Война ордена - Бен Каунтер

Обычно вожак позволял убегать вперед только охот­никам и разведчикам, но теперь, когда победа была близ­ка, он и сам ломился сквозь густые заросли с остерве­нением, свойственным каждому орку. Механическая ру­ка вырывала с корнем деревья, оказавшиеся на пути, и сокрушала гниющие поваленные стволы. Он рвал лиа­ны, пытающиеся опутать его ноги и замедлить шаг. Пар и дым вырывались из его механического корпуса, в топ­ке жарко горело пламя.

Он чувствовал соленый запах моря и наэлектризованность воздуха, предвещающую грозу. Джунгли, слов­но в страхе, расступались перед вожаком, кроны деревьев колыхались в мощных порывах ветра, и вниз до­ждем сыпались сорванные листья и поломанные ветви. Внезапно прямо перед лидером зеленокожих вырос не­проницаемый барьер из узловатых, прочных, точно же­лезо, деревьев. Он протянулся в обе стороны, преграж­дая путь.

Вожак испустил яростный рев. Из сочленений огром­ной металлической клешни вырвался пар, когда гигант­ский орк в гневе заиграл искусственными мышцами. С пылающими яростью глазами он бросился прямо на заросли, раз за разом обрушивая на преграду стальной кулак. Брызнула во все стороны кора, начала разлетаться щепками древесина… Наконец вожак сумел раздвинуть два ствола, чтобы протиснуться между ними, и те затре­щали, точно ломающиеся ребра врага. Из земли подня­лись корни, и с жутким скрежещущим звуком деревья повалились в разные стороны, роняя листву.

Сквозь образовавшуюся брешь ворвался прохладный влажный ветер. Вожак услышал крики птиц, согнанных с насиженных мест грохотом падающих стволов. Над го­ловой он видел серое небо, затянутое тучами.

Вожак продолжал рваться вперед, шагая по каме­нистому склону. Температура воздуха начала падать, подул соленый ветер. Наконец, после столь долгого за­точения, орда вырвалась из зеленой клетки джунглей.

Заросли обрывались возле высокой каменной гря­ды, похожей на рубец. Сразу за ней начиналось море. Буря набирала силу, вздымая его воды пенными вала­ми. На горизонте оно встречалось со столь же угрю­мым серым небом. Волны разбивались о камни, орошая солеными брызгами и подлесок, и самого вожака.

Зеленокожие достигли той цели, ради которой сра­жались и гибли на Ванквалисе. Море. Взгляд вожака был устремлен к горизонту, где за беснующимися во­дами едва заметно проглядывала полоска суши. Не так уж и многое отделяло Неверморн и орков от Хирогрей­ва — континента, усеянного городами, где было полно презренных людишек, прямо просящихся под орочий нож. Наконец-то вожак смог по-настоящему увидеть вожделенный берег. Хирогрейв, где зеленокожие смо­гут сполна отплатить за все и где боги получат доста­точно крови.

Стоя на возвышенности, вожак окинул побережье взглядом. Листва джунглей, нависавших над скалисты­ми утесами, была чахлой и коричневатой из-за соленых брызг. Кое-где были видны восхитительные водопады, обрушивающиеся в море и исчезающие в белой пене, ревущей у подножий утесов.

В километре или двух дальше берег изгибался, за­щищенный двумя скалистыми выступами, похожими на тянущиеся друг к другу руки и образующими вол­ноломы. Там море вело себя много тише и джунгли подходили почти к самому краю черного песка.

Быть может, впервые за всю свою долгую жизнь во­жак расплылся в довольной широкой улыбке. Его избо­рожденное морщинами лицо выражало радость, казав­шуюся просто немыслимой для существа, которым дви­жет лишь ненависть и злоба.

Этот мыс был последней целью орды на Неверморне. Именно здесь много поколений назад люди впервые высадились на зеленом континенте. Теперь о тех вре­менах напоминали лишь развалины нескольких камен­ных построек да полуразрушенный маяк, стоявший за­брошенным с тех пор, как космодром Палатиума обес­печил куда более безопасные пути перевозки. Впрочем, на данный момент упомянутый город был предан огню.

Вожак видел, что орки уже начинают строить лодки, укрывшись под защитой волноломов в ожидании сиг­нала к наступлению на Хирогрейв. Гениальность и мастеровитость зеленокожих не знала границ, когда речь заходила о подготовке к резне и завоеваниям, — орда была готова трудиться не покладая рук, стаскивать к берегу толстые стволы и извлекать моторы из своих военных машин, чтобы создать неказистую флотилию, способную пересечь небольшое море, разделяющее два континента. За время пути немалое число орков погиб­нет, когда их разорвут на части вышедшие из строя двигатели или когда потонут их корабли, но все это не имело значения. Зеленокожих все равно останется в избытке, чтобы, высадившись на Хирогрейве, сделать победу неизбежной.

Все было кончено. Орки уже могли праздновать свой триумф. Человеческие города ничто не могло спасти от разграбления. Оставалось только последовать зову крови.

Все больше и больше зеленокожих выходило из джун­глей и взбиралось на острые каменные выступы, чтобы окинуть взглядом расстилающееся перед ними море. Они завывали и улюлюкали, посылали угрозы в сторону да­лекого Хирогрейва и смеялись над людьми, даже и не представляющими, насколько скоро на их головы обру­шится гибель. Орки, уже находившиеся на пляже, суети­лись у подножия утесов, обустраивая временный лагерь. Плюющиеся дымом машины были согнаны к самому краю воды, и рабы, понукаемые плетьми, вылезали из своих клеток, чтобы заняться строительством кораблей. Орда действовала быстро, не уделяя ни малейшего вни­мания вопросам безопасности и комфорта, так что фло­тилия, созданная безумными мастерами из осадных ма­шин, должна была спуститься на воду самое большее че­рез два или три дня.

На мгновение вожаку захотелось сбежать вниз по склону, чтобы все зеленокожее воинство преклонилось перед ним. Ему хотелось кричать и вдалбливать в их головы те причины, по которым он привел их сюда. Он мог бы рассказать им о том вероломстве, с которым люди сумели отнять Ванквалис у орков, поведать о бо­гах и о том, как те взывают к возмездию. Мог бы по­пытаться вселить в их души ту же самоотверженность и одержимость, что заставили его привести орду на эту планету, сметая любые преграды на своем пути.

Но они бы все равно не поняли. Все было куда про­ще — так же как отдельные орки от рождения обладали познаниями в механике или примитивной медицине, во­жак имел гены лидера и был способен продумывать стратегические планы и видеть скрытые истины, оста­вавшиеся незамеченными его собратьями. Они просто не знали, что это такое — неустанно преследовать свою мечту, борясь с любыми невзгодами, способными встре­титься на пути, лишь бы прийти к конечной цели. Им и не надо было этого знать, все равно войско скоро пере­сечет море и уничтожит Хирогрейв, поскольку все зеле­нокожие были рождены для одного — вечного крово­пролития.

Уже ничто не могло остановить орду, она продол­жила бы движение и без приказов. Да даже сам вожак, приди ему в голову такая безумная мысль, не сумел бы теперь спасти Хирогрейв от разрушения.

Единственным безопасным местом в городе оста­лась небесная яхта, принадлежавшая одному из наслед­ников дома Фалкен, чей труп, без всяких сомнений, сейчас лежал под дождем среди развалин Палатиума. Изящный кораблик, широкие крылья которого ло­вили воздушные потоки, грациозно парил над шпиля­ми улья. Внутренние помещения были невелики, но комфортабельны, и их, во всяком случае, хватило, что­бы графиня сумела забрать с собой камергера, экипаж и пажей. Летающее укрытие никогда не спускалось, за исключением редких случаев, когда требовалась дозаправка. Роскошные пассажирские апартаменты посто­янно наполняли гул турбин и звон ветра, разбивающе­гося о крылья.

Лорд Совелин Фалкен припал перед Исмениссой на одно колено. Его плечи наконец распрямились, словно он сбросил с себя тяжкий груз. Несмотря на то что после появления на побережье Хирогрейва артиллерист как минимум попытался привести себя в порядок, он по-прежнему был небрит, а его парадная форма была изодрана и прожжена. В любой другой день Совелина просто прогнали бы прочь, сочтя его облик неподобаю­щим для аудиенции с графиней.

— Моя госпожа, — голос командира артиллерии дро­жал, — я прибыл с вестями из Неверморна.

Исменисса Фалкен распрямилась и посмотрела на своего гостя сверху вниз. Даже в этой обстановке, куда менее величественной, нежели та, к которой она при­выкла, графиня продолжала излучать ауру власти и не­пререкаемого авторитета.

— Стало быть, ты проделал долгий путь, — произ­несла она.

Исменисса успела переодеться в траур, чтобы выра­зить, насколько ее печалит положение, в котором оказа­лись города Хирогрейва, — прежний роскошный наряд сменило черное платье с алой оторочкой, а под глазами графини были нанесены при помощи косметики темные круги, подчеркивавшие ее скорбь из-за последних собы­тий. За ее спиной через узорчатые окна пассажирской каюты был виден дым пожаров над шпилями охваченного беспорядками города. Недовольство населения росло, все чаще выплескиваясь в виде столкновений между разъ­яренными, напуганными гражданами и личной стражей дома Фалкен. Стычки эти иногда перерастали в кровавые побоища, из которых люди Исмениссы далеко не всегда выходили победителями. На яхту садились в спешке, опа­саясь, что до нее может добраться обезумевшая толпа.