Синий маяк - Ксения Литвинова

плотину — тоже вариант. На крайний случай. Но я нахожу на карте вторую дорогу, уводящую в скалы. Точнее, не дорогу, а узкое изломанное ущелье. Наверняка безопаснейшее из мест.

— И на кого охотиться среди камней? — негодует Эйка.

На нас — на кого ещё? Я невольно задумываюсь — что, если именно в этих скалах водились драконы? Не то чтобы я жаждал попасть им в зубы, но хотя бы одним глазком взглянуть! Но Эйка надеется, что драконы передохли. Или никогда не существовали. Вряд ли такие твари вели бы себя незаметно!

Ущелье, по которому мы пробираемся, достаточно глубокое, на дне всегда сумрак, можно идти днём. Эй даже летает на охоту. Внешне всё спокойно, но мне постоянно чудится ловушка. Не драконы, конечно. Но вдруг, например, скалы начнут сдвигаться?

— Ну, тут уж я тебя вытащу, — смеётся по этому поводу Эй.

Если будет рядом. Проход узкий, едва ли разминёшься вдвоём. Даже спать тесно. Когда мы устраиваемся на ночлег под беспорядочными лестницами уступов, кажется, что полоска звёзд наверху готова сомкнуться. Лишь к концу ужасно нудной недели дорога чуть расширяется. Стены становятся ниже, и теперь можно различить, что берега ущелья соединены узкими аркадами.

— Вот тебе и распорки! — пихает меня Эйка.

Как бы не так. Если бы не её запредельное чутьё, лежать бы мне со стрелой в горле. Но Эй взмывает так резко, что я мигом теряю её из виду. Только слышу короткий всхлип над головой, а потом голубая стрела ударяет в камень, поцарапав мне шею. Я прижимаюсь спиной к скале и натягиваю лук, но солнце бьёт в глаза, и наверху ни рожна не видно.

Уловив смутное перемещение теней, я всё-таки пускаю стрелу, потом ещё одну и ещё. Тёмные фигуры перескакивают с арки на арку, но я даже не различаю, кто это такие, пока трое не срываются вниз. Один — с моей стрелой в сердце, двоих сбрасывает Эйка. Она их не ест, просто шеи сворачивает. По виду это люди, но лучше не торопиться с выводами.

Я рискую достать Перо и потратить время на заклинание. Всё равно ведь убьют! Но магия действует, и остро сверкающий наконечник застывает перед моим левым глазом. Несколько стрел поочерёдно замедляют полёт и шлёпаются на землю. Но радоваться рано. Я не вижу, где Эйка, а те, наверху, готовятся к новым подвигам. Без сомнения, у них всё так и задумано: солнце, мосты и единственный узкий путь. Нет, а что нам было делать? На драконе лететь?!

Самое подлое во всём этом — глубокая трещина за скальным выступом, которую не заметишь, не подойдя вплотную. Именно оттуда в меня швыряют нож и туда же я, увернувшись, пускаю стрелу. Снова натянуть лук я вряд ли успею, приходится достать меч.

— Хороший клинок, побереги его. Если не хочешь потерять свою тварь, — доносится из скалы.

Местные обитатели не уверены, что Эйка мне дорога, поэтому ждут, когда я опущу оружие. Лучше его сразу на песок бросить, что уж там!

— Другое дело! — усмехается тот же голос, и его обладательница выходит из полутьмы в полусвет.

Одежда на ней такая же, как на всех — немаркая, под цвет скал. Они даже стрелы разукрашивают голубым, самое то для засады. Пока неясно, что это за племя. Разбойники, что ли? Хотя на кого тут нападать? Лучше бы замок ограбили! А, может, это одичавший военный отряд? Или помесь первого со вторым.

— Спасибо за меч, — весело улыбается незнакомка, стаскивая с головы серо-голубой капюшон, — у нас мало зачарованных клинков. Вот разве что мой кинжал! А обычная сталь не на всех действует.

Её люди появляются сразу отовсюду. Выбираются из разлома, спускаются сверху на верёвках, перегораживают ущелье спереди и сзади. Одни стягиваются к нам, образуя плотный полукруг, другие разбираются с ранеными и павшими, третьи проверяют дорогу. И это только те, кого видно.

— Вы напали первыми, — говорю я, стараясь не волноваться, — ни о чём не предупреждали и не спрашивали. Но меч теперь у вас, как вы и просили. Так что с моей спутницей?

— Беспокоишься? — её губы продолжают улыбаться, но глаза затянуты тенью и непроницаемы, как камни.

— Одному труднее в пути, — объясняю я, снимая с плеча колчан.

Кто-то сразу у меня его забирает. Ага, спасибо. Я не уверен, что Эйку схватили, с ней трудно сладить. Но я впервые вижу этих людей. Кто скажет, на что они способны? Впрочем, и они меня впервые видят.

Дама с зачарованным кинжалом как раз пытается определиться со мной, разглядывая вплотную. Она не так уж молода, но тощая, как мальчишка-подросток. У неё смуглая кожа и белые волосы — как у всех здесь. И такие же, как у всех, голубые глаза.

Выдержать её взгляд нелегко. Я стараюсь не рассмеяться от страха, хотя это довольно нелепая сцена. На то и рассчитано. Вообще незнакомка мне скорее симпатична. Конечно, не в том смысле, чтобы с ней целоваться, хотя с другой стороны… Она же у них за главную? Не отводя глаз, я как бы в шутку наклоняюсь к её лицу и как бы в шутку получаю щелчок по носу.

— Хитрый — ты погляди! — она подмигивает охране у себя за плечом и вновь обращает на меня каменный взгляд. — Как ты приручил свою крылатую нечисть?

— Хитростью.

Но она уже отодвигает ворот моей рубашки. Сообразительная попалась, жаль.

— Точно пометила! Ну не тварь ли? — возмущается незнакомка. — Наших осмотрите! Найдёте покусанных, добивайте.

— Зачем спрашивать о том, что и так ясно? — уточняю я вполголоса. — Тварь эта моя. Кормлю её понемногу, вот и не улетает. Ни терять её, ни отдавать вам я не намерен. Людей ваших мне жаль, я не желал им гибели. И оставшимся не желаю. Так не могли бы вы проявить дальновидность и пропустить нас?

— Я могу тебя пропустить. Туда, откуда не возвращаются, — предлагает мне суровая предводительница, — это будет дальновидно. И даже милостиво.

— Милости не нужно, — заверяю я, пока её люди бережно собирают стрелы, — просто дайте пройти через ущелье. Что вам за дело до нас? Война давно закончилась…

— Война кончилась, а мы остались, — обрывает она, — сейчас с тобой без толку говорить, волшебник. Поболтаем, когда определимся с твоей подругой.

— С ней всё определено, — повторяю я в третий раз, — впрочем, я сомневаюсь, что вы её изловили.

— Сомневайся, — разрешает незнакомка, — но сеть у нас крепкая, серебряная… Имя у тебя есть или обронил? Если что, я Ксарда.

Она поднимает левую руку, изображая какой-то вариант приветствия. Но я сейчас не