Превратности судьбы - Мэйдлин Брент

Окончательно запутавшись, я замолчала. Эдмунд пристально смотрел на меня. Он обошел стол и пододвинул ко мне стул.

— Садитесь, Люси. Отдышитесь. Мы должны поговорить спокойно. — Он вернулся к столу и сел, сцепив руки. Лицо его было серьезным.

Постепенно мне удалось оправиться от потрясения, и я смогла немного собраться с мыслями. Я знала, что Эдмунд является партнером в адвокатской фирме, но он редко рассказывал о своей работе обитателям «Высоких зарослей» и никогда не упоминал при мне названия своей фирмы. То, что он оказался поверенным Николаса Сэбина — потрясающее совпадение… или не совпадение? Когда я оказалась соседкой Роберта Фолкона, я решила, что это простая случайность. Но две семьи были связаны между собой сокровищем китайского вождя. Николас Сэбин искал ответ на ту же загадку. Может быть, не стоит удивляться, что Эдмунд Грешем оказался его адвокатом?

Я никак не могла решить, с чего начать. Но Эдмунд сказал:

— Мне кажется, будет лучше, если я вам задам несколько вопросов, Люси, а затем мы приступим к обычной процедуре. Итак. Вы одна приехали?

Я покачала головой.

— Нет. Сегодня у Марша выходной. Ему разрешили показать мне Лондон. Когда мы ехали в поезде, я попросила его отвести меня сюда. Он ждет на скамейке на улице.

— Мои родители ни о чем не знают?

— Нет. Я расскажу им, когда вернусь. Я не могла им рассказать, потому что дала обещание. Понимаете…

— Минутку, Люси. Мы займемся всеми почему и зачем позже. Мне сначала нужны простые факты, — он посмотрел на меня с любопытством. — Вы утверждаете, что вы — миссис Николас Сэбин?

— Да.

— И ваш муж умер?

— Да.

— Вы можете это доказать?

— Да, Эдмунд. — Я вынула из сумочки конверт и протянула ему. Он достал бумаги и стал молча читать. Прошло несколько минут.

— Хм! — наконец пробормотал он. — Это, конечно, можно предъявлять в суде, если до этого дойдет. Уж Ник-то знал, что делать. — Он взял письмо, которое Николас Сэбин написал мне перед смертью. — Вы знаете, почему он хотел, чтобы вы пришли ко мне только через шесть месяцев?

— Нет.

— Понятно. Вы кому-нибудь об этом рассказывали? Роберту Фолкону, например?

— Нет. Я сказала Маршу, что мне нужно сюда, потому что в Китае я дала обещание человеку, которого должны были казнить. Но я не назвала имени мистера Сэбина.

— Казнить? — брови Эдмунда поползли вверх, и впервые я услышала в его обычно холодном голосе настоящее удивление. — Вот, значит, как он умер. Боже!.. Бедный Ник. На этот раз ему не повезло. Думаю, теперь вам следует рассказать мне все с самого начала, Люси.

Я немного успокоилась. Я совершенно не боялась Эдмунда и чувствовала, что теперь моя очередь задать вопрос.

— Вы так о нем говорите, как будто хорошо его знали. Вам было известно, что он отправился в Китай?

— Известно? — Эдмунд аккуратно сложил бумаги, лежавшие перед ним на столе, и печально улыбнулся. — Это я отправил его туда, Люси. Таким образом я решил поучаствовать в поисках наследства Грешемов. Я был уверен, что Нику Сэбину это удастся, если хоть кому-то это может удаться. Я предложил ему пятую часть от того, что он там найдет, что бы там ни было. — Он посмотрел на бумаги. — Но, кажется, я ошибся. Он ничего не найдет.

Я почувствовала уже знакомую боль: перед моими глазами снова встала скромная могила и маленький букетик на ней.

— Вы хорошо его знали, Эдмунд?

Он кусал губы.

— Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь хорошо знал Ника. Женщины — возможно, но не мужчины. Мы ходили вместе в школу: я, Ник и Роберт Фолкон.

— Роберт Фолкон?

— Да, к сожалению. Я никогда не был очень активным человеком, а Роберт Фолкон, как вы, наверное, можете себе представить, ненавидел меня за то, что я — Грешем. Он, естественно, старался изо всех сил сделать мою жизнь невыносимой. А Нику нравилось защищать меня, — он пожал плечами. — Но все это давно в прошлом. После школы я изучал право, а Ник предпочитал развлекать себя тем, что ему приходило в голову. Он — авантюрист, Люси. Занимался контрабандой оружия в Южной Америке, был профессиональным шулером на Миссисипи, покупал слоновую кость в Африке и, бог его знает, где еще.

— Роберт Фолкон сказал, что он плохой человек, безжалостный и опасный.

Эдмунд нахмурился:

— Вы мне сказали, что ничего никогда не говорили о Нике Роберту Фолкону.

— Я и не говорила. — Я рассказала ему, как узнала о Нике от Фолкона.

Эдмунд задумчиво кивнул головой.

— Возможно, Фолкон прав. Безжалостный и опасный? Я бы сказал, да. Плохой человек? Не уверен. Но он именно тот человек, который нужен для такого дела. Мне очень жаль, что он проиграл и погиб. Плохой или хороший, Ник один из немногих людей, которые мне действительно нравятся. — Он постучал пальцем по документам, лежащим перед ним, и сказал: — Буду очень вам признателен, Люси, если вы мне расскажете о происхождении этих бумаг.

Мне понадобилось почти четверть часа, чтобы рассказать свою историю, хотя я и постаралась опустить все мелкие детали. Второй раз за день мне пришлось рассказывать о своей неудачной попытке украсть брошь, но ни один мускул не дрогнул на лице Эдмунда. Он внимательно слушал, делая время от времени какие-то пометки на листе бумаги, и ни разу не перебил меня. Я говорила с Эдмундом — адвокатом, и только, когда я закончила, он позволил себе выразить свое личное мнение. Он надел колпачок на ручку и тяжело вздохнул.

— Я должен был догадаться, что Ник выйдет из дела победителем. Живой или мертвый, он никогда не позволит Фолкону одержать верх.

— Мистер Сэбин сказал, что он хочет, чтобы его жена унаследовала что-то, что может в противном случае достаться его врагу. Я думала, что это может быть право на то, что он искал. Ах, это же сокровище китайского вождя! Тогда это что-то другое.

— Совершенно верно. Ник в доступной форме объяснил вам довольно сложное дело.

— Но враг, о котором он говорил, это — Роберт Фолкон?

— Да, — Эдмунд встал и медленно подошел к окну. — Они всегда были соперниками, Ник и Фолкон. Это началось еще в школе. Ник учился на стипендию, он был очень беден. Думаю, его отец умер, когда Ник был совсем маленький. Он никогда о нем не рассказывал. Его мать работала у кого-то няней, и я видел ее всего один раз. Она умерла как раз перед тем, как я поступил в Кембридж. Жизнь на стипендию не очень легкая, знаете ли. На него смотрели свысока тупоголовые отпрыски богатых родителей. Ник не обращал на них внимания… за исключением Роберта Фолкона.

Эдмунд вернулся к письменному столу.

— …Что-то в Фолконе задевало Ника за живое, и наоборот. Не могу с уверенностью сказать, почему. По любому поводу они были готовы вцепиться друг другу в глотки. Нику чаще удавалось выходить победителем, главное потому, что его это трогало меньше, чем Фолкона. Для него это была игра, так же как и поиски сокровища в Китае, которые стоили ему жизни. В нем жил дьявол. По глазам было видно.