Тиселе - Наталья Авербух

Ярость прошла, пришла апатия.

Не такая, как раньше, а полное опустошение. Девушка больше не выходила на прогулку, почти не ела, а лежала, свернувшись клубочком, на своей койке. Жрецы распорядились выносить ее на улицу, но ни солнце, ни дождь не разрушали равнодушия бывшей ведьмы.

Апатия порождалась двумя причинами: тревогой за друзей и безвыходностью положения. Если она ничего не может изменить, зачем что-то делать? Ходить, говорить, есть, пить? От последнего отказаться не получилось — жрецы нашли способ кормить девушку насильно. Она, впрочем, и не сопротивлялась — зачем? Разве это изменит?

Сила регулярно продолжала поступать три раза в день, не считая случайных всплесков и, значит, с ребятами ничего страшного не случилось. Либо они отбились, либо несчастье произошло с Залемраном… или с кем-то другим… А если с Залемраном? Нет, о таком нельзя думать, все равно ничего не исправить.

И Тиселе не думала. Не говорила, не слышала, не видела и не чувствовала. Все было незачем, такая жизнь будет длиться день за днем, до самой старости… до смерти.

Глава 9

Минула бесконечность. На самом деле прошло тринадцать дней со дня пленения, но Тиселе об этом не знала. В коридоре послышались голоса. Это ничего не значило, не могло значить, но… один голос был женским. Молодым. Звонким. Знакомым.

И от звуков этого голоса Тиселе подскочила на кровати.

Мышка!!!

Мяукающая Мышка, леди Элесит, королевский этнограф какой-то там категории!

Что она здесь делает?!

Бывшая ведьма не успела придумать ответ на свой вопрос: разум отказывался повиноваться после долгого бездействия.

Но, когда леди вошла в комнату — без храмовых сторожей, в сопровождении только жреца, Тиселе встретила ее, стоя на ногах.

— Вот, Госпожа, — указал жрец, не глядя на девушку, — тот самый необыкновенный случай. Несчастная не только не может колдовать, она, кажется, вообще не реагирует на магию. Сейчас совсем плоха стала…

Госпожа не ответила, она замерла в дверях, впившись взглядом в «необыкновенный случай».

Тиселе ошиблась, жрец был не единственным сопровождающим Заклинательницы. За ее спиной в Тиселе точно так же впился взглядом лесной страж, личный страж Мышки.

Они молчали.

Жрец недоуменно вглядывался в лицо визитерши.

— Госпожа?

Госпожа по-прежнему молчала. Тиселе точно так же, не отрываясь, смотрела на свою победительницу… Она изменилась. Отросли темные волосы, теперь они пышной гривой падали на плечи. Леди по-другому стояла, иначе смотрела. И не мешковатый костюм был на ней. И не черное, до неприличия открытое платье из тяжелой шерсти.

Нет, платье леди было легким, красивым и… зеленым. Цвета распускающейся листвы… Зеленый цвет… его носят только стражи и… их жены и дети.

Мышка вышла замуж!!!

И карие прежде глаза только с первого взгляда казались прежними. При виде поверженной противницы они полыхнули зеленым — странной дымчатой зеленью.

Мышка вышла замуж.

Но… если она Заклинательница, разве изменение может пройти быстро… оно же долго длится… сколько?

Заработавшая при звуках знакомого голоса память ответила: год. А Мышка была человеком меньше года назад. Значит, сейчас она еще больше нечисть, чем прирожденные стражи… так всегда бывает во время изменения… трансформации.

— Госпожа? Что случилось? — Жрец наконец повернулся к пленнице и был немало удивлен ее видом. Потом посмотрел на Мышку и начал что-то понимать. — Госпожа, вы ее знаете?

Леди еще не начала говорить, когда Тиселе склонила голову и проделала тайный знак, который знали все Заклятые. Язык жестов не был связаны с Силой, поэтому отлученная его помнила. Только бы Мышку ему учили, ведь она так недавно среди Заклятых!

Жест означал: «Старшая сестра, я прошу тебя о помощи и взамен клянусь сделать все, что ни прикажешь». К нему полагалось добавлять Силу, чтобы скрепить клятву, но чего нет, того нет.

Леди ничем не показала, что не только поняла, но и хотя бы увидела знак. Она кивнула жрецу.

— Да, я знаю ее. Это моя сестра. Она ослушалась Заклятых и сбежала. Мы не знали, где она может быть.

— Вы искали ее?

— Не здесь. Как она сюда попала?

— Говорит, привела волшебница из вашей страны, — развел руками жрец-колдун. — Привела и бросила. А… позволено ли будет спросить?…

— Говорите.

— Госпожа, не прогневайтесь — вы говорите, она ваша сестра, Заклятая, но… В ней же нет Силы. В ней не может быть Силы! Она не может быть Заклятой!

— Она была наказана, — холодно пояснила Госпожа. — Мы… перестарались. Однако она моя сестра и я хотела бы, чтобы ослушницу вернули Заклятым.

— Но… Госпожа… Мы бы не хотели…

— Вы хотите держать у себя Заклятую? Держать насильно, против ее воли и воли ее сестер?

Жрец подобрался. Он не собирался так просто уступать.

— Что Заклятым до ослушницы?

— Не вам ее судить!

— Я Госпожа, не хотел вас обидеть… — Жрец-колдун опять сделался вежливым. — Но такие вопросы нельзя решать на скорую руку. Мы должны обсудить это с моими Учителями, с вашими сестрами…

— Заклинательница говорит от имени всех и вместо всех! Заклинательница — голос всего Дома и именно в этом качестве я здесь! И я говорю — отдайте ослушницу сестрам! Вы не можете держать ее у себя! Да что там! Вы сами сказали — она чахнет! Хотите убить мою сестру?!

Жрец-колдун попятился. Заклятые жестоко мстили за малейшую обиду, причиненную любой из них. Все Дома, сколько ни было, могли вступиться за одну-единственную девушку, как бы она перед ними ни провинилась. Связываться с колдуньями — себе дороже.

— Я сообщу остальным, — поклонился он. — Сделаю все, что смогу.

— Погодите! Моя сестра не будет жить в этой конуре! Отведите ей покои рядом с моими! И — вот, возьмите! Вот вам — пошлина и плата за заботу! Я плачу за мою сестру!

С пальцев леди слетел солидный кусок Силы. Страж за ее спиной нахмурился, но промолчал. Он явно не одобрял заботу о ведьме, чуть не погубившей город Варус и саму леди, но вмешиваться не решался.

— Я благодарен Госпоже, — церемонно ответил жрец. Тиселе мельком подумала: наверное, у него невысокий статус… или здесь боятся Заклинательниц. За все время разговора бывшая ведьма даже не поднимала головы, но обострившимся чутьем угадывала малейшее движение в палате. — Все передам. У Госпожи будут еще желания?

— Да. Оставьте нас здесь одних… втроем, — пояснила леди, взглянув на молчаливого мужа. — Пока моей сестре не приготовят новые покои. Потом мы перейдем туда. Пусть никто не подслушивает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});