Год 1492-й: конец света или начало истории? - Андрей Пустогаров

2. Голландия – жертва урбанизации

Для объяснения упадка Голландии любят приводить фразу Карла Маркса: «История упадка Голландии как господствующей торговой нации есть история подчинения торгового капитала промышленному капиталу» (Капитал, т. 3, гл 20). Смысл ее видят в том, что Англия в отличие от Голландии сумела осуществить промышленную революцию, выведшую ее на передовые позиции в мире: «В 17 – нач. 18 в. голландская экономика, самая мощная в Европе, обладала ключевыми позициями в мировой торговле, международных перевозках. Высокий уровень судостроения и судоходства обусловил крупные географические открытия в Азии, Австралии, Северной Америке, положившие начало созданию обширной колониальной империи. Однако отставание в развитии промышленности привело к поражению в борьбе с Англией за колониальное, морское и торговое господство. К сер. 18 в. республика утратила мировую экономическую гегемонию» (Энциклопедия стран мира Гл. редактор Симония Н. А., М., Экономика, 2004, с. 260) Однако при таком подходе следствие выдается за причину. Анализ экономического развития стран, претендовавших в Новое время на мировое лидерство, показывает, что всегда страна сначала накапливает материальные ресурсы, становится в связи с этим финансовым лидером, а затем уже осуществляет промышленную революцию. Накопление материального ресурса идет за счет появления массы наемных рабочих, готовых за гроши работать на капиталиста (см. «Почему Гитлер начал войну и почему распался СССР» в Приложении).

В Англии 17 века источником армии наемных рабочих были крестьяне, согнанные с земли в результате реформ Английской буржуазной революции. (В США в 19 веке источником такой армии наемных рабочих были эмигранты из Европы и африканские рабы).

Для того, чтобы выяснить причину отставания Голландии, как советовал Карл Маркс, «стоит сравнить Англию и Голландию» конца 17 века. Мы сравним их по уровню индустриализации, то есть степени вовлеченности крестьянских масс в промышленное производство. Согласно оценке голландского экономиста Питера Делакурта, число крестьян в Нидерландах в 1660 году равнялось 200 тысяч человек при общем населении в 2 400 тысяч (Б. Ц. Урланис Рост населения в Европе М., ОГИЗ-Госполитиздат, 1941, ч. 2, 8). То есть доля крестьян составляла чуть более 8 % населения. Тут уже не было никакого ресурса для получения сверхприбылей за счет индустриализации крестьянства. Этот источник голландской гегемонии остался в прошлом. Напротив, в Англии в конце 17 в. из 5, 5 млн. населения страны 4, 1 млн. жило в деревнях (Всемирная история. Энциклопедия. Том 5 М., ИСЭЛ, 1958, ч. 1, гл. 1, 1). Англия обладала огромным ресурсом – массой крестьян, которых сгоном с земли можно было превратить в армию пролетариев – ресурсом, который она в 18 веке преобразовала в свое мировое лидерство.

(Читатель может возразить, что население Англии более чем в 2 раза превосходило в конце 17 века население Голландии, и что в этом могла заключаться причина английского лидерства. В ответ заметим, что Голландия в это время по существу образовывала один экономический регион с Бельгией или Испанскими Нидерландами. Как мы уже отмечали, борьба Голландии за независимость нисколько не мешала ее экономическим связям с другими частями Испанской империи – голландцы выступали в качестве ее торговых агентов. Суммарное население Голландии и Бельгии на рубеже 17–18 веков составляло около 4 млн. человек, то есть не намного уступало населению Англии. Повторим, дело не в самом количестве населения, а в доле крестьян, готовых за скачок из сельской жизни в городскую тяжело трудиться за низкую плату, создавая сверхприбыль для правящего класса своей страны).

Этот неизрасходованный еще собственный крестьянский ресурс позволил Англии вытеснить из России Голландию и вновь оседлать русскую торговлю. В первой трети восемнадцатого века к англичанам постепенно переходит от голландцев роль торговых агентов всей Испанской империи. В 1701 году после смерти последнего испанского короля из династии Габсбургов Карла II началась так называемая война за испанское наследство, в которой против Франции воевали Австрия и Англия. В результате Англия получила Гибралтар и остров Менорку, а также асьенто – монопольное право ввоза в испанские колонии рабов из Африки.

3. «Смотрящие» из Курляндии

«Решающую роль во внешней торговле России играл именно британский капитал. На долю Англии приходилось в XVIII веке почти половина внешней торговли Российской империи, а в 30-е годы XVIII века – даже более половины. Английские купцы также являлись главными покупателями казенных товаров (железо, медь, поташ, ворвань), доставляя прямую выгоду петербургскому правительству. Однако торговый баланс, как правило, оставался для России позитивным (Это означает, что из России товар преимущественно вывозили – А. П.) Поставки русского сырья имели для Британии стратегическое значение… в 1731 году во время царствования Анны Иоанновны, англичане достигли своих целей. Позиции британского капитала были закреплены трактатом «О дружбе и взаимной между обеих держав коммерции» от 2 декабря 1734 года… пошлины были резко сокращены… Важнейшим достижением англичан по трактату 1734 года было то, что им, наконец, разрешена была транзитная торговля с Персией…» (Б. Кагарлицкий Переферийная империя: циклы русской истории М., Эксмо, 2009, гл. 8 Английский капитал).

Столь крупные экономические перемены – переход балтийской торговли в руки англичан, конечно же, вызвали политические изменения. Правление в России голландцев с их Kaptein'ом Piter'ом кончилось. (От голландцев нам достался собор Петропавловской крепости, трехцветный полосатый флаг – бесикр, счет «раз, два, три» – аналог голландского «eerste – twee – drie» и много чего другого).

Новыми «смотрящими» за русским экспортом англичане и австрийские Габсбурги поставили Курляндских герцогов, потомков магистров Ливонского ордена. Конечно, сообщают, что с 1730-й по 1740-й годы на престоле находилась императрица Анна Иоановна, племянница Петра Великого. Но тут же добавляют, что была она женой герцога Курляндского. Впрочем, все это имеет чисто теоретическое значение, поскольку «по вступлении ее на престол в 1730 неограниченным правителем России стал сын курляндского помещика Эрнест-Иоанн Бирон» (Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб, 1907–1909, Бирон). В 1737 году он стал герцогом Курляндским и Семигальским. Правление Бирона или бироновщина описывается следующим образом: «Характерные черты – засилье иноземцев, главным образом немцев, во всех областях государственной и общественной жизни, хищническая эксплуатация народа, разграбление богатств страны, жестокие преследования недовольных, шпионаж, доносы. Государством фактически правил Бирон, направлял дипломатию А. И. Остерман, войсками командовал Б. К. Миних, горной промышленностью руководил А. К. Шемберг, Коммерц-коллегией К. Л. Менгден и т. д. Государственная казна истощалась от бесхозяйственного управления страной, беспримерной роскоши двора, хищений фаворитов» (БСЭ, т. 3, М., 1970, Бироновщина).

Общая картина совпадает с правлением как Алексея Михайловича, так и Петра Первого. Да и трудно ждать другого от колониальной державы, главная задача правителей которой – поддержание и развитие крепостнической системы, служащей вывозу товаров из страны.

Курляндия с ее балтийскими портами – незамерзающими Либавой (Лиепаей) и Виндавой (Вентспилсом), Мемелем (Клайпедой) и Ригой лежала на ганзейском торговом маршруте из Московии в Европу. В Курляндии «на протяжении всего XVII в. внешнюю торговлю держал в своих руках амстердамский торговый дом. Вели торговлю и другие голландские компании» (История отечественного государства и права, ч. 1 под ред. О. И. Чистякова, М., Юристъ, 2004, гл. 8, 3). «…торговля и промышленность постепенно развивались… привозили из Норвегии и Швеции сырье, которое обрабатывалось на железоделательных заводах в Балдоне, Ангерне, Бушгофе, Нейгуте, Эдене, на медном заводе в Туккуме, стальном заводе близ Митавы и ружейном заводе близ Шрундена. Дерево и деготь вывозились из Ливонии еще в средние века; герцог устраивал в местностях, богатых лесом, дегтярни, лесопильные и бондарные заводы, а также стеклянные и мыловаренные заводы, селитроварни, писчебумажные (в Тамедорфе) и суконные фабрики (в Мезотене и Анненбурге). Главные гавани для вывоза были Либава, Закенгаузен и Виндава. Виндаве строились тоже корабли и не только торговые, но и военные. Около 1658 г. Курляндия обладала торговым флотом в более чем 60 крупных судов и военным в 44 корабля, из которых некоторые имели 70 орудий» (Арбузов Л. А. Очерк истории Лифляндии, Эстляндии и Курляндии М., Троица, 2009, гл. XXXIII).

В 1654 г. Курляндский герцог Яков Кетлер получил для себя и своих потомков достоинство германского имперского князя.