Оковы и плети (СИ) - "StilleWasser"

– Но сэр… Кристоф…

Месье Велар лишь с улыбкой кивнул, показывая, что Гермиона может обращаться к нему как ей комфортно.

– Возможно это не мое дело, но… Разве вы заслуживаете его гнев? – чуть покраснев, спросила она, решив оставить в стороне сомнительный, на её взгляд, вопрос о становлении Малфоя-старшего на праведный путь. – Я хочу сказать… Драко так тепло о вас отзывался. Вы столько для него сделали…

– Дело в том, что Люциус ожидал от меня другого, – грустно улыбнулся Кристоф. – Однако моя совесть просто не позволила мне оправдать его ожидания. Теперь он винит меня не во всех, но во многих несчастьях его семьи. Что ж… в одном он точно прав – без меня не случилось бы разлада между отцом и сыном.

– Думаю, во многом благодаря именно их разладу Драко так изменился в положительную сторону, – задумчиво проговорила Гермиона, гадая, чего же именно Люциус мог хотеть от Кристофа в отношении сына, но не решаясь спросить. Возможно, сам Драко что-то об этом знает. – Раньше он слишком был похож на своего отца. Теперь же…

– Он похож на меня, – с улыбкой закончил её мысль Кристоф. – Люциус каждый раз упрекает меня в этом.

– А я бы на его месте сказала спасибо.

– Вы невероятная девушка, мисс Грейнджер, – ласково сказал Кристоф, и искорки в его золотистых глазах вспыхнули ярче. – Я мечтал с вами познакомиться еще до того, как вы начали отношения с Драко. Я много слышал о вас от разных людей и читал в прессе. Вы очень похожи на человека, которого я знал когда-то…. который изменил всю мою жизнь. Теперь я понимаю, что вы с ней похожи не только внешне.

– Где она сейчас? – тихо спросила Гермиона, уже понимая, что вряд ли услышит что-то вроде «долго и счастливо».

– Я не смог её спасти, – просто ответил Кристоф, но боль, отразившаяся в его взгляде, была такой ошеломляюще безграничной, что Гермиона почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

– Простите…

– Что вы, мисс Грейнджер! – месье Велар порывисто встал и вышел из-за стола, и вдруг она почувствовала, как он ласково, совсем по-отечески гладит её по голове. – Вам незачем извиняться. Человеческая память жестока, и я искренне благодарен вам за то, что вы хотя бы на миг воскресили перед глазами её образ.

Убаюканная мягкими движениями его руки в своих волосах, Гермиона не поняла сама, как оказалась в его объятиях, теплых, ласковых и словно родных. Тихонько всхлипнув ему в плечо, она зарылась лицом в дорогую серую ткань и закрыла глаза, прижавшись крепче. Кристоф не отстранялся и ничего не говорил, позволяя ей раствориться в ощущениях и воспоминаниях и растворяясь в них сам, пусть они оба сейчас и думали о совершенно разных людях.

– Простите, Кристоф, – понимая, что и так злоупотребила его добротой, пробормотала Гермиона, отстраняясь. – У меня… как будто сработал триггер…

– Вам не нужно извиняться или что-то объяснять, – снова повторил хозяин дома, осторожно усаживая её в кресло и возвращаясь на свое место за столом. – Верхние обычно «читают» своих собеседников, пусть вы и не моя нижняя. Я тоже напомнил вам кого-то близкого, верно? Думаю, скорее всего, отца.

– Да, сэр… Я стерла ему и маме память, когда началась война, чтобы защитить, – прошептала Гермиона, чувствуя, что может довериться этому человеку с понимающим взглядом невероятных золотистых глаз. – И до сих пор пытаюсь побороть заклятие Обливиэйт. Безуспешно…

– Обливиэйт… – задумчиво пробормотал Кристоф, решительно вставая и направляясь к книжным полкам справа, с литературой на английском языке. Кинув беглый взгляд, он безошибочно выбрал одну из книг и протянул Гермионе. – Вы знакомы с трудом Аттикуса Леоне о механизмах памяти?

– Нет, сэр, – отозвалась она, принимая из его рук большой том в черной коже с золотым тиснением на обложке. – Хотя я изучила всю доступную литературу Хогвартса и «Флориш и Блоттс» по этому вопросу.

– Что ж, не гарантирую, что найдете тут все ответы и универсальный рецепт по возвращению памяти, но у Аттикуса, несомненно, свежий взгляд, который, возможно, поможет вам взглянуть на проблему с другой точки зрения. Можете пользоваться книгой так долго, как вам будет необходимо. Никакой спешки нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Спасибо, сэр, – Гермиона подняла на него благодарный взгляд, и Кристоф улыбнулся, видя, как засияли её заплаканные глаза.

– Не за что, Гермиона. Лекси! – вдруг позвал он, и в кабинете с громким хлопком появилась низенькая домовуха, одетая в опрятное платьице и передник с нашитой на нем лилией.

– Месье звал Лекси? – с достоинством пропищала она, не кланяясь Кристофу, как это сделал бы обычный домовой эльф.

– Да, спасибо, что пришла, присаживайся, я хочу тебя кое с кем познакомить, – ответил Кристоф, задорно подмигивая ошарашенной Гермионе, во все глаза смотрящей на устраивающуюся в соседнем кресле эльфийку. – Лекси, это моя гостья Гермиона Грейнджер. Гермиона, познакомьтесь с Лекси, старшей эльфикой особняка. Она работает у меня по контракту уже десять лет и является начальницей остальных домовиков.

– М-м-м… очень приятно познакомиться, Лекси, – наконец смогла выдавить из себя Гермиона, переварив полученную информацию. Когда-то давно Драко рассказывал ей, что Кристоф считает равными абсолютно всех существ, любой расы, пола, вероисповеданья и политических убеждений. Её тогда невероятно восхитил подобный взгляд на мир, но почему-то, будучи сама рьяным борцом за права домовых эльфов, Гермиона не сопоставила мировоззрение Кристофа с этими волшебными существами. Как глупо с её стороны! И вот теперь живое воплощение всего того, за что она пыталась бороться, сидит рядом с ней в чистой форменной одежде и смотрит на нее с ошеломляющим чувством собственного достоинства во взгляде.

– Лекси очень рада познакомиться с мисс Грейнджер, – вежливо, без единой нотки подобострастия, пропищала домовуха.

– Мерлин! – Гермиона возбужденно вскочила и заходила по кабинету. – Кристоф! Это… свободный домовой эльф?! Лекси! Ты свободна и работаешь на месье Велара по контракту? За зарплату? Я всё правильно поняла?

– Мисс Грейнджер очень сообразительная мисс, – кивнула Лекси, как показалось, с тщательно скрытой иронией.

– Это просто поразительно! – Гермиона наконец плюхнулась обратно в кресло и, пытаясь собраться с мыслями, схватилась за стакан воды, еще в начале встречи предложенный хозяином дома.

– Драко поведал мне о ваших неудачах с хогвартскими домовиками, – сказал Кристоф и пояснил для Лекси: – Гермиона пишет научную работу по истории твоего народа, которая в последствии должна будет стать законодательной базой для освобождения всех домовых эльфов от многовекового рабства и перевода их на официальный оплачиваемый труд.

– Мисс Грейнджер взялась за большую работу, – уважительно пропищала домовуха, сузив свои огромные выразительные глаза. – Очень-очень тяжелую работу. Но мисс далеко не первая пытается освободить домовиков…

– Что? – воскликнула Гермиона, вся подобравшись, словно гончая, почуявшая добычу. – О чем ты, Лекси? В истории были еще попытки провести такой закон через Министерство?! Когда?! Почему я ничего не слышала об этом?!

– Гермиона, – мягко проговорил Кристоф, видя, что та готова вцепиться в эльфийку прямо на месте и не отпускать, пока не вытрясет из нее всю историю её народа по годам, – я готов для удобства предоставить в ваше распоряжение для работы над проектом отдельный кабинет в особняке, который будет ждать вас в любое время. Лекси, ты согласишься немного помочь мисс Грейнджер и ответить на её вопросы? Скажи Уолтеру, чтобы он оформил это время для тебя как сверхурочную работу.

– Спасибо, месье, – отозвалась домовуха, с готовностью кивая. – Лекси сделает всё возможное, чтобы помочь молодой мисс.

– Спасибо, Лекси! – с чувством воскликнула Гермиона, испытывая истинное удовольствие от общения с маленькой эльфийкой после неудачных попыток растормошить и вывести на нужный ей разговор безынициативных домовиков Хогвартса.

– Лекси может идти, месье? – вежливо поинтересовалась домовуха. – У Лекси еще много-много дел на кухне.