Правильный пацан - Сергей Донской

От милиционера за версту несло внутренней тухлятиной, он весь был насквозь гнилым, и логика его действий была логикой шакала, гиены – кого угодно, только не цивилизованного человека.

Выследить слабую, беззащитную добычу. Обложить ее со всех сторон, загнать в безвыходную ситуацию. А потом, сатанея от собственной безнаказанности, рвать жертву на куски, игнорируя мольбы о пощаде и крики о помощи. Кто отзовется? Милиционеры в своем праве, у них власть, у них сила.

Пока они в стае, подытожил Ластовец, разглядывая разговорившегося Березюка. Поодиночке эти твари не так уж опасны. Ничего не стоит сломать хребет любому.

Майор милиции жестикулировал, брызгал слюной и говорил, говорил, говорил… Взмокший от пота, побагровевший, с полузакатившимися зрачками, он был не то чтобы страшен, но отвратителен. А дела его… Неужели когда-нибудь такому воздастся по делам его? Сколько покалеченных судеб за один только минувший год! Черти в аду замучаются масло на сковороду подливать. И вообще надежды на них мало, на чертей. Вдруг примут майора Березюка в свою компанию, вместо того чтобы определить в самую горячую точку пекла?

Непорядок. Пусть сначала люди такого сорта на земле за свои грехи ответят, а Страшный суд, если он действительно существует, учтет это обстоятельство при вынесении окончательного приговора.

– Знаю твои дела! – выкрикнул Березюк, грозя полковнику пальцем. – Ты ни холоден, ни горяч… О, если бы ты был холоден или горяч!

– Да? – усмехнулся Ластовец. – Интересно излагаешь.

Он взглянул на часы и понял, что больше от задержанного толку не добьешься. Начался бред. Теперь майор станет нести всякую околесицу, и выловить крупицы полезной информации в этом потоке будет крайне затруднительно.

– Ты вот Тамару Петровну Ледневу жалеешь, я вижу, а меня кто пожалеет? – Березюк рванул ворот рубахи. – Меня, который есть третье животное, имеющее лицо, как человек…

– Это ты верно подметил, майор, насчет животного, – кивнул Ластовец, но милиционер уже не слышал ничего и никого, кроме себя самого.

– Меня, – кричал он, – исполненного очей спереди и сзади!.. Сми-ирно-о! Сотники казачьих отрядов, готовьтесь в поход! Калмыки всем скопом орд угнали с собой весь скот, потопили лодку месяца к свиньям собачьим!

Все это было забавно, но не суть важно. Нажав кнопку вызова, Ластовец распорядился забрать гражданина Березюка, привести его в чувство, а часиков через пять доставить его из лаборатории обратно.

И даже бровью не повел, когда, цепляясь за дверной косяк, Березюк по-терминаторски пообещал ему напоследок:

– Смотри мне! Я еще вернусь!

Конечно, вернется. Куда он денется!..

2

Специальная компьютерная программа считала магнитофонную запись допроса и перевела ее в письменный текст, который осталось лишь подкорректировать, удалив всякую чушь про ощипанных воробьев и мифических калмыков. Распечатка заняла двенадцать страниц. Полковник Ластовец старательно изучил их дважды, выделив главное маркером, а потом еще и набросал краткий конспект собственных умозаключений по этому поводу.

Да, память его порой подводила. Но не профессиональное умение сопоставлять факты.

«Итак, что мы имеем? – размышлял Ластовец, перечитывая свои записи. – Картина вырисовывается очень даже неприглядная. Существует устойчивая преступная группировка, возглавляемая начальником оперативного отдела райотдела милиции Березюком и его заместителем капитаном Шумихиным. Наиболее активными членами ОПГ являлись Клим Басаргин и Евгений Медведовский. Первого сейчас потрошат в морге, а второй куда-то запропастился. То ли в бегах, то ли в виде второго трупа где-нибудь отдыхает. Неясно. И не столь важно для следствия, проводимого отделом экстренного реагирования ФСБ. Потому что наибольший интерес в данном случае представляют не преступники как таковые, а их жертвы.

Почему? Все очень просто.

Майор Березюк понятия не имел, как его племянник Клим очутился в метро Курского вокзала и что ему было там нужно. Зато это было отлично известно ФСБ. Парень явился за 25 000 долларов, которые рассчитывал получить с доверчивых американцев. Но, судя по описаниям свидетелей, электронное письмо с ультиматумом отправляли не Клим и не Женя, а совсем другие молодые люди. Именно они обладали информацией о боеголовке, находящейся в Грозном. Если, конечно, боеголовка действительно существует». Это и намеревался выяснить Ластовец.

Преступные группировки не входили в его компетенцию. Наверху упрямо считали, что бандиты не представляют собой угрозы национальной безопасности. Хотя за годы беспредела от рук бандитов погибло значительно больше людей, чем способна уничтожить любая, даже самая мощная боеголовка.

Ладно, одернул себя Ластовец, эмоции побоку. От них логическим умозаключениям не польза, а сплошной вред. Факты существуют для того, чтобы их сопоставлять, а не для того, чтобы выводить из них морали и общечеловеческие ценности.

И они, эти факты, таковы:

Березюк, задействованный в операции по задержанию неизвестных преступников, обратил внимание на странное поведение своего племянника и смекнул, что сейчас Клима будут брать. Догадывался, подлец, что в «конторе» парню живо развяжут язык, а потому пристрелил его при попытке к бегству. Он полагал, что тем самым сохранит в тайне существование своей банды, но сам же обо всем рассказал. Без лишних подробностей, потому что ФСБ они пока что не сильно интересовали. Зато с упоминанием весьма любопытных деталей.

За несколько дней до инцидента в метро Евгений Медведовский усадил в свою шикарную тачку очередную доверчивую простушку, которую потом все участники группировки дружно «развели» на миллион рублей. Уже при поверхностном изучении личности потерпевшей и ее окружения выяснилось, что родной брат Тамары Родниной и ее супруг смахивают на тех самых молодых людей, которые отправили депешу в московское агентство Си-эн-эн. Сгоняв сотрудников в «засветившийся» компьютерный клуб с фотографиями Тамариных родственников, Ластовец получил исчерпывающий ответ: да, деньги за сведения о ядерной боеголовке требовали именно эти двое.

– Один серый, другой белый, два веселых гуся, – негромко пропел полковник, выкладывая перед собой снимки парней.

Тот, что постарше, глядел так, словно заранее знал, что им станут отнюдь не любоваться. Прямой настороженный взгляд. На губах скептическая полуулыбка. Общее впечатление такое, словно смотришь на готового к обороне противника. Собран, недоверчив, замкнут. Если парень поет в переходе с таким же выражением лица, то заработки у него небогатые. Кидать такому деньги все равно что кормить с руки незнакомого пса, от которого можно ожидать чего угодно. Разумнее пройти мимо, держась на безопасном расстоянии.

Его свояк попроще, помоложе и посимпатичнее. Расчесанные на прямой пробор волосы подчеркивают мягкий овал лица. Этот явно позировал фотографу с удовольствием, потому что привык быть объектом восхищения. «Посмотрите на меня: я весь такой чистенький, хорошенький, правильный. Даже когда я хамлю или грублю, это получается у меня мило». Странно, что этот мальчишечка нашел в себе силы ввязаться в драку, подумал Ластовец. Хотя его роль могла вполне ограничиться составлением и отправкой письма. А еще паренек, наверное, в обсуждениях планов принимает участие – такие обожают давать советы, которым сами никогда не следуют.

Ластовец отложил снимки Леднева и Роднина, взял фотографию Тамары, которая, как это умеют все хорошенькие женщины, заставила мужчин воевать из-за своей персоны. Видная девушка, ухоженная. Даже по стандартному снимку из личного дела можно легко определить, что фигура у Тамары под стать личику, из серии «не проходите мимо». Посмотришь на такую, и становится жаль ушедшей молодости.

Эх, Тамара, Тамара!.. Не сядь ты в чужую красивую машину, и не было бы сейчас у тебя и твоих близких таких серьезных проблем. Неизвестно, как насчет личного участия твоего супруга, но братец твой влип здорово. Слишком крутую кашу заварил – самому теперь не выбраться…

Подчиненные Ластовца уже успели по-быстрому пошерстить в среде, где вращались Леднев с Родниным, и вернулись в управление с интригующей информацией. Если Тамарин супруг числился заурядным менеджером торговой фирмы и ничего настораживающего о нем там выяснить не удалось, то Сергей Леднев – совсем другое дело. Тот еще гусь! Не просто серый, а темный.

Итак, этот субъект (ветеран чеченской войны, между прочим) зарабатывал себе на жизнь пением песенок под гитару в том самом подземном переходе, где недавно устроили побоище фашиствующие скинхеды. Приятель и, если так можно выразиться, коллега Сергея, известный под кличкой Сенкевич, раскололся на первых же минутах собеседования с эфэсбэшниками и сообщил им кое-что любопытное.

Оказывается, в ходе группового избиения прохожих, попадающих под определение национальных меньшинств, скинхеды раскроили череп мужчине, идентифицированному позже как чеченский беженец Азлат Салманов. Характерный пороховой налет на пальцах убитого заставил следствие обратиться к картотеке боевиков Ичкерии, в результате удалось выяснить истинную личность убитого. То был Кабир Хаким, араб по происхождению, совершавший свои разбойные подвиги под прозвищем Бешеный. Садист и законченный подонок. Убили, и черт с ним, никто не заплачет. Но вот главная изюминка: по словам Сенкевича, уходя из перехода в тот злополучный день, Сергей Леднев подобрал барсетку убитого.