Взломанные небеса - Эл Робертсон

– Ко мне приходил и Сандал, – сообщила Лестак. – Охранники, которых вы свели с ума, – его подопечные. Сандал был в ярости. Итак, два явления Пантеона за день – и оба насчет вас. Думаю, если бы Сумрака не изолировали, он явился бы тоже. Джек, чем вы привлекли столько внимания?

– Я пытаюсь выяснить правду об убийстве Пендервилля. И об Ауд Ямате с ее патроном. А теперь и о Корасон.

– Такая правда убивает. И делает вас очень опасным.

– Не по моей воле.

– Сандал хотел, чтобы я арестовала вас и продержала до тех пор, пока Фист… В общем, вы понимаете. А Заря требовала, чтобы я дала вам полный доступ к Бородавке и Дому.

– И разразилась война в Раю, – хмыкнул Джек.

– Похоже. Кому-то следует вмешаться и выступить судьей.

– Нелегкая задача.

– Да уж. И потому нам нужно поговорить. Смерть Корасон доказала, что вы не совсем ошиблись. Но я не позволю вам и дальше лезть напролом и подвергать людей риску. А еще мне нужно ублажить и Зарю, и Сандала.

– И что же вы собираетесь делать?

– С вами – ничего, – отрезала комиссар. – Я не изменю ваши права допуска на Станцию. И не позволю вам подключиться к сети, посещать Бородавку либо Дом. Но я не собираюсь более ограничивать вас и в тюрьму сажать не стану.

– Это разозлит обоих богов. И не поможет мне.

– Я разозлю их в равной мере, и они станут выяснять отношения друг с другом, а не со мной, – пожала плечами Лестак. – А я не подряжалась защищать вас. Мой долг – защитить Станцию. Когда-то это было и вашим долгом.

– Это до сих пор мой долг, – сказал Джек. – Здесь запахло гнилью. Семь лет назад убили человека с ведома и при попустительстве Пантеона. А преступника спрятали боги. Фетчей изолируют. Убили Корасон.

– Так почему же не прикончили и вас?

– У меня друзья наверху, – зло бросил Джек.

На переднем сиденье взвизгнули и залились смехом.

– Тише, вы двое! – буркнула Лестак.

Впереди сдавленно захихикали и потом притихли.

– Я не хочу умолять. Но мне необходим доступ к Дому. – Форстер постарался, чтобы его голос звучал убедительно. – Я хочу найти Ауд Ямату.

– Вы знаете, где она может находиться? – Лестак впилась взглядом в Джека, мгновенно превратившись в следователя, почуявшего прорыв в деле. – А не поделитесь ли со мной вашими соображениями?

Он задумался, прикидывая, сколько можно рассказать Лестак, сколько она запишет и насколько защищены ее записи. Видимо, Заря не доверяла комиссару – вернее, не доверяла самому Внубу. Да и гибель лейтенанта не прибавила доверия к полиции.

Салон наполнился низким гулом. Мимо прополз буксир, волокущий к Бородавке вереницу контейнеров. Форстеру представились предметы роскоши, которые плывут сейчас, чтобы увеличить богатство Дома. Затем он подумал о заполненных «потом» контейнерах, а возможно, и целых караванах, сделанных невидимыми с помощью программ, предназначенных для скрытия потогонов.

– Лестак, я пока не знаю ничего сверх того, что знал семь лет назад, – солгал он.

– Если наткнетесь на что-нибудь новое, сообщите нам. Не пытайтесь расследовать сами.

– У вас же есть записи Корасон. Столько данных по делу мне и не снилось. Она выслеживала Ямату, та догадалась об этом – и убила лейтенанта. Если вы посмотрите записи, то отыщете все нужное.

– Тут у нас проблемы… – Лестак прикрыла лицо рукой, устало потерла лоб.

– Постойте, так вы смотрели их или нет? – насторожился Джек.

Лестак молчала.

– Господи боже, ведь из-за данных ее и убили! За то, что она раскопала!

– Там был хромакодовый вирус. Мы проследили его до сетевого символа, нарисованного на тротуаре у ее квартиры. Вирус проник в ее сетевую оболочку и уничтожил все записи.

– По-вашему, это совпадение? Думаете, какой-нибудь программист-маньяк мог сотворить подобное?

– Нет, это не совпадение, – ответила Лестак и зашептала тревожно, будто шепот мог сделать сказанное не таким опасным: – Конечно не мог, я согласна с вами. Тут что-то не так, и оно идет от самого верха. Но я не могу позволить вам расследовать. Вас вывели из игры семь лет назад – и вы все еще вне ее.

– Лестак, прислушайтесь к своим же словам. Вы же в панике!

– Конечно. Это же страшно! Преступников я могу закрыть или выбросить из сети, продажных копов мы находим и вышвыриваем. Но если преступник – бог, что я должна делать? Как я могу остановить его? Да я даже подумать не могу об этом без риска для себя! Джек, я возьмусь за расследование, но двигаться буду очень аккуратно. Ни в вас, ни в этом создании нет ни грана аккуратности. Вы даже нормальным полицейским не стали. А теперь вы вообще всего лишь ущербная пешка, не понявшая, на кого замахнулась, пока не стало слишком поздно. С вами рискованно связываться. Корасон – тому подтверждение.

– А что будет с вашими находками? Они пропадут тоже?

– Я в полиции намного дольше Корасон. А мой покровитель гораздо сильнее и жестче Зари. Та, будь она благословенна, идеальна для начинающих старлеток и флешмобов вокруг сетевых знаменитостей. Но она не боец. Ей далеко до Розы.

– Значит, вы не поможете мне?

– Нет. Однако я буду следить за вами. И если увижу хоть малейшую попытку заняться расследованием самому, то возьмусь за вас так, что вы позабудете, какой сейчас год. И примутся за вас не простаки Сандала. Я знаю, что сотворила с вами Заря и каким оружием вы владеете. Мы пошлем за вами кастратов. Их вы не остановите.

– Кастратов? Я думал, они…

– Джек, они – не выдумка. Нам и раньше приходилось сталкиваться с теми, кого наделила своими программами Заря. Роза разработала свое оружие против них. Джек, отступитесь. Вы не были профессионалом семь лет назад, и вы уж точно не профессионал сейчас. Если продолжите копать, станете опасным и для себя, и для всех, кто общался с вами.

Флаер пошел на снижение.

– И помиритесь с родителями. – Голос Лестак зазвучал мягче и добрее. – Не всем так везет – иметь возможность попрощаться заранее. Иногда быть выброшенным из игры – привилегия. Это значит, проигрыш вам не грозит. А значит, и хуже уже не будет.

Легкий толчок – флаер коснулся земли.

– Исси, дорогая, заканчивай игру. – Комиссар повернулась к пассажирскому сиденью.

Потребовалась пара минут, чтобы убедить девочку вернуть паяца Джеку. Тому представилось, как размыкались системы безопасности и отключались порты, пока девочка не отдала новую куклу. Да, дома Исси – образцовое воплощение маленькой девочки. А здесь – правда ее посмертия.

Андреа отказалась показать Джеку себя. Исси слишком мала, чтобы тревожиться о том, как ее видят. Джек сам не понимал, испытывает он боль или радость, глядя на нее. Интересно, какой ее запомнила Лестак? И не закрыла ли уже в ее памяти белая кость живое и теплое лицо дочери?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});