Куда ты пропала, Бернадетт? - Мария Семпл

Может, у него все-таки была индивидуальность: он был хороший.

– Круто! – сказала я. – Сыграй с нами.

– Не могу, – ответил он, – мне надо вещи укладывать.

– Жалко, – сказала я папе. – Хотелось сыграть в «Риск», но у нас нет третьего игрока.

– Мы с тобой сыграем, – сказал женский голос с британским акцентом. Это была одна из девушек из порта Локрой! У нее и ее напарницы к рубашкам были приклеены рукописные бейджи с их именами и фразой «СПРОСИ МЕНЯ ПРО ПОРТ ЛОКРОЙ». Обе были только что из душа, на лицах сияли широчайшие улыбки.

– Как вы тут оказались? – спросила я.

– В ближайшие два дня в порт Локрой не будут заходить суда, – сказала Вивьен.

– И капитан сказал, что мы можем переночевать на «Аллегре», – добавила Айрис. Обеим так не терпелось поговорить, что они перебивали друг друга, словно автогонщики, подрезающие друг друга на трассе. Наверное, это от отсутствия общения с другими людьми.

– А как вы попадете обратно?

– Из-за Ника изменили расписание, – начала Вивьен.

– Поэтому нет послеобеденной экскурсии, – подхватила Айрис.

– «Аллегра» доставит его на Палмер, – продолжала Вивьен.

– Так что мы пересечемся с другим кораблем, идущим в порт Локрой, и пересядем на него…

– Но круизная компания держит это в секрете…

– Они хотят, чтобы пассажиры думали, что они одни-одинешеньки во всем Южном океане. Так что эти пересадки делаются только глубокой ночью…

– А еще мы с радостью сообщаем вам, что сходили в душ! – выпалила Вивьен, обе захихикали, и на этом словесная гонка завершилась.

– Простите, если я вам нагрубила, – ответила я.

Потом я обернулась к папе, но он направился в сторону мостика. Я не стала его окликать, потому что папа знает мою стратегию при игре в «Риск»: в самом начале занять Австралию. Она маленькая, но у нее только один вход и выход, и когда приходит время завоевывать мир, а у тебя нет Австралии, – ты туда входишь, и твое войско застревает там до следующего хода. И тут другой игрок может захватить войска, которые ты оставил по пути. Пока папа не вернулся, мы втроем быстренько выбрали цвет фишек и распределили войска. За четыре хода я присвоила Австралию.

Играть с этими девушками в «Риск» было одно удовольствие: никогда в жизни я не видела людей счастливее. Вот что делает с человеком горячий душ и возможность пописать в унитаз. Вивьен и Айрис рассказали смешную историю – однажды они сидели в порте Локрой, круизных кораблей не было, и тут вдруг причаливает огромная пижонская яхта. Оказывается, это «Октопус», яхта Пола Аллена. Он сам и Том Хэнкс сходят на берег и просят провести им экскурсию. Я поинтересовалась, удалось ли девушкам помыться на борту «Октопуса», но они ответили, что постеснялись попроситься.

Рядом села с книжкой веснушчатая дама, которая в порте Локрой сказала, что я грублю. Она увидела, что мы с Вивьен и Айрис хохочем так, будто знаем друг друга всю жизнь.

– Здра-а-а-вствуйте, – сказала я, улыбаясь как Чеширский кот.

Не успела она ответить, как голос по громкой связи сказал: «Итак, добрый вечер». Он сообщил, что по правому борту плывет стадо китов, которое я уже видела. «Итак, добрый вечер» звучало еще несколько раз: объявляли лекцию по фотографии, потом ужин, потом кино «Птицы-2», – но мы не хотели прерывать игру, поэтому по очереди сбегали и принесли тарелки с едой из обеденного зала в библиотеку. С каждым объявлением появлялся папа и показывал мне из-за стекла большой палец, а я отвечала ему тем же. Солнце все так же сияло, и о том, что время идет, можно было догадаться только по тому, что люди стали расходиться из библиотеки. Вскоре даже папа перестал появляться, остались только мы втроем. Наверное, прошло несколько часов. В библиотеке были только мы и уборщики. Потом, кажется, был еще один «Итак, добрый вечер», но я не уверена, потому что шумел пылесос. Потом на палубе появились сонные пассажиры в куртках поверх пижам и с фотокамерами.

– Что происходит? – спросила я. Было два часа ночи.

– А, мы, наверное, прибыли в Палмер, – сказала Вивьен и затрясла рукой. Был ее ход, и она собиралась захватить Европу.

Люди толпились на палубе, и мне было ничего не видно. В конце концов я встала на стул.

– Господи! – Это был целый городок, если можно так назвать кучу транспортных контейнеров и пару домиков из гофрированного железа. – Что это?

– Это Палмер, – ответила Айрис.

«Палмер» означало «станция Палмер». Когда Ник сказал, что укладывает вещи, а Айрис – что мы высадим его на Палмере, я решила, что он будет считать пингвинов на каком-то острове.

– Ближайший месяц Ник проведет здесь, – сказала Вивьен.

О трех местах в Антарктиде, где могут селиться американцы, я знала все. Это станция Мак-Мёрдо, которая похожа на жуткую свалку и где живет около тысячи человек. Это, разумеется, Южный полюс – он в глубине материка, туда невозможно добраться, там живут двадцать человек. И станция Палмер – сорок пять человек. Во всех трех местах живут ученые и обслуживающий персонал. Но я проверила в штурманской рубке и спросила капитана: «Аллегра» никогда не заходила на станцию Палмер.

Однако мы тут.

– Мы сойдем на берег? – спросила я девушек.

– Нет-нет, – ответила Айрис.

– Только ученые, – добавила Вивьен. – У них очень мало времени.

Я выбежала на палубу. «Зодиаки» сновали туда-сюда между нашим кораблем и станцией Палмер – там было ярдов двести. Ник удалялся от нас в «зодиаке», заставленном холодильниками и ящиками с провизией.

– А кто это поднимается на борт? – поинтересовалась я вслух.

– Это традиция, – сообщил биолог Чарли, стоявший поблизости. – Мы приглашаем ученых с Палмера подняться на борт и выпить.

Наверно, у меня стало странное лицо, потому что Чарли быстро добавил:

– Даже не думай. Люди по пять лет ждут отправки на Палмер. Там строго ограниченное число коек и питания в обрез. Мамаше из Сиэтла туда с бухты-барахты не попасть. Прости, что я так грубо, но сама понимаешь.

– Би! – послышался дикий шепот. Это был папа. Было два часа ночи, он явно уже лег спать. Не успела я рта открыть, как он потащил меня вниз по лестнице.

– Когда твоя карточка запищала, у меня возникла идея, – сказал он дрожащим голосом. – Что если Бернадетт сошла с корабля, но не просканировалась на выходе? Ее ID-карта показывала, что она на борту, поэтому все, естественно, решили, что она исчезла с самого корабля. Но если она сошла и не отметилась, она может быть где-то там. – Он открыл дверь в гостиную, которая заполнялась странноватыми людьми – учеными со станции Палмер.

– Мама в последний раз сходила на берег в гавани Неко, – пыталась сообразить я, – но потом вернулась на корабль.

– Согласно сканам ее карточки, – снова объяснил папа. – Но что если потом она сбежала с корабля? Не отметившись? Я только что был в баре, там какая-то дама заказывала «Розовый пингвин».

– «Розовый пингвин»?! – Мое сердце заколотилось. Про этот коктейль говорилось в рапорте капитана.

– Дама оказалась исследовательницей со станции Палмер. А «Розовый пингвин» – это их фирменный коктейль.

Я разглядывала вновь прибывших. Все они были молоды и неряшливы, и все смеялись. Мамы среди них не было.

– Посмотри, – сказал папа. – Я вообще не знал, что это место существует.

Я забралась коленками на сиденье под окном и выглянула наружу. Красные дорожки соединяли между собой синие металлические домики. Дюжина электрических столбов. Бак для воды с нарисованной на боку косаткой. Поблизости пришвартован гигантский оранжевый корабль – ничего похожего на круизный лайнер, скорее на промышленное судно, какие всегда стоят в заливе Элиот.

– По словам той женщины, станция Палмер – самое желанное местечко во всей Антарктиде. Да что там говорить, у них шеф-повар проходил практику в школе «Кордон Блё».

Внизу, между нашим кораблем и скалистым берегом, сновали «зодиаки». На одном из них был манекен, наряженный Элвисом, и биологи снимали его на видео под всеобщее улюлюканье и ликование. Непонятно, зачем. Наверное, какая-то шутка для своих.

– Значит, «Розовые пингвины» в рапорте… – Я все пыталась понять, что к чему.

– Предназначались не для Бернадетт. Должно быть, для ученого вроде Ника, которого высаживали на станции Палмер и с которым Бернадетт подружилась.

У меня все равно что-то не складывалось.

– Но мамин корабль не подходил к станции Палмер… – И тут я поняла. – Я знаю, как проверить!

Выбежав из холла, я потащила папу вниз по лестнице в штурманскую рубку. Там на блестящей деревянной подставке лежала карта Антарктического полуострова, на которой красным пунктиром был отмечен наш маршрут. Я открыла ящик, пролистала карты и вытащила датированную 26 декабря. Расстелила и прижала углы бронзовыми гирьками.

– Вот мамин маршрут.

Я провела пальцем по красному пунктиру. После Огненной земли «Аллегра», как и мы, сделала первую остановку на острове Десепшн. Затем обогнула Антарктический полуостров и углубилась в море Уэдделла, а оттуда обратно в гавань Неко и на остров Аделейд. Но после этого развернулась и направилась через пролив Брансфилд к острову Кинг-Джордж и на север в Ушуаю.