Крах СССР - Сергей Кара-Мурза

Вдумайтесь только в эти аналогии! Все, включая самых уважаемых людей современности, кто оказал хоть какую-то поддержку СССР в его противостоянии Западу — даже в виде борьбы за мир! — стали буквально личными врагами Шафаревича. И это человек, которого предлагают нам как стандарт патриотизма. Столь же противны ему и те западные деятели, которые протестовали против войны США во Вьетнаме. Это — симптом культурного кризиса.

Вот как И.Р. Шафаревич трактует их дела: «Политики, корреспонденты, общественные деятели отправлялись в Северный Вьетнам, передачи велись прямо оттуда (как передачи из бункера Дудаева). При этом показывались разрушенные налетами школы и больницы, но не военные объекты». Ханой, борющийся против агрессии США, уподоблен «бункеру Дудаева»!

Фигура И.Р. Шафаревича особенно важна вследствие того, что, в отличие от диссидентов-западников и даже от Солженицына, в общем, примкнувших к победителям в холодной войны, И.Р. Шафаревич, как говорится, «перешел на сторону народа». Таким образом, он продолжает оказывать определенное влияние на сознание той части общества, что отвергает антисоветские реформы. Главное значение этого влияния в том, что И.Р. Шафаревич остается категорическим и принципиальным врагом советского строя и регулярно вводит в сознание оппозиции очередную дозу антисоветизма.

В операции по подрыву национально-государственного устройства СССР И.Р. Шафаревич высказывал совершенно те же тезисы, что и крайняя западница Г. Старовойтова (иногда совпадение почти текстуальное). Сразу после роспуска СССР в Беловежской Пуще, который стал для подавляющего большинства русских трагедией и воспринимался как преступление, И.Р. Шафаревич выступил с большой статьей «Россия наедине с собой» [130], где очень высоко оценивал эту акцию. Кстати, само название говорит о том, что И.Р. Шафаревич отвергает и царскую Россию, — никто тогда не считал (ни монархисты, ни белые, ни красные), что Россия наедине с собой расположена на территории нынешней РФ.

В этой статье И.Р. Шафаревич формулирует постулаты, вытекающие из его антисоветской позиции, но находящиеся в вопиющем противоречии с реальностью. Он пишет: «Мы видим, что Россия в своих новых пределах может оказаться вполне жизнеспособной, куда крепче стоять на ногах, нежели бывший СССР». Как же он это увидел? Представил бы он себе нашествие Гитлера на эту Россию «в своих новых пределах» и сравнил с СССР.

Что же хорошего видит И.Р. Шафаревич в уничтожении СССР? Прежде всего разрыв связей с большими нерусскими народами. Он пишет: «Мы освободились от ярма «интернационализма» и вернулись к нормальному существованию национального русского государства, традиционно включающего много национальных меньшинств». Он грешит против исторической правды — «мы» ни к чему не вернулись, а переброшены в новое для России качественное состояние. «Ярмо интернационализма» возникло вместе с появлением Киевской Руси, когда государство изначально складывалось как многонациональное. Идея создания «нормального национального русского государства» просто скрывает в себе идею уничтожения исторической России.

Второе благо от дела Б. Ельцина, Л. Кравчука и С. Шушкевича И.Р. Шафаревич видит в смене общественного строя: «Другое несомненное благо происшедшего раскола в том, что он поможет окончательно стряхнуть мороку коммунизма. Еще с начала 70-х годов я начал писать о социализме и коммунизме как о пути к смерти (конечно, в самиздате, с переизданием на Западе)».

После этого всякая критика в адрес Б. Ельцина и А. Чубайса имеет ничтожное значение — Степан Бандера тоже немцев критиковал, а только стрелкового оружия на 100 тыс. боевиков от них получил. В произошедшей катастрофе И.Р. Шафаревич видит благо, он ее готовил с начала 70-х годов XX в. и при этом выступал в союзе с Западом. Он — типичный «власовец холодной войны». Но это была война против России, а не против «мороки коммунизма» — уж такие-то вещи академик должен был знать.

В ненависти к СССР И.Р. Шафаревич изощряется, ищет необычные метафоры: «Логически такой же [как при построении СССР] принцип встречается в верованиях некоторых негритянских культов на Гаити. Там верят, что колдун может убить человека и вернуть из могилы в виде особого полуживого существа, зомби, действующего лишь по воле колдуна. Вот таким зомби и был СССР, созданный из убитой России».

Мелочность этого вычурного сравнения поражают. Страна, которая провела Великую Отечественную войну, — зомби! Александр Матросов и Зоя Космодемьянская действовали по воле «кремлевского колдуна»! Как надо пасть в мысли и духе, чтобы сказать такое.

Удивляет, что И.Р. Шафаревич получил официальный титул патриота при том, что он отвергает именно сложившийся за многие века принцип построения Российского государства и предлагает взять за образец «нормальные» государства Запада (ведь все же, наверное, не Заир): «На месте СССР, построенного по каким-то жутким, нечеловеческим принципам, должно возникнуть нормальное государство или государства — такие, как дореволюционная Россия и подавляющая часть государств мира».

Явные подтасовки не смущают диссидентов, даже из математиков. Дореволюционная Россия по своему устройству вовсе не была похожа на «подавляющую часть государств мира», и ничего «нормального» в этом деле нет ни в США, ни в Германии — тип государства вырастает не логически, по какому-то правильному шаблону, а исторически.

И венчает эту хвалу убийцам СССР нелепая, просто дикая в своей антиисторичности мысль: «Россия может считать себя преемником русской дореволюционной истории, но уж никак не преемником СССР, построенного на заклании русского народа. Иначе тот ужас, который внушает коммунистический монстр, будет переноситься на Россию».

Так мы и живем — с Шафаревичем и Новодворской в одном флаконе. И промывают нам мозги этим шампунем с утра до ночи.

Наконец, выделю еще одно, сравнительно небольшое и малоизвестное, но очень, на мой взгляд, важное течение диссидентов — тех, кто не был и не стал врагом СССР в холодной войне и не вступил в союз с его открытыми врагами, но в желании «исправить» пороки советского строя на время оказался в стане диссидентов.

Недавно были опубликованы воспоминания одного из таких диссидентов, В.Н. Осипова. Он пишет во введении: «Я отсидел два срока: семь лет за «площадь Маяковского» и восемь лет за журнал «Вече». Первый срок заработал по бестолковщине, попал как кур в ощип. Тогда главным фактическим обвинением было якобы намерение… убить Хрущева. Терроризм мне претил даже в молодости, но у меня в двадцать три года не нашлось твердости сказать сразу тем, кто затеял болтовню о терроре: «Я слушать это не хочу и обсуждать сие не намерен. До свиданья!» И мне было горько сидеть непонятно за что.

А вот вторым сроком я горжусь. Я бы и теперь сел за издание русофильского журнала. За чистое и благородное дело» [130].

Вкратце история его такова. В 1957 г. В.Н. Осипов, студент истфака МГУ, был на целине в Кустанайской области. Когда вернулись в Москву, на истфаке разбиралось дело секретаря комитета ВЛКСМ факультета Льва Краснопевцева. Он организовал подпольную группу «Союз патриотов России» — «они тайно собирались в общежитии и обсуждали свои рефераты с критикой советской системы. Мировоззренчески пытались совместить большевизм с меньшевизмом».

Сам В.Н. Осипов в это время подготовил для семинара доклад, в котором доказывал, что комбеды были «проводниками антикрестьянской политики коммунистической партии». На семинаре его «подвергли мощному политическому прессингу» (надо понимать, возражали).

Осенью 1958 г. он вступил в другую «подпольную группу» («собирались еженедельно и перемывали косточки марксизму-ленинизму, вечно живому учению; собрались было издавать подпольный журнал»). После этого его по-хорошему «попросили» из университета (диплом он получил заочно в другом вузе). В 1961 г. он был осужден по статье 70 («антисоветская агитация и пропаганда»).

В 1971-1974 гг. В. Осипов издавал (был главным редактором) журнал «Вече» (печатался он в ФРГ). Это и послужило поводом для его второго осуждения на 8 лет. Он пишет: «Хотя сажать — если подходить строго, согласно УК РСФСР с комментариями, — было не за что: никаких «выпадов» против «советского социалистического строя» не было».

В. Осипов — диссидент-патриот, даже во многом патриот именно советской России. И я читаю его воспоминания с симпатией и горечью — по этой дороге пошли многие наши патриоты, но, в отличие от В. Осипова, уже не смогли остановиться и порвать с главным течением антисоветской мысли. Логика борьбы их затянула необратимо. Воспоминания эти, на мой взгляд, очень поучительны. Не хотелось бы копаться в сознании человека, сильно пострадавшего за свои идеи, но раз уж он сам их предложил для анализа, извлечем урок.

Прежде всего в сознании этого диссидента-патриота «незнание общества, в котором живем», проявилось самым драматическим образом. «Мировоззренчески совместить большевизм с меньшевизмом» — что за каша в голове была у этих элитарных гуманитариев? Ведь между большевиками и меньшевиками существовала мировоззренческая пропасть гораздо более глубокая, чем между большевиками и монархистами, — как могли не понимать этого историки!