Наркомэр - Николай Аникин

На этом текст обрывался. Фамилия координатора отсутствовала. Зато значилась фамилия полковника. Он встал кому-то поперек горла. Его собирались убрать, однако он остался жив. С помощью пароля можно прочитать и другой документ. Но это позже. Мартын положит дискету в карман, передаст Михалычу, и все вместе они что-нибудь придумают. Неплохо было бы вообще сегодня уйти с работы. Ведь он почти не спал. Он вынул из компьютера дискеты и положил в карман. Интересная складывалась картина. Полковник. Рябоконь, у которого в распоряжении имелось производство. Дама, которая выглядела моложе своих лет. Координатор. Существует ли он вообще? Написано так, словно это нарочно придумано или вырезано из какого-то аналитического журнала.

С трудом дождавшись окончания рабочего дня, Мартын прибыл домой и позвонил Кожемякину. Они встретились опять на том же месте — у набережной реки Ушайки — и побрели в сторону Гороховских складов.

Мартын рассказывал полковнику о содержании испаноязычной дискеты. На Михалыче были все те же очки, закрывающие половину лица, и гражданская одежда. Под мышкой торчала кобура, а в кармане скромное удостоверение новосибирского следователя.

— Кстати, Михалыч, у того полковника такое же отчество, как и у тебя. Что это, совпадение?

— Нет, — спокойно произнес тот. — Речь идет обо мне. Это чья-то записка. Но она не закончена. По-видимому, она написана примерно месяца два-три назад, когда я только что прибыл в эти места и стал обзаводиться хозяйством. С тех пор произошло много событий. Иных уж нет, а те далече…

— Как тебя понимать, Михалыч?

— А так, что информация теперь действительна лишь отчасти. Исторически она верна. Но применительно к настоящему — едва ли. Я вновь принят на службу и сегодня получил подтверждение из Центра. Кроме того, завтра-послезавтра для контроля прибывает наш человек.

Мартын замолчал. Они шли берегом реки, вдыхая влажный воздух. Жара, кажется, не спадет еще долго.

— Надо разобраться с бухгалтерией, — продолжил Мартын. — Записи сделаны на испанском. Возможно, кто-то надеется, что их не удастся прочитать.

— Может, и так, а может, и по другим соображениям. Для несведущих людей любой язык — потемки. Меня вот что беспокоит все-таки. Почему дискета так просто досталась нам в руки. Вероятно, тебя подозревают. Если им известно по твоей прошлой учебе, что ты владел испанским языком, то почему бы им не подбросить дезинформацию. То, что они в ней написали, не имеет никакого значения. С помощью ее нельзя никого обвинить — ни меня, ни другую сторону. Зато можно заставить шевелиться, чтобы направить по ложному следу. Однако твои наблюдения в отношении дамы, у которой обнаружена дискета, ценны. Кстати, ты писал в анкете, что владеешь иностранными языками?

Оказалось, что Мартын написал об этом. Единственный язык, которым он владел, был испанский. В университете, естественно, был еще и английский, но он не упомянул о нем.

Полковник задумался.

— Считаю, — продолжил он, — что нужно взять под наблюдение Безгодову. С учетом сведений, полученных из женского коллектива. Косметическая операция на лице. Родственные связи. Не так просто на самом деле было к Коню Рыжему попасть на работу. Тебя с Бутылочкиным взяли случайно — требовалась охрана и специалист-компьютерщик.

— Согласен.

— В таком случае посмотри за ней: с кем работает, с кем общается, имеется ли у нее еще рабочее место. И помни: женщина может оказаться вовсе ни при чем. Использование редкого для нашей страны языка — не способ сохранить информацию от других. Зато это способ привлечь внимание. Где еще стоят компьютеры? И объединены ли они в сеть? Доходы от нелегальных продаж могут вноситься в легальные. Но бухгалтерия все равно должна существовать. Надо установить место производства. Возможно, оно расположено там, где возвышается тот самый «стакан».

— В болоте, что ли?..

Глава 19

Через три дня в Ушайск прибыл человек из Центра.

Он ехал на поезде. Как видно, ему необходимо было время, чтобы сосредоточиться, вот он и воспользовался железными дорогами России. В руках у него оказался небольшой пластиковый чемоданчик. Это все, что приехало вместе с ним.

— Леонидов, — представился он, располагаясь в салоне «семерки». У поезда встречал его Михалыч. В машине сидели Бутылочкин и Мартын.

— Наши люди, — сказал Михалыч и дополнил: — Что-то вроде народной дружины.

— Вот как, — неопределенно хмыкнул Леонидов. — Очень приятно. Я вас понимаю…

Однако по его лицу не было заметно, что ему на самом деле было приятно. Не каждому понравится подобная вольность. Никакой конспирации! Прежде всего негр. Ведь здесь не Африка и даже не Латинская Америка, чтобы так себя выпячивать. С другой стороны, дареному коню, как говорится, в рот тоже не заглядывают. Что имеется в распоряжении, тем и пользуются. Был бы толк.

— Пока не забыл, — произнес Леонидов. — Это передали вам, чтобы вы не сомневались. — Он протянул Михалычу глянцевитое удостоверение бордового цвета. — Поздравляю, — и пожал руку. Очень просто, буднично. Словно человек скинул калоши, а потом вновь надел их.

Машина тронулась и повезла его городом, Мартын наблюдал в зеркало заднего вида. «Хвоста» не было. По пути Михалыч просил сделать несколько остановок. Потом все «пассажиры» выползли из салона в районе опять той же набережной. Мартына с машиной отпустили до вечера, велев заправить полный бак и быть на связи.

Леонидов расположился со своим чемоданчиком в гостинице речного порта. В ней было не так людно, имелись свободные места, и располагалась она недалеко от «местожительства» Михалыча и Бутылочкина. Мартын во внимание не принимался. У него в распоряжении находилась машина, так что он мог в любой момент прибыть — только позвони.

Внешне человек из Центра не был похож на специального или федерального агента. Он был худ и слегка кудреват. В том месте, где волосы еще сохранились. Обыкновенный конторский служащий, лет за сорок, изможденный непосильным трудом над бумагами. Зато пластмассовый чемоданчик у него был новый. Михалыч встретил его у вагона с незажженной сигаретой в зубах. Прибывший вышел из вагона и, приблизившись к Михалычу, произнес, держа в руках сигарету:

— Не разрешите ли прикурить?

— Извините, я и сам хотел бы, — последовал ответ. — Зажигалка сломалась…

После этого Михалыч развернулся и пошел в обратную сторону. Леонидов шел позади, пока не пришел к машине. Вручение служебного удостоверения — еще одно доказательство. Леонидов их человек.

В прошлом году было все иначе. Встреча вообще не состоялась. В купе за столом сидел труп. С ножом в спине. Михалыч стащил его на пол, поднял сиденье и обнаружил под ним контейнер. С тех пор он с ним не расстается. А труп позже вдруг ожил. Таков был план двойного агента, который проиграл… Он рассчитывал, что напарник, увидев покойника, кинется вон из вагона — таково правило. Но получилось наоборот. Михалыч не побежал. Он оставил его без оружия, специальных средств и даже денег…

В течение нескольких часов полковник Кожемякин вводил в курс дела товарища Леонидова. Тот отказался даже от пищи. Слушал не перебивая. Михалычу казалось, что у того в одно ухо влетает, а из другого вылетает. Отсутствующей была у того физиономия. Он словно порхал в неведомых далях. Тем не менее, когда Михалыч закончил, Леонидов стал задавать вопросы. Все они оказались по существу.

— Придется еще раз наведаться в известное заведение… — произнес Леонидов задумчиво. — Боюсь, «черная» бухгалтерия этого господина существует лишь на бумаге… Или вообще тут.

Он постучал себя пальцем по голове и продолжил рассуждение:

— К сожалению, многие из них обладают феноменальной памятью. Некоторые даже не помнят, когда родились их жены, зато знают все наперечет цифры из годового отчета. Вы согласны, Анатолий Михалыч? Что касается получения доходов, то здесь тоже на уровне таланта. Здесь фантазии на грани помешательства. Даже бесчувственность к близким может развиться. Это как болезнь, знаете ли…

Кожемякин молчал.

— Придется посетить этот уголок природы. Что скажете по этому поводу? Согласны?.. Тогда я приму ванну… Выпью чашечку кофе, если позволите…

Кожемякин не возражал. Если Леонидову нужно попасть в офис Рябоконя, то это можно организовать. Совсем не нужно проникать в тоннель. Достаточно проникнуть еще раз в контору и там подключиться к системе, если она существует. Или можно попытаться обнаружить компьютер, который мог оказаться просто незамеченным. Ведь они же не были той ночью в кабинете директора, а там тоже может находиться эта штуковина. Но если и на этот раз след не будет обнаружен, тогда он не знает, как поступить. Тогда электронная версия операции отпадает. Придется надевать калоши и месить ими грешную землю. Надо внедряться внутрь, но как? Просто так, в лоб? Никто даже разговаривать не станет. Не те времена, чтобы можно было заставить через другую организацию принять на работу человека. Сейчас это делается иначе…