Королева для эстонцев - Елена Умнова

Мы с Ирой изобразили заговорщический шепот и расхохотались, эстонцы заозирались в попытке понять, над чем мы ржем. Мы охотно ржали теперь уже над ними. Парни быстро и отрывисто переговорили о чем-то на эстонском. Наверное, как-то так:

— Они тебе больше ничего никуда не засунули? — спросил Одеяло.

— Да нет, вроде нет. Я не заметил, — ответил Подушка.

— А чего же они тогда ржут… над нами?

— А кто их знает? Русские… они над чем угодно могут ржать!

— Нет, девочки, я, конечно, понимаю, вы о своем, о женском, но не так же нагло при нас! — сказала Ира.

Эффекта ноль, парни продолжали спорить.

— Да русские вообще непонятно о чем думают! Взяла мне и мыло в трусы засунула! Я-то ей всего лишь за шиворот, а она! За что? Я же не виноват, что у нее шорты большие и мыло туда попало. Я думал, у нас девушки странные. Русские еще интересней. Я ей так понравился, что мне мыло досталось?

— Не знаю, — пожал плечами Одеяло, как-то затравленно глядя на Подушку. — Может…

Ирка поднялась и отвесила хороший подзатыльник Одеялу. Он развернулся и отвесил ей что-то весьма нерусское.

— А теперь по-русски! — воскликнула Ира.

Одеяло отшатнулся и с ужасом посмотрел на нее.

— О, это по-русски: "Ой, как я тебя боюсь"! — усмехнулась девушка.

Подушка скептически пожал плечами и сел на подушку, подскочил на месте, убрал подушку и снова сел, облегченно вздохнув.

— Теперь на Одеяло сел.

Подушка подорвался с места, убрал и одеяло.

— Теперь на матрас.

— Что же, мне на полу сидеть? — недовольно спросил он.

— Ой, на пол сел! Встал, попрыгал! — ужаснулась я.

Эстонец только фыркнул, но комментировать не стал. Значит, спать пора. Не успела я дойти до тумбочки, как у Иры начался приступ. Она мастерски изобразила ужас от увиденного на потолке, потом убежала к себе на кровать и зарылась под матрас. Я начала спешно отступать, споткнулась об тумбочку, чуть не полетела на соседнюю кровать, влезла на свою, испустила душераздирающий вскрик и тоже зарылась под матрас, сгибаясь от хохота над очумевшими от такого развития событий эстонцами. Парни вскочили, стали озираться, поглядывая на то же место, что и мы. И тут Ира драматично изобразила конвульсии. Наверное, она просто хотела вылезть из-под матраса, но сочла начало весьма перспективным и изобразила из себя не то зомби, не то вампиршу, в общем, получилось эффектно. Она рыкнула, поскребла ногтями и стала вставать рваными движениями. Эстонцы отскочили к моей кровати, а я уже вошла в роль. Я склонила голову набок, максимально неестественно свесила руку и наблюдала. Ира еле сползла по тумбочке и направилась куда-то вперед. Подушка на свою беду поднял голову на меня, порывисто вздохнул и поскорее отскочил в сторону. Я замаскировала смешок под жуткий кашель и продолжила начатое Ирой дело. Я поднялась, шатаясь, и потянула с Ларисы одеяло.

— У-у? А-а-а! — завопила Лариса, схватила подушку, прижала ее к себе и вжалась в стену.

Я поперхнулась смехом, представив, как Лариса спряталась за Подушкой, который продолжал пятиться:

— Да хватит прикалываться!

Я еле сползла с тумбочки, чуть на самом деле не упав. Тумбочка-то скользкая! Постояв и немного пошатавшись, я пошла на веранду, распугивая народ по дороге. Увидев Гельсу, я пошла к ней.

— Оль… Оль? Оль!!! — она завопила и убежала через смежную комнату. Этого никто не заметил, я тем временем плюхнулась на кровать, изобразила жуткую бойню и затихла.

— Ге-гельсу! Ге-ге-гельсу! — Лариса даже заикаться начала.

Я нашла у Гельсу красный блеск и старательно в нем измазалась. Я успела дойти только до косяка, а Ира уже на всех парах мчалась к эстонцам. «Пары» у нее, правда, были муравьиные.

— А! А! — вскрикнула Лариса. — Сейчас облако. Облако!

Ира начала шататься, я же прижалась к косяку и изобразила парочку конвульсий.

— Ой, что случилось? — спросила я бодреньким голосом. — Ой, что это? Включите кто-нибудь свет! Что-то я не то съела.

— Не знаю, вроде бы я ничего не ела, — сказала Ира, включая свет.

— А-а! Что это? — я показала всем желающим измазанную в «крови» руку и мордочку.

— Гель-гель-гель, — заикалась Лариса. Да вроде бы не гель, а помада. — Гельсу-су-су!

— Так, Оля, не подходи ко мне! — сказала Тома.

Эстонцы вытянули шею, чтобы посмотреть на меня, и синхронно шарахнулись, увидев мою перемазанную рожицу.

— Так, я нигде не испачкалась? Ни в чем? — засуетилась Ира.

— Да я тоже, кажется, ничего не ела. Ой, я кого-то съела? Надеюсь, это была белочка. Хотя тогда бы я, пожалуй, волос нахваталась.

— Ты… ты и так нахваталась. Гель-гельсу! — причитала Лариса и просигналила нам. — Облако. Облако уходит!

— Вроде бы оно плав… пла… пла, — я изобразила плавный обморок и восстала кроваво-напомаженным монстром. Ирка упала на пол и теперь медленно поднималась. Эстонцы чуть на шкаф не спрятались. Неужто так страшно? Я опиралась на косяк, периодически действительно соскальзывая с него из-за измазанных рук. Выправившись, я пошла вперед, подтаскивая левую ногу. Я заподозрила, что прихватила с собой чью-то обувку, но проигнорировала сей факт, и самоотверженно двигалась по направлению к Ире, которая воздвигалась над полом, все медленнее и медленнее. Мы с Ирой долго и со смыслом фыркали друг на друга, изображая разговор. Условившись и более-менее внятно сообщив, что я уже поела, а Ира еще нет, она потопала к Подушке, жуткой скрипя тапочкой об пол, я же старательно прятала лицо, дабы никто не увидел на нем шальную улыбку.

— О-о-о! Большое облако! Большое облако! — завопил наш с Ирой оповеститель Лариса.

Мы с необыкновенной прытью кинулись на кровати, подгребая ногами. Вскоре мы уже "пришли в себя".

— Хм, чей это волос? — удивилась Ира, что-то вытаскивая изо рта.

Подушка нервно провел по волосам.

— Что это за гадость опять? — воскликнула я, облизывая пальцы.

— И что?

— Кетчуп… со вкусом металла…

— Кровь! — ужаснулась Ира.

— Что??? — я поскорее отдернула руки, с «ужасом» уставившись на них. — Пойду-ка смою.

Подушка пошел со мной. Я очень удивилась, постучав пальцем по голове. Мозгов не хватает? Ира расхохоталась. Мы с ним вышли.

— Ты куда? — вожатый Дима, видно, под дверью караулил.

— Да вот измазалась, — сказала я, крутя перед ним «окровавленными» руками.

Дима с ужасом уставился на них.

— Ты же сказал, что эстонцев нельзя. Вот мы их и съели, — сказала я.

Дима ужаснулся еще больше, тут из комнаты вышел Подушка.

— Ну, этого еще не доели. Сейчас исправлюсь, а то там уже грязно, пойду вниз доедать, — сказала я. Подушка решил было сдавать назад, но я так живописно взмахнула руками, что он все понял и подошел за мной. Я еле спустилась по лестнице. Смех уже некуда было девать.

И тут я поняла, что мыла нет. Мы же сами его все и собрали. Пришлось просить у мелких, благо у них с собой было. Так, теперь надо бы еще кого-нибудь напугать.

— Ты чего посреди коридора стоишь? — спросил Подушка.

— Я стою у ресторана, — сказала я.

— В коридоре же…

— Замуж поздно, сдохнуть рано, — вздохнула я.

— А? — не услышал Подушка.

— Ой, слава богу, ты не слышишь, — порадовалась я.

Мы вышли на улицу, и я стала решить, кого пугать. Подушка ступорился, решая, зачем мы вышли на улицу.

— Что, лезть по кипарису? — спросил он, залезая наверх.

— Лезь, лезь, ты сам решил, я тебе не помогала, — сказала я.

Эстонец слез обратно, я усмехнулась.

Мы потрясли кипарис, стуча в окна, на головы нам посыпались шишки. Ужас!

— Эй, тут никого нет? Нет? — послышалось от окна, мы поскорее убежали.

И тут меня посетила гениальнейшая идея сходить в столовую! Мы пошли в столовую. Ой, обрыв и темно! А я высоты и темноты боююююююсь!

Дошли мы до столовой, подергали — закрыто, поднялись на второй этаж, там тоже закрыто.

— Н-да, все закрыто, — констатировала сей факт я.

Мы спустились к кипарису. Тут я увидела давно вожделенный мною бортик и забралась на него. Я давно хотела по нему побегать, а днем как-то не очень. Класс! Особенно когда меня Подушка держал, чтобы я не рухнула вниз. Вдвойне класс! Еще одна гениальная идея, и мы залезли на Пушкинский грот. Блин, тут еще части ступенек нет.

— Ой, ай! Ух! — блин как бы не свалиться!

— Ольга, ты же вроде высоты боишься, чего же ты к ней стремишься? — удивился парень.

Последняя ступенька подвела парня, и ему пришлось спешно заткнуться, дабы восстановить равновесие.

Мы забрались на самую высокую площадку, откуда можно упасть и заметить это, только когда столкнешься с водой.

Обратно спускаться. Блиииин! Я еле-еле спустилась пониже, сползая по бортику, но у второй лестницы бортика не было, только стена, а за нее не удержишься, да еще и не все ступеньки на месте.