Богачи - Юна-Мари Паркер

Темнота и показавшееся Гарри бесконечным ожидание придали первому моменту близости очарование восточной сказки. Движения мужа становились все более быстрыми и ритмичными и наконец пробудили в Морган, которая до этого тихо лежала, обняв его за шею и обхватив ногами за талию, настоящий вулкан. Когда через минуту все было кончено, Гарри глубоко и удовлетворенно вздохнул и тут же провалился в сон.

Морган еще долго не спала, предаваясь размышлениям. Завтра надо позвонить Тиффани и напроситься на премьеру. До чего же удивлена будет сестренка!

12

— Жена?! — воскликнул Джо и медленно поднялся с кресла. — Что еще за жена?

— Смоки О'Мэли, — ответила Тиффани и протянула ему копию брачного свидетельства, раздобытого по ее просьбе частным детективом, знакомым Грега.

— О Боже! А я-то думал, что избавился от нее, — упавшим голосом вымолвил Джо, пробежав глазами бумагу.

— Ты ее знаешь? — изумилась Тиффани.

Джо постепенно приходил в себя, и его побледневшее лицо снова приняло обычный оттенок.

— Эта шлюха вытянула из меня две тысячи долларов. Она сказала, что беременна от Закери.

— Когда это было? Давно?

Джо тяжело опустился в кресло и закурил сигару.

— Это было в тот день, когда в газетах появилась скандальная история о дебоше Закери на приеме. Она ворвалась ко мне в кабинет как угорелая кошка и потребовала денег. Я понятия не имел, что она приучила Закери к наркотикам. Девица и словом не обмолвилась о них. Я подумал, что парень действительно обрюхатил ее, и хотел избежать новых осложнений, — оправдывался Джо.

— Послушай, что я тебе скажу, папа. Твои деньги пошли не на аборт, а на наркотики, организацию побега Закери из клиники, билеты на самолет, брачное свидетельство и разгульную ночь в третьеразрядном мотеле в Рено.

— Боже мой! — Джо закрыл лицо руками, и Тиффани вдруг увидела, как мгновенно постарел и одряхлел ее отец.

— Сегодня вечером я надеюсь увидеться с Закери. Эта женщина имеет большую власть над ним, но если мне удастся поговорить с ним наедине, не исключено, что дело еще можно поправить.

— Не смей давать этой твари деньги! — стукнув кулаком по столу, крикнул Джо, к которому вернулась былая твердость.

— Не волнуйся, я все сделаю, как надо. Сейчас главное убедить Смоки в том, что я на их стороне и готова им помочь. Но если Закери действительно ее любит, разлучить их будет куда труднее.

— Любит! Ха! Что этот молокосос знает о любви? Ума не приложу, чего ему не хватало? Казалось бы, все у него есть — хороший дом, образование, перспективы, куча денег… и что он делает? Позволяет какой-то шлюхе окрутить себя и кончает на помойке наркоманом!

— Все не так просто, папа, — тихо ответила Тиффани и поднялась, чтобы уходить. — Я думаю, Закери чувствовал себя в чем-то глубоко ущербным.

— Как можно чувствовать себя ущербным, если твой дом — полная чаша, и тебе ни в чем не отказывают? Ответь мне!

— Я бы рада ответить, папа, но не знаю что, — сказала Тиффани и осторожно притворила за собой дверь отцовского кабинета.

Тиффани не сразу нашла жилище Смоки и, изрядно проплутав, застала хозяйку в одиночестве. Та с комфортом развалилась на продавленной тахте с журналом о поп-музыке в руках. На столике перед ней стояла початая банка «Севен ап», из которой она время от времени шумно прихлебывала.

— Можно сесть? — спросила Тиффани, кивая в сторону единственного в комнате стула.

— Пожалуйста.

Тиффани осторожно присела на самый краешек, опасаясь, что груда одежды, наваленная на спинку, может рухнуть на пол.

— А где Закери?

— Понятия не имею. Сигаретки не будет? — Смоки с жадностью уставилась на сумочку гостьи.

— Будет. — Тиффани достала пачку «Мальборо» и протянула ее Смоки, после чего закурила сама.

Глубоко затянувшись и почувствовав, как едкий дым обволакивает легкие, Тиффани с нескрываемым отвращением оглядела комнату. На полу возле тахты валялись пустые пивные банки и обертки от печенья, в пластмассовой чашке с остатками чая плавали окурки. Казалось, сами стены были пропитаны запахом пота и грязного белья.

— Вы давно здесь живете?

— Несколько месяцев. Но двоим здесь тесновато. Нам нужны деньги, чтобы снять жилье попросторнее. Я бы хотела квартирку у Центрального парка с большими комнатами и ванной.

— А когда должен вернуться Закери? — поинтересовалась Тиффани, пропустив мимо ушей признание хозяйки.

— Не знаю. Деньги принесли?

— Я бы предпочла дождаться Закери, а потом перейти к вопросу о деньгах, — не терпящим возражений тоном ответила Тиффани.

— А почему бы вам не оставить их мне? Я его жена, а значит, у нас все общее.

— Не стоит спешить.

— Почему? Или вы не верите, что мы женаты? Если вам нужны доказательства — пожалуйста. — Смоки открыла дверцу тумбочки, из которой вывалилось какое-то барахло, и с торжествующей усмешкой протянула Тиффани брачное свидетельство. — Видите? Самое что ни на есть настоящее, никакой подделки. Читайте — «между Закери Джозефом Калвином и Кэтлин Мэри О'Мэли, дата, подпись». Чего вам еще?

— Нам надо обсудить ряд вопросов, — стояла на своем Тиффани.

— Например? — осклабилась Смоки. — Вот что, мне это все надоело. Давайте деньги, не то хуже будет.

— По-моему, хуже некуда, — презрительно усмехнулась Тиффани. — Сегодня утром я виделась с отцом и сказала ему, что Закери нашелся. Он не проявил к нему ни малейшего интереса. Проще говоря, он лишил Закери наследства.

Лицо Смоки на глазах побагровело и исказилось яростью.

— Грязный вонючий ублюдок! — взорвалась она. — Как же я не подумала! Надо было мне самой к нему идти. Уж я бы живо его скрутила. Старый козел!

— Если бы вы пошли к нему сами, то ничего не добились бы. — Смоки вопросительно взглянула на Тиффани. — Он сыт по горло вашим визитом в прошлый раз.

Женщины молча пожирали друг друга ненавидящими взглядами.

— Отец вовсе не обязан был давать нам с Морган деньги по достижении восемнадцати лет, — нарушила молчание Тиффани. — Он сделал это потому, что одобрял тот путь, который мы выбрали в жизни, и захотел нам помочь. О том, чтобы дать денег Закери, он и слышать не хочет. Врачи говорят, что при таком образе жизни, который ведет сейчас Зак, он и пару лет не протянет. Дать ему денег означает собственноручно ускорить его смерть. Отец на такое никогда не пойдет. Так что Закери не получит ни цента.

Смоки схватила со стола пластиковую чашку и с такой силой шарахнула ею о стену, что она разлетелась вдребезги, а по обоям потекли остатки чая.

— Чертов недоносок! — кричала Смоки. — Вонючий девственник! Как же я не догадалась, что он лапшу мне на уши вешает! Только и знает, что обкуриться и тянуть свои грязные лапы куда не просят! Черта с два я его теперь к себе подпущу!