Чуть свет, с собакою вдвоем - Кейт Аткинсон

Водитель пожал плечами:

— Вымышленное, настоящее — какая разница?

— Ну… — сказал Джексон.

Однако не успел он предъявить убедительный аргумент (например: «Хотите почувствовать разницу между вымышленным ударом по морде и настоящим?»), они покатили под горку к городу и водитель сказал:

— Я вас, наверное, у полицейского участка высажу?

— У полицейского участка?

— Сообщить об угоне вашей тачки.

— А, ну да, хорошая мысль, — сказал Джексон.

Явление «авенсиса» было до того странно, что вытеснило эскападу женщины с ребенком на зады сознания. Джексон как будто очутился в эпизоде «Пленника»[150] — в любую минуту по дороге поскачет гигантский белый шар жевательной резинки и проглотит его заживо, лишний раз доказав, что грань между настоящим и вымышленным бесконечно тонка.

Машина еле ползла, водитель «авенсиса» озирался — чужак в чужом городе.

— Вы знаете, где тут полиция? — спросил Джексон.

Водитель постучал по навигатору на приборной доске:

— Нет, но она в курсе.

Джексона уколола ревность. Ему всегда представлялось, что Джейн однолюбка.

«Авенсис» заехал на стоянку у полицейского участка на Спринг-Хилл. Джексон вышел из машины, водитель тоже.

— Размяться не помешает, — сказал водитель. Прислонился к машине и снова закурил, — очевидно, это и есть разминка. — Хотите верьте, сквайр, хотите нет, но, по-моему, мы с вами на одной стороне и пункт назначения у нас один, просто мы из разных точек туда отправились.

— Пункт назначения?

— Гос-сподя-а, времени-то сколько! — сказал водитель, весьма подчеркнуто глянув на часы. («Гос-сподя-а»? Кто так говорит теперь? Ну, кроме Джулии.) — Пора двигать, надо повидаться с одной собакой насчет кое-кого.

Может, его скрутить, на глаза повязку, поставить ему тяжелый металл на максимум? Других способов выяснить, как его зовут и чем он занимается, Джексону в голову не приходило. Поэтому он удивился, когда водитель протянул руку и сказал:

— Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд. Не, чувак, шучу. Джексон меня зовут.

— Как? — спросил Джексон.

— Брайан Джексон. — Он порылся в карманах и достал тонкую визитку: «Брайан Джексон, частные расследования». — Два стольника в час плюс расходы. — Не успел Джексон слово сказать — а он знал немало слов, которые не отказался бы произнести, — Брайан Джексон снова сел в машину. Опустил окно: — Сайонара. Еще увидимся. — И уехал.

— Два стольника в час, — сказал Джексон собаке. — Я продешевил.

— Плюс расходы, — прибавила собака. В параллельной вселенной, само собой, где собаки общаются, а люди — безмозглые твари. В текущей реальности собака молча ждала дальнейших указаний.

Он привязал пса снаружи и вошел в участок. Дежурный сержант висел на телефоне и, увидев Джексона, выставил палец — мол, подождите секундочку. Затем палец указал на минималистский стул у стены. Джексон восхищался людьми, способными сказать столь многое столь немногими словами. И не словами даже, а пальцем.

Дежурный договорил и замечательно красноречивым пальцем поманил Джексона.

— Чем вам помочь, сэр? — спросил он, когда Джексон приблизился.

Джексон замялся. Это угон в чистом виде. Его машину забрали без разрешения. Женщина не просто сперла его «сааб» — она с ребенком в бегах, и за ними гонятся два весьма неприятных типа. Целый список дел для полиции. «Она мне не мамочка», — вспомнил он. Не хватало еще дополнять этот список похищением. Дети чего только не говорят. Пару месяцев назад Марли кричала ему: «Ты мне не настоящий отец!»

— Сэр?

Если он заявит о краже «сааба», за женщиной кинется полиция, а женщине туго, и она утверждает, что на стороне добра. Инстинкты подталкивали Джексона к бунтарям.

И однако же…

Она украла его машину.

Он вспомнил, как девочка величаво махала палочкой. Как женщина собой прикрывала девочку, ожидая выстрела. Весы склонялись в пользу женщины.

И все равно.

Его машина.

— Сэр?

— Ничего, — сказал Джексон. — Ошибка. Простите, что побеспокоил.

Само собой, есть один человек, способный отыскать Джексону машину. Человек, чей маячок лежит в бардачке. Но это значит, он за два стольника в час плюс расходы наймет Брайана Джексона выполнять работу, которую должен уметь выполнять сам. Мужская гордость этого не перенесет.

— Сначала дела, потом развлечения, — сказал он собаке.

Карта из туристического бюро возле гавани привела его куда надо: в коттедж (спасибо 192.com), спрятавшийся во дворе на узкой улочке. Он работал подпоркой и распихивал три других коттеджа — когда-то давно просела почва, и соседи весьма драматично навалились на искомый дом.

Когда Мэрилин Неттлз наконец прошаркала к двери, Джексон, в подтверждение своей профессиональной состоятельности, предъявил ей визитку. Уловил давно позабытый запах — лаванда и джин. Увидел наметившийся горб и рот такой формы, будто всю жизнь обнимал сигарету. Мэрилин Неттлз брезгливо взяла визитку, словно опасалась заразы, прочла и пожала плечами:

— «Частный детектив» может означать что угодно.

— В данном случае, — любезно ответил Джексон, — это означает, что я расследую частное дело. Кэрол Брейтуэйт.

Мэрилин Неттлз хмыкнула — очевидно, узнала имя — и сказала:

— Ну, входите, входите, — нетерпеливо, как будто сама не держала его на пороге.

Чтобы войти, пришлось пригнуться. Домик был крошечный, дверь вела прямиком в «гостиную-кухню», как сказал бы торговец недвижимостью. Открытая лестница на второй этаж. Одна комната, над ней другая — вот и весь дом. Джексон ногами чувствовал, как перекошен пол, точно в комнате смеха. Стены пропитались никотином.

— Садитесь, — сказала Мэрилин Неттлз, махнув на двухместный диван, — половину занимала подушка, затем Джексон пригляделся и решил, что это кошачье чучело, и едва в голове мелькнул вопрос: «Зачем вы набили кошку?» — чучело ожило.

Узрев Джексона, кот восстал и затейливо потянулся, сложив спину, точно гусеница. Выглядело, надо сказать, угрожающе — так борец разминается перед выходом на ринг. Кот выпустил когти, изогнул, вонзил в обивку. Джексон порадовался, что оставил собаку на привязи во дворе.

Словно прочтя его мысли, Мэрилин Неттлз спросила:

— У вас есть собака? — Таким тоном ревнивая жена осведомилась бы, есть ли у него другая. — Он не переносит собак, за сотню шагов их чует.

Джексон опасливо уселся рядом с котом — тот вновь раздраженно прикинулся подушкой. Интересно, страдает ли он от пассивного курения.

Дорожные часы на каминной полке прозвякали время, и Мэрилин Неттлз вздрогнула — видимо, вспомнила, сколько уже часов не прикладывалась к рюмке.

— Кофе, мистер Джексон?

— Вообще-то, Броуди, Джексон Броуди.

— Хм… — сказала она, будто не вполне поверила, и побрела в глубины комнаты, где вдоль стены выстроилась примитивная и довольно пожилая кухня. Щелкнула кнопкой на электрическом чайнике, ложкой зачерпнула растворимый кофе, разложила по кружкам, в одну плеснула джина, что, очевидно, и объясняло ее внезапную гостеприимность.

Дом был запущенный, в солнечных лучах плавали кошачья шерсть и пыль. Здесь давным-давно не клеили обои, не красили — собственно говоря, и не мыли. Ужасно неудобный твердый предмет, упершийся Джексону в спину из-за диванной подушки, оказался пустой бутылкой «Бифитера». На диване валялась одежда; Джексон решил не приглядываться — вдруг там хозяйкино нижнее белье. Похоже, она в этой комнате и спит, и ест, и работает.

На столе у окна в окружении кип бумаги стояла старая «Оливетти-Леттера». Джексон поднялся с дивана и обследовал рукопись. Начал читать недопечатанную страницу в пишмашинке:

Миниатюрная блондинка Дебби Мэзерс и не подозревала, что под маской учтивого красавца, за которого она вышла замуж, таится чудовище, которое планирует воспользоваться якобы идиллическим медовым месяцем, чтобы убить молодую жену и получить страховку, которую он…

— Мистер Джексон?

— Простите. — Джексон вздрогнул. Он не услышал, как Мэрилин Неттлз подкралась к нему по ковру, усеянному крошками. — Не удержался, хотел взглянуть на вашу свежую работу. И моя фамилия, кстати, Броуди.

— Дрянь, — равнодушно сказала она, глянув на «Оливетти». — Но за нее платят.

Она кивнула на книжный шкаф — целая серия, на корешках названия: «Пристреленная почтальонша», «Жених-женоубийца». Издательство «Красная кровь», на логотипе — перьевая ручка, истекающая кровью. Мэрилин Неттлз взяла с полки книжку и протянула Джексону. «Погубленная портниха» — сообщало красное металлическое тиснение на устрашающей обложке; на первом плане полуголая женщина таращит глаза и кричит, убегая от зловещей мужской фигуры с громадным ножом. Сзади фотография «Стефани Досон» в расфокусе — снимали, похоже, не одно десятилетие назад. В дороге, что привела от этого портрета к женщине, стоявшей сейчас перед Джексоном, немало было выкурено и выпито.