Ядовитые узы, или Два зельевара — гремучая смесь (СИ) - Лоринова Екатерина

И как блик по этой струне, притянутый моим взглядом, эльф перетек ко мне одним неуловимым движением. Он подошел непозволительно близко, так, что наше дыхание смешалось, а губы почти соприкоснулись, вызывая в памяти постыдный сон. Какие из моих мыслей он успел прочитать? Впрочем… в тот момент мыслей не было вовсе. Скульптурные пальцы снарра перебирали мои волосы – лишь минутой позже я подумаю, что в них может привлечь, в таких темных и обрезанных иллюзией. А пока я падала, летела в бездонную пропасть его изумрудных глаз.

Слава Солнцу, эльф отступил на шаг – в его лице дернулось что-то, похожее на испуг, тут же сменившийся льдом и злостью.

– Тебе нужно больше доверия? – вразрез словам, тон был холоден, – что же ты молчишь?

Пожалуй, было бы неплохо проснуться в один прекрасный день и не вспомнить ни Фила, ни сделки, ни мантикоры. Я просто хотела жить, как все. Добиться чего-то. Просто жить, видеть друзей, заниматься любимым делом. Это много?

– Да, – я нашла в себе смелость противостоять изумрудному льду, но смогу ли сквозь него пробиться? – для начала, хотелось бы гарантии, что после очередного задания ты не исчезнешь. Мне нужен запас крови, хотя бы… на месяц.

Не знаю, откуда в голове взялся именно этот срок, но три декады всяко лучше, чем три дня.

– Хорошо, – Фил опасно улыбнулся и снова шагнул ко мне, но я, уже сменив невыгодную позицию у колонны, сделала шаг назад. От неожиданности. А потом поняла, что он успел снять у меня с пояса фляжку для воды. Раскрутил крышку и перевернул, позволяя жидкости вытечь на плотно пригнанные камни.

– Что ты делаешь?!

Эльф не ответил. Он полоснул по ладони декоративным, богато инкрустированным кинжалом и сжал руку в кулак. Другой рукой он подставил фляжку.

Говорят, можно бесконечно долго смотреть на воду, но зрелище с кровью хотелось начисто стереть из памяти.

– Полная. Держи, ты же этого хотела?

В груди толкалось множество разных эмоций, в том числе сожаление о последнем требовании, но с языка слетело механическое.

– Этого хватит на месяц?

– Возможно, больше.

Я приняла фляжку и опрокинула в себя, как заправский выпивоха. Гадко? Не знаю, вкуса я не почувствовала – а может, так было и раньше? А дурноту вызывал сам факт испития крови? Это жизнь, моя жизнь на целый месяц, вот что важно.

Мышцы наполнила знакомая легкость и сила. Как бывало после тренировок, телу все еще хотелось движения, так и сейчас меня распирало от потребности что-то сделать, испытать эту силу. И казалось, что я способна согнуть металлическую фляжку голыми руками.

И тут, не успела я ничего предпринять, как… мои ноги пошли вглубь мраморной колоннады, сами по себе. Из груди вырвался немой крик – даже издавать звуки я по собственной воле не могла. Только думать, но скоро и эту способность накрыла паника. Я ни на что не могла повлиять. Даже не обернуться. Если впереди обрыв или, напротив, стена, то даже не затормозить.

Подобный дикий ужас я испытала лишь раз – в детстве, когда училась кататься на северных скио и понеслась со склона, потеряв всякое управление. Нет, все-таки не настолько сильный, потому что рядом был дед.

Сейчас был только снарр. Не просто рядом – во мне. Его крови стало так много, что он завладел телом. Возможно, выпей я еще немного, то потеряла бы память, стала бы как голем, безвольным инструментом.

Мимо проплывали удивительные архитектурные композиции, увитые не менее дивными цветами, но их красота и величественность не достигали, не трогали души. А разве снарру не выгодно завладеть телами своих марионеток? Подумать только, можно быть и там, и здесь, в нескольких телах одновременно. Какой контроль! Или это проблематично для одного разума?

Нет, куда он решил меня завести? Ноги ступили на узкую тропинку, что вилась среди скал.

«Нет!»

«А я гадал, когда ты меня позовешь», – голос искрил горьким весельем.

«Скажи, Фил. Ведь эту кровь можно было закрыть под зачарованной посудиной и пить по капле в день. Верно?»

«Только не снартарийскую кровь. Она сама есть магия».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Значит, если Данари не удастся создать антидот, то я буду привязана к эльфу до конца своих дней.

«Давай договоримся, – я не теряла надежды достучаться через изумрудный лед. Растопить – нет, тут и драконье пламя не поможет, но он должен меня услышать! Не ушами, сердцем, если таковое у него имеется, – Фил. Я буду у тебя… на службе, – хотя вернее сказать, в рабстве, – пока ты не получишь трон. Но потом… Прошу, не чини препятствий, помоги создать антидот. Я не хочу обманывать и красть твою кровь. Доверие – наш единственный путь, ты ведь тоже это видишь? Потом тебе нет смысла держать меня рядом. Тебе самому это не выгодно».

Несколько минут стояло молчание, лишь ветер свистел да пронизывал до костей. Да, я не дипломат и не оратор, моя сумбурная речь только все испортила, но я не жалела, что использовала эту попытку.

– Сай.

Я испуганно обернулась и только тогда поняла, что тело снова подвластно воле. Слава богам!

Снарр стоял на тропе и протягивал руку.

– Ты очень необычная, Сайерона. Я знаю многих, кто предложил бы все и даже больше, чтобы выбить безбедную жизнь при дворе. Кого заботила бы зависимость? А сколько женщин продают свою невинность и живут в такой же зависимости от нелюбимых мужей или лордов? Мне нравится, что ты другая. Теперь я верю, что ты совершенно другая. Доверие… – струна между нами натянулась и словно раскалилась добела, до боли в груди, – я хочу попробовать, каково это.

А хотела ли я пробовать? Словно пробовать неизвестное блюдо с заковыристым названием, да еще рискуя, что в нем может таиться яд. Но в то же время оно могло открыть все грани нового вкуса…

– Пройдемся? – снарр ждал. В традиционных эльфийских шелках – от плотных до легчайших с искусной вышивкой, на этот раз оттенков листвы, он был слишком красив. Такая красота не должна была меня тронуть, и раньше не тронула бы – только эстетические чувства, но за каждой чертой проглядывала его личность, которую мне не посчастливилось узнать. Вздумай кто надеть его иллюзию (если такое вообще возможно), лицо будет просто безликой маской, статуей, одной из многих. Но Фил, сожри гхар мои сапоги, квинтэссенция жизни. Теперь и моей жизни. И его волосы сияют золотом. У других снарров, что я видела, они белые, как снег. Наверное, первые солнечные эльфы имели такой же пшеничный цвет волос, как у него. Он полностью, до кончиков аккуратных ногтей, соответствует названию своей расы. Даже его кожа словно светится в полуденных лучах. Какое-то наваждение.

– Ну так что? – краешек его четко очерченных губ подрагивал. От смеха, конечно же, но, к чести снарра, он хотя бы пытается его сдержать.

– Мне кажется, на такой тропинке лучше идти друг за другом.

– И в чем проблема? Я буду вести тебя, а где-то тебе может пригодиться моя помощь.

– Что я должна за нее? – брякнула и прикусила язык. Опустила глаза, опасаясь увидеть худшее – вековой лед, а ведь его не было, когда эльф вот так стоял на узкой горной тропе, словно древний бог на фоне неба.

– На твоем месте я бы не разбрасывался неосмотрительными предложениями, – по счастью, снарр оставался в добром расположении духа, – признайся, что боишься.

– Ч-чего?! – сам того не подозревая, а может очень даже подозревая, эльф попал в точку.

– Ты тоже боишься доверять.

– Ну уж нет! – умом я понимала, что он взял меня на слабо, но спасовать не могла. С некоторым трепетом вложила пальцы в его ладонь… и меня ослепила вспышка начинающегося видения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не иначе как он сам подзабыл, что физический контакт может вызвать обратную ментальную связь, а уж если я накачалась его кровью под завязку…

Россыпь света стремительно ширилась, меня затягивало в колдовской колодец, и я видела… боги, лучше бы не видела никогда. Но моя воля, как давеча на тропе, не имела никакого значения.

…Вот снарр улыбается Лайзе – блондинка глядит щенячьими глазами, вот под его ногами поскрипывает щебень, под рукой поворачивается круглый замок—артефакт от загона с мантикорами. Те же изящные пальцы с печатками выводят письмо на шершавой дедовой бумаге, полы роскошных одежд поднимают пыль с пола в гостиной. В нашем с дедом доме.