За гранью Разлома (СИ) - Мак Алиса

Всё… Ваня был прав: концепцию добровольного кормления вампиров Макс представлял иначе. Он видел, как выглядят те, кого вампиры таскают с собой, называя консервами. Он видел отбитое у Серебряных поселение и людей, сумевших там выжить. Его нормальность была далека от нормального, и это неожиданно злило.

Повязанная с нечистью оказалась аккуратной молодой женщиной лет тридцати. За то время, что Макс говорил с Ваней, она успела причесаться, собрав волосы в косу, надеть рубашку и брюки и даже подвести глаза, но вид её всё равно оставался сонным. Вслед за повязанной Макс поднялся ещё на пролёт, где оказался выход на балкон. Там стояла скамейка, два стула и столик, на стене у двери была прибита дощечка с освещающей печатью.

— Полцарства за кофе… — Женщина зевнула и заняла скамейку. — Свет нужен?

— Нет. — Макс уже привык к здешнему красноватому освещению. — Спасибо, что согласились уделить мне время. Я охотник, меня зовут…

— Ой, не надо. — Повязанная снова зевнула. — Настоящее имя всё равно не скажешь и правильно сделаешь, забей. Меня зови Таней, всё равно уже Ваня выдал.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Так чего там тебе консультировать?

— Я исследую Разлом.

Макс говорил долго и основательно, не без удовольствия отмечая, что ему почти не нужна прихваченная с собой тетрадь с записями. Повязанная слушала молча, не перебивая и не задавая вопросов, но с каждым словом Чтеца её брови сходились всё больше, на лбу появились глубокие складки.

— Вот, значит, как… — негромко проговорила она, убедившись, что рассказ её нежданного гостя закончен. — Это интересно. Никогда о таком не думала, но в этом определённо что-то есть.

— Ты ведь помнишь Разлом?

Было бы крайне обидно второй раз подряд наткнуться на ту же стену; к счастью, Таня была старше, чем Рада.

— Конечно. То, что ты назвал Знанием, тоже помню, теперь вот думаю.

Думала она тоже молча, и Макс терпеливо ждал, оглядывая раскинувшуюся внизу площадь и стволы подпирающих потолок колонн.

— Да, в этом точно что-то есть. — Голос повязанной заставил его вздрогнуть. — Не скажу, что голос Разлома и голос нечисти — это одно и то же, но да, думаю, механизм там схожий. Проще говоря, твоя теория о том, что во время Разлома с нами говорило какое-то могущественное существо их рода, очень даже не лишена смысла. Но как копать её дальше? Тут тоже надо подумать.

Она вновь замолчала на пару минут и покачала головой.

— Любопытнейшая загадка. У меня есть несколько предположений, с кем из нечисти можно попробовать поговорить, но это дело не на месяц. Действительно сильных духов встретить непросто.

Макс понимающе кивнул.

— Друг, с которым я приехал, регулярно закупается здесь газом. Не знаю, когда он поедет сюда в следующий раз, но я могу опять к нему присоединиться. Не думаю, что это будет раньше, чем через месяц или даже два. Или дольше, если он на зиму уедет южнее.

— Логично. — Таня ответила таким же кивком. — Но оно и к лучшему: за такое время я точно что-нибудь раскопаю. А ты, если будет возможность, попробуй вот что. Есть одна сильная повязанная, нечисть зовёт её Хозяйкой, даже черти. Она живёт где-то на востоке, возможно, в Сибири, но больше я ничего об этом не знаю. Покопай в ту сторону, а ещё поищи людей, которые проваливаются в мир нечисти во сне.

Чтец вздрогнул.

— Что, знаешь таких? — Повязанная склонила голову набок.

— Это те же, у которых души могут проваливаться в норы нечисти?

— Да. Только, — повязанная усмехнулась, — те, которые так проваливаются — это в некотором роде бракованные, они обычно долго не живут. Но, если есть живой — пришли ко мне. С их помощью можно ещё кое-что проверить.

— Что? — Кот был далеко и наверняка ещё строил из себя спящую красавицу, но, сделав в Москве всё, что нужно, за ним следовало вернуться. — И как?

— Они же спускаются прямо в мир нечисти, там вероятность найти тех, кто мне нужен, куда выше. Правда, такие сноходцы сами никого не понимают, и хорошо, потому что они не повязанные и защитить себя сами не могут. Но попробовать можно. А, и ещё одно. Насчёт той печати из металла. Её тоже было бы неплохо привезти сюда. Вместе со сноходцем, а ещё было бы здорово найти охотника, которого зовут Чтецом. Говорят, он может понимать смысл печатей, даже не активируя их.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— С Чтецом, — голос дрогнул, но не сорвался, — я это уже обсуждал. Он прочитал печать — я передал тебе её суть. Но он не знает ничего о том, откуда и как такая могла появиться.

Повязанная поморщила нос.

— Это я поняла. Но, собравшись здесь хорошим составом, можно попробовать поэкспериментировать. Я даже знаю, где найти мастеров по металлу, которым можно будет это всё показать…

— Обычно люди не верят, что такая печать вообще может работать, а проявляет себя она как правило в бою.

— Правда здорово, что у нас здесь целое поселение вампиров, готовых добровольно оказать всяческое содействие?

Неуклюжий ящик с баллонами болтался в воздухе, постоянно норовя упереться в ствол дерева или застрять в кустах. Миша грустно вздыхал и продолжал упрямо тащить его за собой, касаясь крышки одной рукой. На его запястье красовался потрёпанный браслет. Макс уже осмотрел печать левитации, теперь крепко прижатую к коже друга: она оказалась самой обычной, без загадочных завитушек, и сильно потёртой — ей явно осталось недолго.

— Что скажешь? — спросил Миша, когда окружающий поселение частокол наконец скрылся из виду.

— Я понял, что не могу представить общество, где колдуны и вампиры могут жить вместе мирно, — растерянно отозвался Макс и, ощутив внезапный приступ гнева, жёстко добавил: — Твари, которые виноваты в этом, заслуживают уничтожения.

Бессмертный согласно кивнул, но развивать тему не стал. Они возвращались назад молча, думая о своём: Миша сражался с ящиком, Макс — с мыслями о том, как собрать все требующиеся Тане кусочки мозаики и что теперь делать с предложением друга. До автодома добрались к сумеркам. С облегчением позволив ящику шмякнуться на землю, Бессмертный постучал в дверь, и та немедленно распахнулась, демонстрируя Миру. Она подобрала волосы и смотрела прямо, но, встретившись взглядом с Максом, немедленно согнулась и убежала в своё убежище.

— Привет, — растерянно пробормотал Миша ей вслед.

В автодоме было чисто и вкусно пахло. Чем именно, они узнали после того, как перетаскали внутрь баллоны и успешно сбыли Инквизиции ящик.

— Мирка сварила суп, — задумчиво сообщил Миша. — С какой-то птицей.

— И что с того?

— У нас не было птиц. Чтобы их достать, Мирке надо было выйти наружу.

Лучащаяся самодовольством Ночка сидела на краю углового дивана, то и дело бросая озорные взгляды в сторону кастрюли. Она словно предлагала охотникам ознакомиться с её содержимым, и Макс, вдруг поняв, что чертовски голоден, поспешил за тарелкой.

Суп оказался вкусным. Действительно вкусным. Уже несколько дней почти не различающий вкусов Чтец ел с удовольствием, краем уха слушая радио. Местные ведущие в очередной раз обсуждали недавнее нападение Кровавых. На этот раз они притащили в эфир выжившую жительницу пострадавшего поселения, судя по голосу — совсем молодую колдунью. Девчонка волновалась: плохо настроенный микрофон неприятным шипением передавал её шумное сбивчивое дыхание.

— …сильно преувеличено! — с жаром вещала она. — Да, охотники помогли нам, но говорить, что без них мы были бы обречены — оскорбление всем тем, кто вышел тогда сражаться! Пока эти всякие Бессмертные и Шаманы до нас добирались, мы защищались, и, я уверена, смогли бы прогнать Кровавых и без помощи!

Бессмертный безмятежно обгладывал птичью ногу. Макс нахмурился: ему было неприятно подобное проявление наивности. Не приди на помощь охотники, от поселения остались бы только угли и десяток человек, догадавшихся достаточно рано убежать достаточно далеко и оказавшихся достаточно везучими, чтобы по дороге не наткнуться на упырей. С другой стороны, жители поселения действительно сражались. Макс не был уверен, что и охотники смогли бы остановить атаку без помощи местных.