Месть и любовь - Эмбер Кей

Найл встал из-за стола и сказал:

– Я возвращаюсь в дом леди Феннимор. Если повезет, она раздобудет для нас приглашение уже на сегодняшний вечер, а если повезет еще больше – я встречу там Скалторна, – он бросил на стол несколько монет. – Как только что-нибудь выясню, сразу же дам тебе знать.

* * *

В доме леди Феннимор царили бардак и неразбериха. Крестная Фионы пригласила к одному часу парикмахера и модистку, они-то и устроили весь этот тарарам, измучив слуг своими просьбами и указаниями.

Увидев это, Найл презрительно скривил губы. И охота же господам бросать деньги на ветер! Впрочем, графиня Колонсей вряд ли имеет к этой затее какое-либо отношение. Найлу было известно, что лорд Макфи заложил все свои земли и имущество, чтобы спасти семью от голодной смерти.

Фиона в тонкой прозрачной сорочке стояла в центре комнаты. Найл невольно залюбовался ее стройной фигурой. Ноги девушки были обернуты тонкой шелковой тканью, над которой колдовала модистка. Еще один отрез цвета сапфира лежал рядом.

Найл был очарован открывшимся ему зрелищем. Узкие бедра Фионы, длинные стройные ноги, скрытые тканью, манили и завораживали его.

Мужчина почувствовал сильное возбуждение и едва удерживался оттого, чтобы не наброситься на свою жену.

– О, вы наконец вернулись, – проговорила леди Феннимор, подходя к нему.

Найл очнулся и только сейчас заметил человека, стоящего рядом с Фионой. Мужчина погружал пальцы в волосы девушки и приподнимал их, словно взвешивая. Найл быстро подошел и решительно оттащил его в сторону.

– Что вы делаете? – угрожающе спросил он. Маленький человечек испуганно смотрел на грозного мужа снизу вверх.

– Я, ах… я, это… хотел сделать леди завивку, – смущенно пролепетал он.

Найл наконец понял, что это только парикмахер, и сразу же отпустил его. Что с ним происходит? Он ведет себя как полный идиот и выставляется на всеобщее посмешище. Нет, этому необходимо положить конец.

– Не обращайте внимания, – произнес он.

Найл уселся на кровать и принялся наблюдать за своей женой. Фиона послушно делала то, о чем ее просили. Она поворачивалась то в одну, то в другую сторону, а модистка тем временем подкалывала материал. Парикмахер же вновь занялся волосами.

К тому времени когда Фиона была полностью одета и причесана, Найл так возбудился, что готов был повалить ее прямо на пол, не обращая внимания на присутствующих. Он хотел прильнуть к ее нежному телу, все прелести которого так искусно подчеркнула модистка. Ему хотелось коснуться шелковистых прядей, мастерски взбитых парикмахером, но больше всего он хотел забыться вместе с ней в сладостном экстазе, вновь ощутить вкус ее поцелуев и думать только о ней – своей жене.

– Ну вот, теперь ты готова, – удовлетворенно произнесла леди Феннимор.

– Надеюсь, у вас есть соответствующая одежда? – спросила она, поворачиваясь к Найлу.

Вопрос крестной Фионы вернул Найла из страны грез на землю.

– Для чего мне нужна «соответствующая одежда», осмелюсь вас спросить? – раздраженно проговорил мужчина.

– Нас пригласили на мюзикл сегодня вечером. А разве вас не было, когда мы об этом говорили? – нахмурившись, спросила леди Феннимор.

Найл отрицательно покачал головой.

– Нет, меня не было, и я впервые слышу о том, что мы идем на мюзикл. Я захватил с собой костюм, в котором женился, но он помят и нуждается в чистке.

– Так что же вы раньше-то молчали? – удивленно воскликнула крестная и хлопнула в ладоши. – Где Бен? Он снова куда-то запропастился именно тогда, когда нужен! А впрочем, сделаем лучше вот как, – проговорила она, посмотрев на служанку, – ты, Джейн, заберешь одежду мистера Кэрри и проследишь за тем, чтобы ее привели в порядок к девяти часам.

– Слушаюсь, миледи, – ответила девушка, делая реверанс.

Леди Феннимор продолжала свою бурную деятельность.

– Фиона, повернись, я хочу видеть, как лежит шлейф.

Когда Фиона выполнила ее просьбу, женщина притворно вздохнула и прошептала:

– Очаровательно, просто очаровательно, – она перевела взгляд на Найла и сказала уже громче: – Вы не находите, что синее очень идет к глазам вашей жены?

Найл нахмурился. Фиона была столь очаровательна в этом платье, что он просто не мог отвести от нее глаз. Мужчина боялся того влияния, которое она на него оказывает, а потому, желая хоть немного разрядиться, сердито спросил:

– Чьи это деньги ты так беззаботно тратишь? Леди Феннимор всплеснула руками и возмущенно воскликнула:

– Никогда не слышала ничего подобного! У вас, молодой человек, дурные манеры. Фиона – моя единственная крестница и наследница, она тратит мои деньги, потому что я хочу, чтобы она их тратила. Так что оставьте при себе свои замечания.

Фиону очень обидели слова Найла, хотя она и предполагала, что он будет груб с ней. Он теперь использует любую возможность, чтобы показать, как противен ему их брак, но это хамство не сойдет ему с рук.

– Тебе стало легче, после того как ты узнал, чьи деньги я трачу, – язвительно спросила Фиона, окинув мужа критическим взглядом.

Найл молча вскочил с кровати, подошел к своей сумке и достал из нее свадебный костюм.

– Ваша служанка забыла об этом, – сказал он, передавая пиджак и брюки леди Феннимор.

Крестная брезгливо улыбнулась и скрылась за дверью.

Фиона устало провела пальцами по своим волосам, на укладку которых парикмахер потратил больше часа, и сказала:

– Не срывай, пожалуйста, свою злость на крестной. Она уже пожилая женщина и больше всего на свете любит красиво одеваться и выходить в свет. Ее маленькие причуды никому не причиняют вреда, скорее наоборот, – девушка замолчала и после непродолжительной паузы продолжила, – она хочет, чтобы я была счастлива, и решила говорить всем знакомым, что мы поженились так поспешно потому, что очень любим друг друга, – сказав это, Фиона печально улыбнулась. Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой.

– Ты права, – спокойно произнес Найл, – я вел себя бестактно и обязательно извинюсь перед ней за обедом.

– Советую тебе отрепетировать свою речь, обед через пятнадцать минут. А после него тебе придется переодеться.

Во время обеда Найл, верный своему слову, извинился перед леди Феннимор. Он взял ее пухлую руку и, поднеся к губам для поцелуя, сказал:

– Прошу вас принять мои извинения, миледи. Я не имел права выказывать свое плохое настроение, ведь вы в этом не виноваты.

Крестная вспыхнула и смутилась, как девушка, только что сошедшая со школьной скамьи.

Обед завершился ровно в восемь. Леди Феннимор первой встала из-за стола и торжественно произнесла:

– Нам пора идти.