Королева для эстонцев - Елена Умнова

Дверь мы закрыли, чтобы больше никто не открывал, ушли к себе в комнату.

Haleluia

— Halleluiah! Halleluiah! Halleluiah! Halle-eluiah! — заорали во все горло мы, эстонцы с нами. Вот тупицы, им-то прятаться надо! Я выразительно постучала согнутым пальцем по лбу. Они спохватились, пораскрывав рты. Подушка быстро упаковался под Иркин матрас, Одеяло — под мой. Послышался характерный шум прыгающего человека, Подушку оттуда как ветром сдуло. Ну Ира дает, рекорд по выгонянию поставила. Тут я почувствовала себя под матрасом, ибо тот встал на дыбы от Подушкиного движения. Он одним махом выгнал оттуда Одеяло и улегся сам. Матрас опустился, я вылезла. Вообще охамел! Я со всего размаху хорошенько пнула матрас.

— Ам… э…

Но дверь уже открылась. Дима вошел и тихо закрыл дверь. Одеяло попытался вылезти, Ирка со всего размаху звезданула по матрасу и увидела стоящего около двери Диму.

— Ы… А… — Ира улеглась на место и стала театрально хихикать. — Ха-ха, ха-ха-ха-ха. Ха-ха-ха!

Теперь пришла моя очередь лупить матрас, тот уже перестал дрыгаться, я все еще стучала, чисто машинально. Эстонец попытался мне что-то сказать, но ему помешала подушка. Закон подлости. Подушке помешала подушка!

Все стали «просыпаться» и шуметь.

— Ну, метеор! — пробасила Валя. — Прям как я!

— А давайте-ка ПОСПИМ! — сказала я.

— Ха-ха, ха-ха-ха, — по слогам сказала Ира, сдерживаясь. — Украинцы…

Ох уж мне их "С кем?"! Дима все еще стоял, все зашумели и рассмеялись.

— Давайте еще раз духа вызовем! — предложил кто-то.

Подушка был очень раздосадован тем, что я его не выпускаю, и лег в позу, подперев рукой подбородок.

— Сейчас бильярдный шар… — попыталась предупредить Ира.

— Все? Ножки протянул? — расхохоталась Валя, увидев, что бедный эстонец смирился с возлежавшей на нем Ирой и вытащил ноги из-под матраса. Услышав ее слова, он подрыгал ногами. — Видимо, в процессе.

Шум все возрастал, мы с Иркой не знали, как их предупредить о том, что Дима тут все еще стоит.

— Ну что, все прослушал? — напрямую спросила Ира у Димы.

Он только открыл рот, чтобы ответить, как мой матрас стал подскакивать.

— Бунт хомячков! — вскликнула я, пытаясь подавить восстание.

— Мы хомячков не боимся!

— Ой, таких больших боимся!

До Подушки не доперло, он планомерно продолжал бунтовать.

— Н-да, кильки в томатном соусе, — подергав за свой матрас, сказала Ира.

Все расхохотались и предложили для полноты комплекта запихнуть туда вожатых и провозгласить Шпроты.

— Все прослушал? Все, все? А теперь уходи! Уходи, говорю! Уходи! — наехала на Диму Ира.

Все стали перешептываться, мол, Ира сама с собой разговаривает, и тут Дима выплыл, челюсти звонко застучали, падая. Теперь о существовании Димы знали все, кроме смежной комнаты, хомяка под моим матрасом и кильки под Иркиным. Килька дрыгала ногами, хомячок — руками (наверное, осознавал, что если попробует шевелить ногами, то будет матрас-самолет, точнее "падолет-наполшлеп"). Дима прошел в другую комнату и прослушал все, что ему пожелали рассказать тамошние девушки. Тут кто-то вспомнил песенку с хорошими словами "Падали, но поднимались", и стали скандировать. Диму она очень бесила, ибо он страдал особой падучестью. Смежная комната неожиданно заткнулась, видимо и до них дошло. Дима отступал через нашу комнату. Тишина.

— Да что вы заладили со своим "Падали, но поднимались"? — возмутился Подушка.

У, ромашка… эстонец!

— ТОРМОЗ! — воскликнула Ира, выразив этим все свое отношение.

Хлобысь! Дима вышел. Как же его бесит эта песня! Или он Иркино «тормоз» к себе примерил?

Тут послышались какие-то нечленораздельные звуки.

— Что это? — ужаснулись все.

— Это не я, мне рот не затыкали, — проинформировал нас Подушка.

— Мммм. Ствтантам!

— Ой, это я случайно, — всполошилась Ира, подскакивая.

— Ты что, совсем дура? — еле отдышавшись, воскликнул бедолага Одеяло.

— Это я-то дура?! Я?! — вспылила Ира, замахиваясь подушкой.

— Нет-нет, ты хорошая, дай я только вылезу, и снова будешь дурой! — тут же заверил ее Одеяло.

— Что-то меня не тянет снова ей становиться, — сказала Ира, укладываясь на место.

Я тем временем азартно подавляла восстание. Погнавшись за руками, я перенесла весь вес на края матраса и как следует прижала Подушку. Тот выдавил из себя совсем уж придушенный звук.

— Ой, — я поскорее убрала руки.

Он отдышался:

— Хотя бы рот не затыкают!

— А мне-то что? Ори во всю глотку, Дима прибежит и на тебе попрыгает, — пожала плечами я.

Подушка немедленно заткнулся.

Потом мы решили устроить саботаж. Мы собрались двумя комнатами, и вместе с эстонцами направились в туалет.

— Я в туалет!

— Я в туалет!

— Я в туалет! — зыкнув исподлобья, сказала Ира, вожатый упал в кресло.

— Я в туалет! — сообщили ему эстонцы, вожатый был в ступоре.

И действительно пошли в туалет, только в наш, в женский. Подушка сообразил, только зайдя внутрь, а Одеяло — когда его загнали в кабинку. За голову схватились оба, но было поздно.

— Ну ладно, не будем издеваться, — сказал Подушка, закрывая дверь кабинки. Послышался шум снимаемых штанов. — А теперь будем!

Подушка открыл дверь, явив миру бесштанную команду, Одеяло разразился жутким воплем. И чего орал? Я была в кабинке со стиральной машиной, Ира разбиралась с биде ("И что с ним делать? Ноги мыть?"), один Подушка и узрел, видно, для себя и открывал.

— Смотрите-смотрите, порошок! — я триумфально вылезла из закрытой кабинки с машинкой.

— Вот его и ешь! — сказала мне Ира.

Я кинула порошок Подушке, как самому голодному.

— Что это? — он лихо его поймал, и рука тут же ухнула вниз. Не ожидал, что там 2 килограмма. — Мм?

Он открыл дверцу кабинки Одеяла, показывая ему порошок. Одеяло взвизгнул на бис.

— Она все это время была не закрыта? — завопил он.

Мы решили отнести трофейный порошок наверх, ибо он был нужен всем. Тут послышались шаги.

— Ну вот, опять свет не выключили. Я что, за ними должен бегать свет выключать? — послышалось из-за двери. Мы запаниковали и бросились врассыпную.

В итоге мы рассыпались: я с Подушкой — в кабинку с биде, Ирка с Одеялом — в соседнюю. Я кое-как залезла на унитаз, Подушка на биде. Ой, ноги же надо подобрать! Ромашка, а кому-то голову. Я дернула его за штанину. Он возмутился, что с него снимают штаны, и присел. Хвала богам, хоть так дошло, что нужно присесть. Мы немного пошатались в неудобных положениях, от души поржав друг над другом, и заняли более достойные положения. Подушка уселся на биде, обняв колени, я на унитазе, подняв ноги и положив их на бортик. Тут в нас полетел ершик для унитаза, красненький с белой щетиной. Подушка еле успел пригнуться, я же заметила его на излете и успела только порадоваться, что он летит не в меня.

Послушался характерный плеск, Дима мыл руки. Подушка схватил наш желтенький ершик и швырнул обратно.

— Мыы, — попытался заорать Одеяло, но послышался характерный шлепок, и он заткнулся.

Дима обернулся, смерил все кабинки взглядом и снова стал плескаться в раковине. Я взяла подставку от ершика с водичкой и замахнулась в Иру.

Подушка замахал руками, беззвучно вопя:

— Ты с ума сошла?

Я так же беззвучно воззрилась на него, продолжа держать подставку на весу.

Подушка снова «прокричал» что-то неразборчивое, может, и не по-русски, взмахивая руками. Я сцапала его руки и притянула вниз.

— Не маши руками, — одними губами сказала я.

Он явно не понял, что я имела в виду, и изобразил полное непонимание и заинтересованность в разгадывании тайны моих слов. Я на него плюнула, прицелилась и кинула подставку. В кого-то попала определенно. Дима оглянулся и, выходя, выключил свет. В последний момент я увидела красную летящую подставку. Послушался звук упавшей подставки, которая пару раз подскочила и затихла. Прибыли!

— Нужно будет сказать уборщице, где она забыла ершик, — пробормотал Дима и вышел.

Я опустила ногу и поняла, что пол очень сколький.

— Ы-ы! — воскликнула я, усаживаясь обратно на унитаз.

Подушка тоже попытался встать и тоже плюхнулся обратно на биде. Ирка слезла, поехала и упала.

— Приехали! — проинформировала она о благополучном приземлении раковину.

И тут мы придумали новую каверзу.

— Ольга, ты как главная скалолазка — шуруй! — сказала Ира, указывая на кабинки.

Я напрочь отказалась, так как везде было скользко, в итоге лазить и закрывать кабинки изнутри пришлось Подушке. Мы открыли краны, выливая воду на пол, и подговорили мелких кричать "Потоп!". Подговаривать ходила я и Ира, надевшая на ноги полиэтиленовые пакеты, видимо, чтобы лучше падалось. Потом Ирка с Одеялом заперлись в своей кабинке, мы с Подушкой залезли в кабинку к стиральной машине, ибо наша с ним не запиралась. Удобно расположившись на машине и положив порошочек под голову, мы стали ожидать. Дима залетел в туалет.