Почти смешная история и другие истории для кино, театра - Эмиль Брагинский

— Ох, и тяжело с вами, с творческими единицами! Вот вы, всех дел — режиссер самодеятельности, а думаете, что вы — Станиславский!

— Да не думаю я!

— И зря! — прервала директор. — Режиссер должен думать, потому что писатели частенько пишут не думая, режиссер должен быть смелым и инициативным! Идите!

Зоя Павловна вернулась в зрительный зал, где ее ожидали артисты.

— Директор категорически против!

— Она всегда против всего! — спокойно отреагировал артист, который репетировал Ломова в первом составе. — Если она не будет против, для чего же она тогда?

Вечером Зоя Павловна звонила домой Герману Сергеевичу.

— Извините, я бы хотела получить мою сумочку…

— Ну?… — неожиданно отреагировал Герман Сергеевич.

— Вечером у меня репетиция, днем мне надо в комбинат, где шьют чеховские костюмы, а если я заеду к вам на работу утром?

— В семь! — предложил Герман Сергеевич.

— Утра? — ахнула Зоя Павловна.

— В это время я бегаю в Озерном парке. Машина стоит у входа с Лиственной улицы. — Герман Сергеевич произнес длинную тираду, утомился и повесил трубку.

Ранним утром Зоя Павловна слезла с трамвая на конечной остановке и сразу обнаружила зеленый «Москвич». Заглянула внутрь — на переднем сиденье торжественно возлежала ее сумочка. Часы показывали без десяти минут восемь. Германа Сергеевича видно не было. И Зоя Павловна заглянула в парк.

Здесь семенили по дорожкам любители бега трусцой, их без зазрения совести обгоняли молодые крепкие ребята спортивного склада, и среди молодежи бодро несся Герман Сергеевич.

— Доброе утро, — начала было Зоя Павловна. — К семи я, конечно, не успела.

Но Герман Сергеевич, лишь мотнув головой, стремительно промчался мимо. Зоя Павловна растерянно осталась ждать.

Но ждать ей пришлось недолго. Вскоре запыхавшийся Герман Сергеевич притормозил возле нее.

— Здрасьте!

— Вы извините, что я вас беспокою…

— Ну… — Герман Сергеевич уже шел к машине. Здесь он взглянул на усталую и заспанную Зою Павловну и неожиданно спросил: — Любите спать?

— Я и ложусь поздно.

— Плохо! — констатировал Герман Сергеевич и отворил дверцу машины, сначала свою, а потом соседнюю.

— Что, залезть внутрь? — не поверила Зоя Павловна.

— Отвезу! — сжалился Герман Сергеевич и, чтобы было без перебора, добавил: — До метро!

— Я могу и на трамвае, конечно…

— Ну! — цыкнул Герман Сергеевич.

Зоя Павловна шмыгнула в машину, села на собственную сумочку и вытянула ее из-под себя. — Сколько у вас лишних хлопот из-за меня!

— Да! — Герман Сергеевич включил двигатель. — Ничего. Все путем… Нормально…

Машина ехала вдоль трамвайной линии.

— Вообще-то я вас бы не беспокоила, — извиняющимся тоном говорила Зоя Павловна. — Денег в сумочке… два рубля… но еще профсоюзный билет, мне его надо…

— Гм! — хмыкнул, не дав договорить, Герман Сергеевич.

— Что вы сказали?

— Вы за кого болеете?

Зоя Павловна подумала.

— За ташкентский «Пахтакор»!

— Зачем я тогда вам сдался? — удивился Герман Сергеевич, не поняв, что Зоя Павловна пошутила.

— Вы — мне?… — Зоя Павловна решила не раскрывать карты. — Просто уличное, нет, стадионное знакомство!

И тут Герман Сергеевич улыбнулся. Улыбка поползла по его лицу от губ к глазам и ушам.

— Надо мной посмеиваетесь? — грустно спросила Зоя Павловна.

— Да!

— Ну и на здоровье!

— И над собой! — вдруг сознался Герман Сергеевич. — Почему я не сдал вас в милицию?

— Меня! — возмутилась Зоя Павловна. — В милицию?

— А что это вы вокруг моей особы затеяли кольцевую гонку?

— Надо! — озорно ответила Зоя Павловна. — Вон метро, приехали!

— Надо? — угрожающе повторил Герман Сергеевич.

— Очень!

И тогда, вместо того чтобы нажать на тормоз, Герман Сергеевич нажал на газ, и машина помчалась как угорелая.

— Эй! — испугалась Зоя Павловна. — Вы что? Вы куда?

Герман Сергеевич не отвечал.

— Ну и ладно! — махнула рукой Зоя Павловна. — Гоняйте, если вам бензина не жалко, а я подремлю, я совершенно не выспалась!

И действительно закрыла глаза.

И открыла их, когда машина уже стояла, и Герман Сергеевич достаточно невежливо тряс ее за плечо.

— Ну! — И открыл дверцу.

Зоя Павловна выглянула, всмотрелась и разозлилась:

— Да это же стадион!

— Ну!

— Так он же черт знает где, зачем вы меня сюда завезли? Это же, извините, хамство!

— Здесь познакомились, здесь и раззнакомимся!

— Не выйдет! — уперлась Зоя Павловна. — Сказали до метро, вы судья, выполняйте свое слово!

— Да! — Это тоже было одним из любимых высказываний Германа Сергеевича. Он вынул ключи из замка зажигания, вышел из машины и зашагал куда-то.

Зоя Павловна выглянула наружу:

— Репетиция у меня вечером, а в комбинат за костюмами в крайнем случае могу и завтра прийти. — И захлопнула дверцу.

Герман Сергеевич уходил не оборачиваясь. Зоя Павловна снова приоткрыла дверцу.

— Вот уйду, и машина останется не запертой!

Но Герман Сергеевич не испугался, он прямиком направлялся в здание стадиона, прошел там по длинному коридору и взялся за ручку двери, на которой висело объявление: «Заседание спортивно-технической комиссии. Посторонним не входить».

Совещания, как известно, временем не регламентируются. Прошло часа два, не меньше, прежде чем Герман Сергеевич освободился. Зоя Павловна, которая все еще находилась внутри зеленого «Москвича», увидела Германа Сергеевича и притворилась спящей — вроде бы уютно прикорнула…

— Почему вы еще тут? — громким голосом потревожил ее сон Герман Сергеевич.

Зоя Павловна потянулась всем телом.

— Помните, вы спали в комнате, теперь моя очередь в машине!

— Что вам, в конце концов, от меня нужно? — серьезно спросил Герман Сергеевич, и Зоя Павловна посмотрела ему в глаза тоже серьезно.

— Поэтому вас и ждала. Унижаться больше не могу!.. У вас есть внук?

— Теперь есть! — не без гордости признал Герман Сергеевич.

Зоя Павловна горько усмехнулась.

— А у меня тоже есть и одновременно нету… И меня тоска губит… Я уже не надеюсь, правда, что мне удастся вас пронять. Меня зовут Зоей Павловной.

— Так вы, значит, Зоя, — ахнул Герман Сергеевич. — Которая Павловна?

— Теперь вам понятно?

— Понятно, что у нас с вами общий внук! — вздохнул Герман Сергеевич.

Зоя Павловна выбралась наружу и протянула ему руку.

— Б общем, будьте здоровы!

— Я здоров! Я недавно комиссию проходил.

— Вам положено быть здоровым, — усмехнулась Зоя Павловна. — Надо в любую погоду бегать в одних трусах…

— Довезу?

— Зачем?

— Незачем, — кивнул Герман Сергеевич и добавил: — Но я в это… в дела сына и невестки особенно не вмешиваюсь. Ну?

— Ну… — грустно повторила Зоя Павловна и все-таки продолжила в надежде услышать в ответе надежду: — Не вмешиваетесь, нет?

Но Герман Сергеевич быстро залез в машину, быстро завел ее и уехал, оставив Зою Павловну на стоянке служебных машин.

Зоя Павловна посмотрела вдогонку машине, потом вдруг ахнула, огляделась по сторонам и… побежала. Она добежала до ближайшего автомата, открыла дверцу, телефонный шнур беспомощно висел в воздухе — трубка была срезана. Зоя Павловна кинулась в следующую будку. Слава богу, трубка находилась на месте. Судорожно набрала номер.

— Приемная Коробкова! — откликнулась на звонок Ириша.

— Вот видите, Ириша, — виновато сообщила Зоя Павловна. — Оказывается, я запомнила номер вашего телефона.

Ириша обрадовалась, но тотчас насторожилась:

— А почему вы обращаетесь ко мне на «вы»?

— Потому что у меня случилась беда!

— Я вам помогу! — без тени сомнения отозвалась Ириша. — Немедленно приезжайте ко мне в управление!

Герман Сергеевич возвратился в гараж. В соседнем боксе, как всегда, возился с «Запорожцем» Михалев:

— Мои-то рояль покупают!

— Ну?…

— Я говорю: «Разве от баяна шума не хватает?» А он возражает: «Музыканту нужен рояль». Я спрашиваю: «Потом что купите, барабан?»

— Поссорились?

— А то как же! — И тут Михалев звонко засмеялся и как в прошлый раз вытащил из машины Германа Сергеевича дамскую сумочку. — Ты же ездил отдавать?

— Я отдал! — мрачно повторил Герман Сергеевич и вырвал сумочку из рук развеселившегося приятеля.

— Детектив! — покрутил головой Михалев.

— Минуточку! — сказала Ириша Зое Павловне, которая пришла к ней на работу. — Приемная Коробкова… — сказала Ириша в трубку. — Нет… Николай Корнилович вас сегодня не примет… позвоните, пожалуйста, завтра во второй половине дня…