Приключения без путешествий - Марк Зосимович Ланской

— Слово даю, не потому посылаю, что не нужен ты. Сам знаешь, что работал не хуже других. Но, во-первых, тебе нужно подкормиться, отощал ты больно. Ребята повзрослее, повыносливей, а ты свалиться можешь. Во-вторых, мама твоя беспокоится, — шутка ли, сколько ей досталось! А сердце у нее больное. Так что ехать тебе обязательно. А насчет возвращения там видно будет. Посоветуешься с матерью. Вернешься — примем. Останешься — тоже за тебя рады будем. Ясно?

Шурик кивнул головой.

— Теперь отправляйся во взвод, доложи Игореву, а завтра в это время приходи, документы будут оформлены и поедешь.

— А письмо можно с собой взять?

— Конечно, бери. Там и адрес указан, пригодится.

Забыв по-военному повернуться, Шурик вышел из кабинета.

Во взводе сообщение о том, что нашлась мать Шурика и что он едет к ней на свидание, вызвало такой веселый переполох, как будто была одержана победа над немцами. Ребята хотели было качать Шурика, но сил не хватило, и его только повалили на койку и изрядно помяли. Совсем нехорошо вели себя девушки. Они обнимали и целовали Шурика как маленького и начали собирать со всего взвода самые целые и теплые вещи, чтобы снарядить его в дорогу.

Оля Светленькая бегала вокруг него, как курица вокруг последнего цыпленка, и озабоченно приговаривала:

— Ой, замерзнешь, боец Орехов, честное-пречестное замерзнешь. Я тебе свои рейтузы отдам…

Шурик отмахивался от нее обеими руками. А Леня Федоров подзуживал:

— Ты, Оленька, сшей ему из своего одеяльца набрюшничек. Знаешь, как тепло от набрюшничка.

Оля на миг останавливалась, обдумывая это предложение, и только смех всего взвода подсказывал ей, что Федоров шутит.

— Шурик, ты оттуда сухарей привези, — наставлял Душенков. — Там, знаешь, какие сухари — ржаные! Как сахар!

— А еще концентрат есть такой, суп гороховый, — подхватывал Леня, — в таблетках. Одну таблетку на ведро воды — мировой борщ получается, с мясом! Не забудь.

Шурик впервые подумал, что по ту сторону Ладоги он сможет досыта наесться, и почувствовал себя виноватым перед товарищами.

— Я, ребята, всё привезу, — обещал он. — Всё, что достану, привезу, вот увидите.

— Ладно, брось, — похлопал его по плечу Федоров, — разыгрываем тебя. Сам хоть поправляйся.

— Нет, правда, привезу, — повторял Шурик, с таким видом обводя друзей глазами, словно просил: «Вы не сердитесь на меня, я бы не поехал, да так случилось»…

13

Рано утром Шурик позвонил Виктору по телефону.

— Уже готов? — спросил Зубов. — Не терпится? Приходи часа в три.

— Я, товарищ командир, с одним вопросом. Помните, я вам о Славике рассказывал?

— Ну.

— Они умрут здесь, товарищ командир полка. Нельзя ли их вместе со мной перевезти? У них в деревне родственники есть.

Зубов ответил холодно:

— Трудное дело… Позвони через час.

Мысль о Славике и его бабушке пришла ночью, когда Шурик ворочался с боку на бок и никак не мог заснуть. Он представил себе, как обрадуется Ирина Васильевна, мать Славика, и решил уговорить Виктора. «В крайнем случае, — думал он, — я им свое место уступлю, а сам в другой раз поеду».

Но на эту крайнюю меру идти не пришлось. Минут через сорок позвонил сам Зубов и сказал:

— Собирай их и приводи на площадь.

Пришла пора прощаться со взводом. Игорев внимательно осмотрел «заправочку» и разрешил:

— Можешь ехать! Будь жив.

— Я скоро вернусь, — пообещал Шурик.

Эту фразу он повторял всем, кому протягивал руку, хотя никто его ни о чем не спрашивал.

Оля заставила его натянуть поверх ватника старую красноармейскую шинель и подала ему чем-то набитый рюкзак.

— А это зачем? — нахмурился Шурик.

— Как зачем? — всплеснула руками Оля. — Зубной порошок зачем? Полотенце зачем? Белье? Стыдись, боец Орехов. Я там еще твоей мамы халатик положила, привези ей, больше в твоем драгоценном чемодане ничего не нашлось. А здесь, в газетке, хлеб, я тебе за два дня получила.

И опять она полезла целоваться. Но на этот раз Шурик ее не оттолкнул, а только отвернулся, и она чмокнула его в ухо.

На квартире у Славика ничего не изменилось. Бабушка всё так же лежала на кровати. Славик сидел около железной печурки и аккуратненько рвал книжки. В квартире, куда их переселили, раньше жил какой-то чудак, собравший целую гору книжек. Они очень хорошо горели. Особенно удобными были толстые тома с золотой надписью на корешках: «Свод Законов Российской Империи». Двух таких томов хватало, чтобы обогреть комнату.　

Славик очень обрадовался Шурику. Он улыбнулся, и лицо у него стало как у старичка.

— Давайте собираться, — бодро приказал Шурик. — Сейчас я повезу тебя и бабушку через Ладогу в деревню.

Бабушка безучастно повернула голову на подушке. В глазах ее не было никакого интереса к словам Шурика.

— Поедем в деревню, бабушка, на машине. Там молока сколько захотите.

— А мама? — спросил Славик.

— Мама останется. Без вас ей пайка хватит, и ей будет хорошо. Верно, бабушка? А так вы все помрете. Собирайся, Славка, одевайся потеплее, живей ворочайся, а