Глазами любви - Кэтрин Довиль

Мила и Идэйн устроили Асгарда в глубине одной из повозок под пологом из одеяла так, что­бы его никто не видел. Вскоре Мила ушла вместе с женой Тайроса и еще одной своей соплеменницей в поисках солдат, чтобы поточнее выяснить, как лучше выудить у них денежки. Магнус отпра­вился поглядеть на торговлю лошадьми в надежде купить коня на деньги де ля Герша. Идэйн, таким образом, осталась одна и в своем меховом плаще и красном покрывале устроилась на задке повозки сторожить больного.

Но одиночество ее продлилось недолго.

– О, вот она, цыганская предсказательница судьбы!

Двое солдат из свиты графа Тьюксбери, по очереди прикладываясь к бурдюку с вином, подо­шли к повозке.

– Солнышко, дай мне взглянуть на твое хо­рошенькое личико! – крикнул один, хватаясь за покрывало Идэйн.

Она увернулась от его руки. Кусая губы, Идэйн смотрела на солдат сквозь прозрачное по­крывало. Цыгане не говорили ей, что делать в по­добных случаях. Она даже не была предупрежде­на, гадать ли ей или нет. Ей сказали только, чтобы она не снимала с лица покрывала и охраня­ла тамплиера.

Один из солдат попробовал залезть в повозку к Идэйн.

– Иди сюда, ясноглазая, – улыбаясь, пред­ложил он, пытаясь в то же время всучить ей мо­нетку. – Погадай мне, найду ли я здесь на яр­марке красотку, чтобы она меня приголубила.

Когда Идэйн оттолкнула его, он попытался обнять ее. «Боже, – думала Идэйн, снова отпи­хивая солдата, – они напились, как свиньи, а со­лнце едва успело взойти!»

Она бросила взгляд на другого пошатывающегося мужлана, державшего в руке мех с вином. На лице его сияла широкая ухмылка. Что ей было с ними делать?

Первый солдат снова попытался ухватить ее за покрывало.

– Ну, – сказал он, беря ее за руку и пытаясь вытащить из фургона. – Подними-ка свое миленькое красное покрывало и промочи горлыш­ко, детка. Немножко вина прибавит тебе жизни, так ведь, Родни, малыш?

Младший солдат схватил Идэйн за другую руку, тоже пытаясь заставить ее взять его пенни. Предпочитая не поднимать покрывала из опасе­ния, что солдаты поймут, что она не цыганка, Идэйн крикнула им:

– Тихо-тихо! Я выпью вина. Подождите ми­нутку. – И она осторожно приподняла край по­крывала.

Должно быть, это их умиротворило, потому что тот солдат, который был постарше и поплот­нее, просунул ей под платок горлышко бурдюка и пролил при этом красное вино на подол ее платья.

– Боже милостивый и святые угодники! – Идэйн расправила залитую вином юбку. Что еще они наделают? Она была напугана до смерти. Где же Магнус? Зачем он отправился смотреть лоша­дей, а не остался с ней?

«Там, в телеге, лежит Асгард», – подумала Идэйн. Она не могла допустить, чтобы англий­ские солдаты увидели раненого тамплиера, потому что была не уверена, что тогда может произойти.

И рядом не было Магнуса, черт бы его побрал, чтобы спросить, что делать.

Старший солдат снова сунул мех с вином под ее покрывало. Чтобы задобрить их, она взяла его и отпила немного кислого вина, от которого чуть было не задохнулась.

– А теперь вам пора идти, – прошептала Идэйн. – Сегодня я не гадаю.

– Не гадаешь?

Солдаты наступали на нее – лица их рас­краснелись, они уже давили животами на ее колени.

– Ну будь умницей! – сказал младший. – Ты же сидишь здесь и только того и ждешь, ког­да наши денежки потекут тебе в карман. Давай-ка, выпей еще!

Прежде чем она успела отвернуться, старший солдат схватил ее за подбородок и запрокинул ей голову. Потом приподнял ее покрывало горлыш­ком своего меха и, разжав ей рот, влил в него из­рядное количество вина. Идэйн, давясь, глотала его, вино текло по ее шее и груди. От него шел сильный запах.

От выпитого вина у нее начала кружиться го­лова. И, когда старший солдат отпустил ее, Идэйн пришлось ухватиться за край повозки, чтобы не выпасть из нее. Никогда раньше она не пила вина. «Должно быть, вино так сильно подействовало на меня из-за страха», – вот все, что она могла по­думать в тот момент.

Идэйн не могла подавить икоты, а солдаты, ухмыляясь, смотрели на нее.

– Все в порядке, крошка, – сказал младший. – Теперь ты готова весело провести время. – И он попытался стиснуть ее грудь.

Идэйн оттолкнула его и проглотила еще немного вина.

– Дай руку, – со вздохом сказала она. «Они неплохие, – говорила она себе, – не злые, просто глупые и дикие. Просто как дети – если им вздумается, могут причинить боль».

Младший солдат протянул ей грязную заско­рузлую руку в мозолях. Идэйн уставилась в ла­донь, стараясь сдержать икоту, не имея ни малей­шего представления о том, что значат эти линии.

Никогда в жизни она не занималась гаданием. Но теперь она была очень испугана, и Предвиде­ние вернулось к ней.

Матерь Божия! Им обоим, предстоит уме­реть!

Идэйн ясно видела их гибель в бою между рекой Киркадлиз и дорогой на Эдинбург. Она ви­дела их обоих лежащих мертвыми, рядышком, в придорожной канаве, после сражения с шотланд­ской армией.

Но не могла же она сказать им об этом! Им оставалось жить всего несколько дней. Но они могли хоть в эти дни порадоваться жизни. Тот, кто был постарше, снова поднес к ее рту мех, и Идэйн, не задумываясь, сделала большой глоток. От вина голова ее сделалась легкой, и, отбро­сив осторожность, Идэйн сказала:

– Я вижу темноволосую женщину. Она на ярмарке, и вы можете с ней прекрасно развлечься.

Потом рассказала молодому солдату о его семье, о том, что он второй сын свободного крес­тьянина, пьянчуги, привыкшего колотить своих детей. Она это сказала, чтобы заставить солдат ей поверить. По крайней мере младший солдат лю­бит свою мать, подумала Идэйн. Она боролась с подступавшей икотой, продолжая размышлять о семье солдата. Неважно, что его мать была не­счастным униженным созданием, – он был к ней привязан.

– Кроме того, – продолжала Идэйн свое «гадание», – ты выиграешь на скачках. – Тебе светят недурные денежки, и все будет идти как по маслу. Сегодня здесь, на ярмарке, будет лучший день в твоей жизни, если ты будешь держаться вместе со своим приятелем.

В этом была доля правды.

– Ты говорила о темноволосой девушке, это точно? Не о светловолосой? – Солдат, ухмыля­ясь, смотрел на нее.

Идэйн покачала головой:

– Ищи цыганку!

Предвидение говорило Идэйн, что одна из женщин Тайроса выманит у него почти все день­ги. Но цыганку воспламенит его неутомимость в любви, и она позволит ему гораздо больше, чем он мог бы купить за эти свои деньги.

Второй солдат был счастлив, когда она сказа­ла ему, что его жена снова беременна и подарит ему сына, который разбогатеет, потому что пойдет в подмастерья к мяснику. Все остальные его дети были проданы с глаз долой. В том числе две стар­шие дочери, которые были определены в бордель.