Лёд моей души - Юлия Владимировна Монакова

укладываться в его постель в первый же день знакомства.

– Ой, не будь ханжой, – поморщилась Ленка. – Даже если в первый же день – что здесь такого? В конце концов, Бернар приехал в лагерь всего на неделю. Почему бы не позволить себе короткий и страстный роман? Хоть будет что вспомнить потом…

– Так значит, ты… – Аля ещё больше укрепилась в своих подозрениях.

Ай да Кудрявцева, как оперативно сработала! А с виду и не скажешь, что такая шустрая…

– Да, – снова зардевшись, кивнула Ленка. – Я решила… решила, что если мне представится такая возможность, я с удовольствием с ним пересплю. Хоть узнаю, каково это – любить по-французски!

– Подожди-ка, – Аля нахмурилась, ничего не понимая: Ленка говорила о своей связи с Бернаром как о чём-то, ещё не случившемся; выходит, это не она была с ним в палатке минувшей ночью?

– Ты это сейчас… всерьёз?

– Конечно всерьёз! Мне кажется… нет, я почти уверена, что тоже ему нравлюсь. Заметила, как он на меня смотрит, когда думает, что я не вижу?

Аля ничего такого не заметила, поэтому промычала в ответ нечто маловразумительное.

– А ещё многие говорят, что я похожа на француженку – и стиль, и шарм, и манеры… Неудивительно, что он обратил на меня внимание!

– Угу, – уткнувшись носом в кружку с кофе, пробубнила Аля, готовая сползти под стол от смущения и неловкости.

Бедная Кудрявцева! Навоображала себе всякого в сладких грёзах, а увалень Бернар ни сном ни духом! Но с кем же, в таком случае, он развлекался этой ночью?

Аля снова внимательно уставилась на француза, пытаясь отследить, куда он смотрит, с кем разговаривает, к кому чаще всего обращается. Отследила – и не поверила своим глазам. Не может быть! Чёрт, этого просто не может быть!!!

Бернар посылал ласковые улыбки и взгляды в адрес поварихи, а та, лёгкой грациозной бабочкой порхая по кухне, ловко расставляла на столе тарелки и чашки, подливала гостям чай и кофе и… незаметно для остальных отвечала ему тем же.

После завтрака по плану была баня.

Туристам затея очень понравилась: в валенках и купальниках они понеслись в палатку-сауну, набившись в неё, словно шпроты в банку. Зато это была прекрасная возможность прогреться до самых костей! Распарившись, многие решили также погрузиться в прорубь, вырубленную неподалёку – а затем с визгом и матом бежали в мокрых купальниках обратно в сауну. Ор стоял просто дикий, всем, судя по всему, было ужасно весело.

Аля, делая вид, что у неё остались какие-то срочные дела на кухне, продолжала наблюдать за Анжеликой: та порхала в своих кулинарных владениях и мурлыкала себе под нос зажигательную песенку. Она вся просто светилась и вообще выглядела довольной и пресыщенной – будто кошка, налакавшаяся сметаны… или кошка, которая всю ночь напролёт предавалась страсти и любви с соседским котом.

– А ты не хочешь тоже в баньке попариться? – не зная, как завязать столь деликатный разговор, Аля подступила издалека.

– У меня купальника с собой нет, – отмахнулась Анжелика, – а устраивать стриптиз для туристов как-то не входит в мои планы.

– Ты… ты ведь ночевала в лагере, верно? – собравшись с духом, выпалила Аля. – Водитель утром с острова один приехал.

Анжелика быстро потянулась за какой-то кастрюлькой, пряча лицо.

– Ну да, – откликнулась она с деланной беззаботностью. – Вчера был такой сильный снегопад, что я решила остаться. Благо свободных мест в палатках предостаточно…

– И ты нашла своё место в палатке у Бернара? – не выдержав, подпустила-таки шпильку Аля.

Она понимала, что лезет сейчас не в своё дело, но на душе всё-таки было немного тревожно. К тому же, никак не стиралось из памяти счастливое лицо дурёхи Кудрявцевой, вообразившей, что между ней и Бернаром происходит что-то особенное…

Анжелика вскинула голову и встретилась взглядом с Алей.

– Ну, раз ты и так уже в курсе… Надеюсь, не станешь читать мне мораль? Я вроде давно уже вышла из подросткового возраста, вполне могу сама распоряжаться своей жизнью и своими отношениями. Тем более, вы с красавчиком боссом тоже ночами не в нарды играете, насколько мне известно, – усмехнулась она.

– Ну какая мораль, – Аля вздохнула. – Просто… надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Бернар же… уедет уже очень скоро.

– А ты думаешь, я об этом не помню? – Анжелика закусила губу. – Но хотя бы на несколько дней он мой. Я ни о чём не жалею, знаешь… Бернар очень классный, – добавила она мечтательно.

– А дети? – вспомнила вдруг Аля, заметно напрягшись. – Они что, совсем одни ночевали?

– Да нет же, мама из Усть-Баргузина приехала на недельку, она сейчас с ними… Ты не думай, я не настолько безответственная, чтобы потерять голову от мужика и забыть про собственных кровиночек, – захохотала Анжелика. – Наверное, в это сложно поверить, но я не самая плохая на свете мать, честно!

– Ну что ты, – немного расслабившись, Аля улыбнулась; несмотря ни на что, Анжелика ей очень нравилась. – Я уверена, что ты замечательная мама. И… если ты хорошо проводишь время, могу только порадоваться за тебя. За вас обоих – уверена, Бернар тоже в восторге от тебя, – она хихикнула.

Впрочем, проблемы с Кудрявцевой это не решало: ведь Ленка по-прежнему находилась во власти романтических грёз относительно харизматичного заезжего француза. Если она узнает, что Анжелика, с которой у них возникла взаимная неприязнь с самого первого взгляда, перешла ей дорогу – визгу и вони будет на весь лагерь!

Хотя, возможно, Аля просто себя накручивала. Ведь вполне может статься, что Ленка быстро охладеет к Бернару, поняв, что он не отвечает ей взаимностью, и оставит объект своей страсти в покое.

Если бы она знала тогда, как жестоко ошиблась…

Кудрявцева довольно быстро обнаружила, что её обскакали.

Впрочем, это было несложно: Бернар – горячий, порывистый и откровенный в проявлении чувств (истинный француз!) – так явно и пылко обхаживал повариху во время обеда, делал ей такие недвусмысленные комплименты, а она так неприкрыто кайфовала от этого, звонко хохоча, стреляя глазами, покачивая бёдрами и тем самым поощряя его на дальнейшие подвиги, что не заметить “химию” между ними мог только слепой, глухой или блаженный.

Кудрявцева не была ни тем, ни другим, ни третьим. Сидя за столом, она насупленно наблюдала за сладкой парочкой и буквально на глазах наливалась раздражением, точно грозовое облако – дождём.

Не доев свою порцию, она буквально оттолкнула тарелку, швырнула приборы на стол и торопливо покинула столовую, выразительно пробормотав напоследок что-то вроде: “Это просто невозможно есть…” Остальные проводили её недоумевающими взглядами и с некоторой опаской уставились на поданные им рыбные котлеты