Любовь на Рождество - Лесия Корнуолл

Ответить она не успела: дверь открылась и вошла Пенелопа, свежая после купания, элегантно одетая в воздушный розовый муслин, щеголяющая изысканной прической. Безмятежность на ее лице улетучилась, едва она увидела детей, а потом Иана и Алану. Пенелопа брезгливо сморщила нос.

– Что здесь происходит? Повсюду какие-то люди! В холле я слышала крики животных, запах там ужасный. А эти дети зачем здесь?

– Прошлой ночью случился пожар, – резким тоном ответил Иан, не удосужившись произнести «доброе утро». – Разве вы не слышали шум?

– Слышала, конечно. Элизабет разбудила меня. Но я подумала, что арендаторы справятся сами. Как в Англии. Там никому и в голову не придет будить господ из-за того, что загорелся какой-то коттедж.

– Шесть коттеджей и амбар, – поправил ее Иан. – Если нечто подобное когда-либо произойдет в Вудфорде или в других поместьях Пембрука, разбудить меня надлежит обязательно, и я на этом настаиваю. Я сам должен видеть, что происходит, сколько бы слуг у меня ни было, – продолжал он. Пенелопа умолкла, но выражение ее лица по-прежнему было негодующим.

– Людям не так страшно, когда Иан с ними, – примирительно произнесла Алана.

Пенелопа презрительно поморщилась.

– У вас все лицо в грязи.

Алана подавила желание потереть щеки и пригладить волосы. Вместо этого она подняла подбородок.

– Да, мне действительно пора привести себя в порядок.

Иан повернулся к ней.

– Отнести вас наверх? – спросил он. Пенелопа сдавленно ахнула, но Иан и бровью не повел. Алане показалось, что все ее тело охватил огонь. Кажется, из-за нее вот-вот разгорится ссора.

Она указала на ребенка, уснувшего у нее на коленях.

– Лучше будет отнести детей и уложить их в постель.

– Пусть поспят здесь еще немного. В библиотеке тепло и тихо, – сказал Иан, бережно взял малышку с коленей Аланы и уложил на кушетку, где спала ее сестра. От мимолетных прикосновений рук Иана по жилам Аланы словно разбежались искры. Он повернулся к своей кузине – и невесте – со словами:

– Возможно, Пенелопа могла бы остаться и присмотреть за детьми.

Но Пенелопа недовольно нахмурилась.

– Я? Ну уж нет. Если в доме есть еще свободные комнаты, надо сейчас же отправить их туда. Они уже достаточно большие, сами дойдут. Вам незачем носить их на руках, Иан. И Алану тоже. А библиотека – единственная во всем замке приличная комната для господ, поскольку гостиной здесь нет. И потом, где еще должны находиться эти оборванцы, если не со своими родителями, среди себе подобных?

Иан выпрямился.

– Вы хотите сказать, подобных мне?

Пенелопа недоуменно молчала.

– Мой клан – это мои родственники.

– Но не мои, – напомнила она.

– Да, не ваши, – согласился он. Напряжение в комнате сгустилось настолько, что стало трудно дышать.

Алана поднялась.

– Конечно же, это… – Предостерегающий взгляд Иана заставил ее умолкнуть. Это не ее клан.

Вошла Шона, прижимая к груди завернутого в плед и крепко спящего младенца.

– Зашла узнать, не проголодались ли дети. Каша уже готова, но они, я вижу, спят. Лучше не будить их – проснутся, снова поднимут шум.

Пенелопа гневно воззрилась на женщину.

– Немедленно уберите их отсюда, ясно? – потребовала она, надменно выпрямившись. – Кто дал им право досаждать господам? Я… – она метнула быстрый взгляд в Иана, – не желаю ни видеть, ни слышать их!

Шона растерянно заморгала, перевела взгляд на – Иана, потом на нее. Алана продолжала молчать, ее лицо осталось бесстрастным. Иан молча смотрел в упор на будущую жену и не издавал ни звука.

– Да, миледи, – наконец отозвалась Шона с едва заметным раздражением в голосе. – Мы сейчас же сделаем все так, как вам угодно. – И она обратилась к Алане: – Энни приготовила вам ванну наверху, Алана, и…

– Леди Алана, – перебила Пенелопа. – Должны же соблюдаться хоть какие-то правила и различия!

Хромая, Алана прошла по комнате и пожала руку Шона.

– Спасибо, я сейчас же пойду наверх. Вымоюсь, сменю одежду и вернусь помогать вам.

– Вы ляжете в постель и будете спать, – заявил Иан, прикрыл глаза, помолчал немного и добавил уже мягче: – Вы сделали достаточно. Более чем достаточно.

Не удостоив свою невесту ни единым взглядом, он подхватил Алану на руки. Она чувствовала гнев в каждой жилке его тела, хотя прикосновения по-прежнему были бережными. У него на руках Алана застыла неподвижно, как деревянная. У дверей Иан помедлил.

– Вы умеете заваривать чай, Пенелопа?

Ее глаза злобно вспыхнули, их взгляд пронзал, словно кинжал.

– Разумеется, нет!

– Тогда советую вам научиться, если сегодня утром вы рассчитываете позавтракать, – с этими словами Иан покинул комнату.

Глава 30

Замок Дандрум, за восемь дней до Рождества

Деворгилла Макнаб напряженно смотрела в сад за окном. Снег укрыл деревья, сгладил неровности, сделал все вокруг белым, пушистым и мягким, вызывая предвкушение Рождества.

Но Деворгилла предпочла бы туман, или дождь, или любую другую погоду под стать ее настроению. Она гадала, где сейчас Алана, прислушивалась к боли в сердце и прижимала руку к груди. С тех пор как ее средняя дочь исчезла, прошло уже одиннадцать дней. Деворгилла оглянулась на письменный стол, где оставила начатое письмо к своему пасынку Алеку. За последние два дня она уже начала и бросила писать сотню подобных писем. Как сообщить ужасное известие? Она все еще надеялась, что Алана вернется и дописывать письмо будет ни к чему. Ее сердце заныло. Горничные перешептывались о засыпанных снегом коварных оврагах, острых камнях, о том, как быстро убивают холод и снег. Когда они смотрели на Деворгиллу, в их глазах читалась жалость, словно надежды уже не осталось и в помине.

Леди Макнаб отвернулась от стола и потерла виски.

Деворгилла просто не могла поверить, что Алана… Судорожно сглотнув, она вновь принялась оглядывать сад, надеясь заметить среди голых черных деревьев красный плащ Аланы. Прижавшись лбом к стеклу, она простояла у окна до тех пор, пока холод не закрался ей под череп. Неужели это она во всем виновата?

Когда Меган сбежала, отвергнув Мерридью, Деворгилла пришла в ярость и сгорала от стыда. Ей казалось – нет, она твердо знала! – что действует в интересах дочери, выдавая ее за самого завидного титулованного жениха во всей Англии, какого ей только удалось найти. По положению они стали бы выше своего брата, оказались бы богаче и знатнее, чем если бы остались в Шотландии. В чем же ее ошибка?

Мерридью все еще спал наверху, хотя время близилось к полудню. Исчезновение Аланы он воспринимал как временное неудобство, не более. Ему вполне хватало возможности сидеть у камина, истощая запасы винных погребов Дандрум и поджидая невесту. Присоединиться к отрядам, отправленным на поиски Аланы, он даже не подумал. Вчера Элеонора поинтересовалась, не намерен ли он просидеть в Дандрум до тех пор, пока Сорча не достигнет брачного возраста, – конечно, если Алана не вернется.