Сладкое вино любви - Барбара Делински

– А он согласен поговорить?

– По его словам – да. – Она скрестила руки на груди. – К сожалению, мы с ним по-разному понимаем, что такое серьезный разговор. Грег в принципе не способен на серьезное общение.

– Наверное, это характерно для всех Сибрингов, – заметила Оливия, подумав о Натали. – Им тяжело говорить о личном.

– Тяжело говорить? Скорее не хочется думать, – сказала Джилл, доставая чашку из микроволновки. – Каков отец, таков и сын. Александр был человек неглубокий.

– А вот Натали – наоборот. Просто она не хочет делиться своими переживаниями.

Выбросив чайный пакетик в мусорное ведро, Джилл обхватила чашку ладонями и вопросительно взглянула на Оливию.

– Она, правда, любит Карла?

– С пяти лет, – ответила Оливия.

Натали позволила ей быть откровенной с Джилл.

– Неужели?

– Именно так.

– Как интересно. – Джилл нахмурилась. – Это многое меняет и ставит под вопрос супружескую верность.

– Натали была верна Александру, – сказала Оливия.

Она не знала этого наверняка и ни разу не спрашивала об этом у Натали, но придерживалась того мнения, что женщина считается невиновной, пока ее вина не доказана.

– Все эти годы? – недоверчиво заметила Джилл. – Будучи влюбленной в другого? – Она вынула хлеб из тостера.

– А он был ей верен?

– Не знаю.

– И все же?

– Между нами говоря, – Джилл понизила голос, – я так не думаю. Кажется, у него была подружка на стороне. Он любил общаться с людьми, путешествовать, быть в центре внимания. Александр часто гостил у нас в Вашингтоне. Не исключено, что у него была там женщина.

Оливии стало обидно за Натали.

– А чем его не устраивала собственная жена?

– Спроси ее детей. Они скажут, что с ней было скучно, что она недалекая женщина, что большую часть жизни провела в Род-Айленде, никуда не выезжая.

– Но она же потрясающе интересный человек, – возразила Оливия.

– Мы-то с тобой это понимаем, но мы не Сибринги. Удивительно, как родные порой бывают слепы. Сюзанна и Грег не видят того, что видим мы. Они законченные эгоисты. В детстве им хотелось, чтобы Натали их опекала и ублажала, но она все время была занята. Сюзанна приезжала сюда с детьми в надежде, что Натали будет нянчиться с ними, но у бабушки не было времени на внуков.

Самое смешное, что с Александром она нянчилась как с ребенком. Она исполняла все его прихоти, а он вечно унижал ее и дома, и на людях. К примеру, мог сказать: «Не правда ли, какие прелестные салфетки? Складывать салфетки – любимое занятие Натали». Я, конечно, не против салфеток, но Натали занята не только этим. Стоит мне задержаться здесь хотя бы на неделю, она тотчас привлекает меня к работе. И это не подготовка вечеринки, а рекламная кампания бизнеса с миллионной прибылью. Как ни странно, в мое отсутствие она со всем справляется сама.

– Она все делает сама? – переспросила Оливия. Конечно, она уже поняла, что активность Натали не ограничивается домом, но держать под контролем все предприятие!

– Александр старался ее унизить, потому что никак не мог смириться с тем, что она умная женщина с деловой хваткой. В ее способностях он видел угрозу своему положению. Поэтому взвалил на Натали всю рутину, зарегистрировался как представительное лицо и хозяин «Асконсета» и стал почивать на лаврах. Я вполне допускаю, что он нашел себе женщину на стороне, которая не представляла для него угрозы и не покушалась на его популярность. – Джилл грустно вздохнула. – Почему мужчины боятся сильных женщин? Неужели их самолюбие настолько уязвимо? Мой муж почти никогда не разговаривал со мной по душам, касалось ли это работы, политики, любви или семейных обязанностей. Он говорил, что устает на работе, и до недавнего времени я ему верила. Но это только отговорка. Зачем ему знать мое мнение? А если оно не совпадет с его взглядами или, хуже того, может оказаться верным?

Оливия оторопела. Она не ожидала такой откровенности. А Джилл продолжала:

– Мне тридцать восемь лет. Я работала, пока не вышла замуж за Грега. Мой муж: считал, что я должна отдыхать, и поначалу я согласилась. На самом деле это была просто борьба за власть. А вдруг я смогу сделать удачную карьеру? Грег убежден, что мужчина – добытчик, хозяин. Он всегда прав. Он глава семьи. Таким был и его отец. – Джилл покачала головой. – Для полного сходства не хватает только, чтобы у Грега объявилась подружка на стороне.

– А такое может произойти? – спросила Оливия, готовая заочно осудить неверного мужа.

Джилл возвела глаза к потолку.

– Кто знает. Надеюсь, что нет. – Внезапно она еще больше побледнела и, закрыв глаза, стала глубоко дышать.

Оливия бросилась к ней.

– С тобой все в порядке?

Джилл слабо улыбнулась:

– Как сказать. Если забеременеть от бесчувственного, эгоистичного мужа – нормально, то я в полном порядке.

Оливия вытаращила глаза от изумления:

– Ты беременна? И он ничего не знает?

– Так же как и Натали. Пока я не собираюсь открывать им эту тайну.

Гордая оказанным ей доверием, Оливия приложила палец к губам.

– На устах моих печать.

Саймон хотел видеть Оливию. Нет, не для того, чтобы говорить с ней или даже поцеловать ее. Ну, если совсем честно, от поцелуя он бы не отказался. Но не это главное. Главное, что ему просто необходимо ее видеть. Он должен присмотреться к ней и понять, так ли уж она отличается от остальных.

Прошло три дня, а она ни разу не появилась утром в окно своей комнаты, не вышла во двор, не забрела в виноградник, и Саймон понял, что она избегает его.

Этого нельзя было сказать про Тесс. Что бы он ни делал – прореживал кусты, поправлял сетку, – она тут как тут, стоит неподалеку и смотрит на него.

У него нет времени на игры. Без Паоло приходится теперь обрабатывать площадь в два раза большую, а погода только мешает. Из-за дождей он каждый день должен рыхлить почву под кустами. Он хотел опрыскать и подкормить виноград, но влажность не позволяет. Да еще надо следить, чтобы ветки не переросли сетку. Какие уж тут разговоры!..

Но Тесс стояла, глядя на него через очки, почти сползшие на нос.

«У тебя очки как приспущенный флаг», – говорила ему в детстве мама. Теперь он носит контактные линзы, но то время хорошо помнит.

Мама терпеть не могла собак. У них одно время жил Лабрадор. Считается, что собака – лучший друг мужчины, но пес буквально по пятам ходил за матерью. Никто не мог понять почему. Она не кормила его, не чесала, не купала, не ласкала. Но чем больше она отмахивалась от него, тем больше он к ней лез. Наконец она сдалась и позволила ему сопровождать ее. И он моментально потерял к ней всякий интерес.

«Может, и Тесс такая же?» – подумал Саймон. Он как раз рыхлил почву на тракторе, и тут она возникла перед ним из ниоткуда. Остановив машину, он махнул девочке рукой. Она отчаянно затрясла головой и бросилась прочь.