Гроза на Шпрее - Юрий Дольд-Михайлик

Вывеска над дверью гласила: «Петер Мейер. Ремонт зонтов, сумок, дорожных вещей, кожаной галантереи». Сбоку у входа разместилась небольшая витрина с полураскрытым чемоданом, поясами, сумками различных фасонов и размеров, над которыми свешивались застежки-молнии. Одну сторону витрины почти целиком занимал большой кофр. Впрочем, сквозь просветы, среди этой массы вещей было видно, что Мейер в мастерской не один. Пожилая тучная женщина все время открывала и закрывала большой черный зонт, в чем-то убеждая мастера. Услышав звонок, прозвеневший над дверью, Мейер растерянно уставился на новую посетительницу. И вдруг лицо его просветлело. Поспешно согласившись со всеми требованиями придирчивой заказчицы, он быстро выпроводил ее.

Часы показывали без пяти десять, но Мейер не спешил провести Марию в комнату за мастерской.

— Гельмут просил прощенья. Он освободится только через час. Какие-то неотложные дела.

— Действительно неотложные, или?..

— Нет, нет, не волнуйтесь, ничего опасного. Будь так, он бы поостерегся и перенес встречу на какой-либо другой день.

— Конечно, — согласилась Мария, силясь скрыть свое беспокойство.

— Может, подождете там? — Мейер кивнул на прилавок, там за портьерой была дверь в его скромное жилище.

— Я лучше немного пройдусь.

Мария как бы ощупью бредет вдоль улицы, и ветер теперь не радует, а раздражает ее. Может, зайти на почтамт? Она абонирует там ящик, об этом просил Фред — он упорно ждет письма, кто-то должен написать ему на ее имя. Теперь, когда возникла цель, ожидание не казалось столь уж тягостным. Конечно, с Зеллером ничего не могло произойти…

На почтамте, как всегда, многолюдно. Мария покупает несколько конвертов и марок, незаметно оглядывается. Никто не обращает на нее внимания, те взгляды, которыми ее окидывают некоторые мужчины, можно не принимать во внимание, для молодой красивой женщины это обычная вещь.

Мария проходит в другой зал, где вдоль всех четырех стен развешены пронумерованные почтовые ящики. В этом помещении почти пусто, всего человек десять. Забрав свою корреспонденцию, они спешат уйти. В большинстве это дельцы, которые по роду своих занятий часто бывают в разъездах и желают, чтобы их служебные и интимные тайны не попадали в руки людей, которым эту переписку видеть не положено. Преодолевая смущение, Мария открывает свой ящик. В нем несколько рекламных проспектов разных фирм. Молодая женщина вытаскивает их все вместе, не рассматривая, кладет в свою сумочку и только теперь замечает — среди них лежит конверт. Горькое чувство сжимает ей сердце, она знает: ей лично некому писать. И все же Мария рада. За Фреда. Он каждый раз спрашивает, давно ли она была на почтамте. Наверно, весточка, которую он так нетерпеливо ждет, для него очень много значит.

Сейчас только половина одиннадцатого. В ее распоряжении еще тридцать минут, не надо торопиться. Тем более, что Зеллер может опоздать. Час — не такой уж большой срок, чтобы успеть справиться со срочным делом. Она сама только и успела, что зайти на почту. Фреду сегодня явно посчастливилось, не видать бы ему письма, если бы… Мария вдруг останавливается, пораженная мыслью, что она не имеет права идти в мастерскую Мейера с письмом, содержание которого ей не известно. Кто знает, что в нем?

Бросить обратно в ящик? Позвонить Фреду, чтоб тот сразу же забрал его? Конечно, лучше всего положить письмо туда, откуда она его только что вынула. Мария возвращается обратно, но на душе у нее неспокойно. А что если кто-нибудь видел, как она копалась у ящичка? Медленно, очень медленно ноги пересекают зал, сердце в груди колотится все сильнее и сильнее. Что с ней происходит? Может, это интуиция подсказывает ей, что где-то притаилась опасность? Вон тот подозрительный господин, почему он так глядит на нее? Она, кажется, где-то видела его, не тогда ли, когда отпирала свой ящичек?

Какое унизительное чувство — страх, который вдруг неведомо почему обрушивается на нее…

Мария останавливается и решительно направляется к ближайшему свободному автомату, плотно прикрывает дверцу кабины. Миг колебания, и она набирает знакомый номер.

— Вы забыли у меня свое письмо, Фред, — говорит она первое, что приходит в голову. — Как это неосторожно! Вы знаете моего мужа и его привычку копаться в моей сумочке… Ах, не стану я все объяснять по телефону! Откуда звоню? С почтамта. Если вы немедленно сядете в машину, мы встретимся где-то на полдороге к моему дому. Только поторопитесь: ровно в одиннадцать я должна подать мужу завтрак… Хорошо, договорились, жду…

«Фу, кажется, он понял. По крайней мере то, что речь идет о письме к нему и о какой-то опасности для меня».

Теперь ветер бьет в спину, он словно подгоняет Марию, но она идет медленно, внимательно вглядываясь во все встречные машины. Вот одна свернула в переулок. Если это Фред, то он сейчас пересечет переход. Сбоку проплывают витрины большого универмага, здесь толчется много народу, в такой толкотне можно и разминуться. Мария ускоряет шаг, чтобы побыстрее вырваться из людского потока. Она шагает столь решительно, что ей невольно уступают дорогу. Вот позади уже остался универмаг со всеми его соблазнами. Впереди снова полупустой тротуар. Но знакомой фигуры не видно. Вообще она поступила опрометчиво, позвонив Фреду. Надо было побороть страх и бросить письмо в ящичек. Телефонные разговоры в бюро могут прослушиваться, где гарантия, что за Фредом теперь не следят? Бог знает что… Шульц более опытен, и если согласился встретиться с ней, то учел все. Одно он не принял во внимание, какая Мария паникерша, какая никчемная из нее помощница. Чем умирать от страха, лучше подумай, как незаметно передать письмо Фреду.

Открыв сумочку, Мария ищет носовой платок, подтягивает повыше всю полученную корреспонденцию. Теперь неплотно закрыть замок и если сумка, например, упадет… если сделать это естественно…

Навстречу идет Фред. Его взгляд равнодушно останавливается то на одном, то на другом прохожем. Вот он скользнул и по лицу Марии, но ничто в выражении глаз не изменилось, ничто не говорит о том, что он узнал ее. Шагов через десять они встретятся и тогда… Молодая женщина делает вид, что в правый глаз ей попала пылинка, трет его платочком, хочет оттянуть нижнее веко и, чтобы удобнее было, зажимает сумку под мышкой. Мария стоит, Фред приближается. Шаг, еще один, сейчас он будет рядом. Мария немного отводит локоть и сумочка выскальзывает, падает, застежка раскрывается, звенит, раскатываясь по тротуару, мелочь, об асфальт стукнулась пудреница, на нее падают рекламы и конверт.

— Боже, какая я неуклюжая! — вскрикнула Мария и наклонилась, чтобы подобрать вещи.

— Разрешите помочь вам, фрау! Вдвоем мы справимся быстрее.

Мягкие поля серой шляпы скрывают глаза Фреда, Мария видит только его губы.

— Что за паника? — тихо срывается с них.

— У меня встреча с Гельмутом, — также тихо отвечает Мария, — я должна прийти абсолютно чистой, а это письмо…

— Понимаю…

Мужчина и молодая женщина поднимаются.

— Проверьте, фрау, все ли вы собрали.

Мария делает вид, что проверяет содержимое сумочки.

Похлопывая по ладони согнутым вдвое конвертом, мужчина в серой шляпе сочувственно следит за нею, потом небрежно кладет письмо себе в карман и пальцами освободившейся руки прикасается к шляпе.

— Я рад, что смог помочь вам, — говорит он, вежливо кланяясь.

— О, с вашей стороны это было очень любезно!

Обычная уличная сценка. Вряд ли она привлекла чье-нибудь внимание. Сейчас они разойдутся — эти двое незнакомых, случайно встретившиеся на тротуаре. Но молодая женщина ведет себя странно. Круто повернувшись, она плотно прижимается к плечу мужчины в серой шляпе, просовывает руку ему под локоть:

— Закрой меня! — бросает она быстро и тащит его к ближайшей витрине. Мария прижимается к ней вплотную, спиной к проезжей части улицы. — Стань так, чтобы меня не увидели из машины, которая приближается.

Григорий оглядывается. В глаза сразу бросается обычный армейский «виллис». Он не мчится, даже не едет, а едва движется. Его пассажиры, майор и два капитана, о чем-то спорят. Откуда они тут взялись? Члены комиссии по репатриации, представители советской военной администрации, просто офицеры, которые знакомятся с Берлином? Григорий кладет руку на плечо Марии, близко наклоняется к ней и спрашивает?

— Виллис?

— Да, — отвечает она почти неслышно.

На Григории широкое модное пальто с высокими накладными плечами. Из-за его спины женщину почти не видно. Что-то шепча на ухо своей спутнице, мужчина в серой шляпе смеется, потом громко восклицает:

— Ты слишком часто останавливаешься у витрин, моя милая! К великому сожалению, я забыл свой кошелек дома… — Он знает, его восклицание не долетит до виллиса, просто слова, которые он произносит, помогают ему держаться естественно-свободно и отвлекают внимание Марии от того, что происходит у нее за спиной. Григорий оглядывается. Краем глаза он видит, как машина все еще медленно проезжает мимо витрины, возле которой стоят они с Марией. Майор что-то приказывает капитану за рулем, и тот увеличивает скорость. Капитан на заднем сиденье всем туловищем поворачивается назад, в глазах его волнение и растерянность, он как бы хочет зацепиться взглядом за две неподвижные фигуры, которые стоят, плотно прильнув друг к другу.