней сокрытая, придает тот глянцевый отблеск, на который хочется смотреть и смотреть. Смотреть и… Ирграм чувствует запах. И наклоняется, чтобы ни капли его не упустить. Язык сам подхватывает капли.

Хорошо.

Горячо и сладко. Как… сравнений нет, но много лучше, чем кровь наемника. Насыщенней, что ли… и сила, да, сила имеется, хотя все одно странная.

— Так что теперь-то? — мальчишка слишком нетерпелив, и это раздражает.

— Теперь, — Ирграм огляделся и, наклонившись, сорвал плоский лист подорожника, который и протянул барону. — Приложи и надейся, что заразы не занесешь.

— Он издевается?

— Самую малость, — Дикарь лист взял. — Но приложи. Заразу маги вытравят, если что. А ты…

— Он маг. Урожденный. И силы немалой. Я такого давно не видел. Когда… средь детей пробуждается дар силы даже не подобной, нет, чтобы половину от нее, то говорят об удаче.

— Но… — мальчишка нахмурился. — Я ничего не чувствую.

— Дар закрыт, — Ирграм почему-то больше не испытывал раздражения. Любопытно, не с кровью ли это связано? Тот же Тень не воспринимался чужим. А мальчишка… мальчишка тоже. Нет, не близкий, отнюдь, но и не чужой.

Похоже, с кровью стоит быть аккуратней. Этак он и вправду начнет считать людишек, если не родней, то почти.

— Наше тело разумно в какой-то мере. И когда ребенок мал, оно ограничивает его. Дар ограничивает, чтобы дитя случайно не навредило себе. Однако когда дитя растет, дар растет вместе с ним. И в какой-то момент он пробивает защиту.

— А здесь не пробил?

— Скорее я бы сказал, что дар не рос. Что тоже весьма необычно.

Ирграм почесал языком клык, раздумывая, стоит ли углубляться. Он и не обязан, но… его новая хозяйка явно привязана к мальчишке. И огорчится, если с ним что-то произойдет.

Нехорошее.

И плевать бы… или нет? Она пока не пыталась управлять Ирграмом, как и в целом демонстрировать власть над ним. Да и дальше… маги явно горят желанием изучить его, бедного, а он точно знает, что еще ни одна нежить исследовательского любопытства магов не пережила.

И может, стоит поискать… союзников?

— Есть мнение, что чем прочнее оболочка, чем надежнее она скрывает дар, тем этот дар сильнее. Защита. Чтобы маг не навредил силой себе.

— И окружающим? — уточнил барон.

— Твоему телу глубоко плевать на окружающих, но вот сила, которая начнет выплескиваться до того, как человек обретет хоть какое-то понимание, с высокой долей вероятности устремиться внутрь, а не наружу. Скажем… с помощью внутренней силы можно укрепить кости. Или мышцы. Или вызвать их рост, но будет он… — Ирграм махнул рукой, подбирая нужное слово.

— Бесконтрольным? — подсказал Дикарь.

— Именно. Или вот случится разрыв сосудов, потому что сила ударит по сердцу. Или кровь сделается густой. Такое случается, особенно, если искусственно ослабить оболочку.

— Опыты? — Дикарь был догадлив.

— Да… когда-то появилась теория, что если дар не ограничивать с рождения, то и будет он… сильнее? Ярче? Гибче? Были попытки изменить и исконные наклонности. Методики…

— И как?

— Большей частью неудачно, — признался Ирграм. — На самом деле все известно давно, но время от времени кто-то решает повторить, надеясь, что он-то разобрался… но мы ж не о том. Главное, что плотность оболочки, защищающая дар, снижается со временем. И сама эта оболочка исчезает не сразу. У меня появились… признаки, когда я был еще ребенком.

Он почесал за ухом.

— Как правило оболочка полностью растворяется силой годам к десяти, может, к одиннадцати. Редко — позже, но это как раз будет говорить о величине дара.

— А если старше?

— Двенадцать-тринадцать лет — это возраст вхождения в силу тех, кому повезло… или не повезло появиться на свет в родовой башне. Четырнадцать… исключение. И да, тут уж раз на раз не приходится. Если оболочка слишком плотна и сила остается под ней, то она достигает пика развития и начинает угасать. Знаю, что в некоторых родах практикуют принудительное раскрытие… ритуалы. Довольно неприятные.

Теоретически.

Все же кто допустит такого как Ирграм, до участия в родовом ритуале? Но информация в библиотеке имелась, такая, которая позволяла оценить и сам этот ритуал, и то, чем за него платят.

Но платили обычно другие.

А у старых славных родов всегда была пара-тройка не слишком нужных ублюдков, которых можно разменять или вон использовать во благо рода.

Ирграм потряс головой.

Странно, ведь прежде даже ему это казалось… нормальным? Допустимым? Сложно подобрать слова.

— А со мной что?

— С тобой… тут лучше бы спросить у кого из них, — Ирграм зачем-то ответил честно. — Не стоит обманываться, мальчик. Я всего-навсего маг средней руки, который, может, что-то да знал, но… есть знания, которые только для своих. Понимаешь?

— Я им не верю.

— А мне веришь?

Мальчишка задумался.

— Я ведь не человек больше… да и раньше тоже не особо был, хотя и выглядел по-человечески, — Ирграм присел, опираясь кулаками на землю. Спина тут же выгнулась, да и тело застыло. Ему эта поза была вполне себе удобна.

— Ты клятву принес.

— Любую клятву можно обойти, — это Ирграм произнес спокойно. — Если знать, как. А магов этому учат, если не с младенчества, то почти. Поэтому… будь осторожен.

— Я буду.

— А у Карраго спроси. Случай любопытный. Да и он, к слову, без нужды врать не станет. Он из тех, кто и с правдой обращаться умеет мастерски.

Мальчишка закусил губу.

Еще и уговаривать?

Ирграм перевел взгляд на того, к кому тот явно готов был прислушиваться.

— Я не чувствовал его силы там, — сказал он. — А здесь она есть. И много. Стало быть, развитие началось, и насколько я понимаю, стремительное. А это довольно опасно. Сила не берется из ниоткуда. Да, она есть в воздухе, но где-то меньше, а где-то больше. В городе магов имеется источник. Благодаря ему маги могут восстанавливаться почти мгновенно. За городом… сложнее. Тут, сколь понимаю, еще сложнее. Но у него, — Ирграм указал на мальчишку, который тоже слушал и превнимательно. — Сила прибывает. Откуда?

— И какие варианты?

— Извне. Это наилучший. Его дар научился поглощать её из окружающего пространства.

— А наихудший?

— Собственное тело — это тоже источник силы. Маг, доходя до края, начинает черпать жизненные силы. Заканчивается это…

— Смертью?

— Я умру? — уточнил Джер, но как-то… с недоверием, что ли.

Все-таки ребенок. А Ирграм в его возрасте другим был. Он-то точно знал, что умереть может любой. И легко. Или не очень легко, тут уж как повезет. И это знание стало уже привычным.

Да.

— Когда-нибудь, обязательно, — Ирграм качнулся, перенося вес на руки. — Честно говоря, признаков не вижу. Ни лихорадки, ни испарины. Усталым ты тоже не выглядишь. Так что, скорее всего ты как-то поладил с этим местом.

— Тогда…

— Но бесконтрольное развитие дара тоже опасно. Сумеет ли твоя сила прорваться через оболочку? И когда это случится? Выживешь ли ты или же уничтожишь себя. Выживешь, но уничтожишь не себя, выплеснув силу вовне? Я этого не скажу. Я не целитель.

— А кто?

— Самому бы понять, — Ирграм ответил вполне искренне. — Иди. Если не к Карраго, то к Миаре. Она еще та поганка, но если сочтет тебя пациентом, то скорее наизнанку вывернется, чем позволит помереть.

— Спасибо, — мальчишка даже чуть поклонился, потом, правда, опомнился, верно, сообразив, что негоже владетельному барону кланятся какой-то там нежити.

А тот, второй, тоже сказал.

— Спасибо.

Пожалуйста.

Это… ерунда, на самом деле. Хотя… раньше как-то Ирграма не благодарили.

Было приятно.

Наверное, все-таки, что-то от человека в нем осталось. Пока.

Глава 31

Глава 31

Верховный

Он все-таки добрался. Стоило признать, что в прежние годы, когда он был молод, дорога занимала куда меньше времени и сил. И ныне, оказавшись в знакомом