«Если», 2008 № 08 - Журнал «Если»

Директриса переглянулась с высокой, красивой брюнеткой лет тридцати.

— Мы беспокоились. Знаете, что такое предчувствие?

* * *

Алисия Жёлудь выбиралась в столицу каждую весну — с детьми на экскурсию. Учительница рисования, сама недавняя выпускница, вспоминала эти поездки с восторгом: город цвел, как огромный сад, старшеклассники ходили по музеям, по историческим местам, ели мороженое, однажды побывали в знаменитом театре. Госпожа Алисия пасла свое стадо, не отлучаясь ни на минуту… Были ли у нее в столице какие-то знакомства? Хм… Учительница рисования затруднялась ответить. На ее памяти Алисия ни с кем таким не встречалась, ни к кому не ходила в гости, вообще не упоминала о столичных друзьях. Жила вместе с учениками в общежитии на окраине. И никогда не ездила в столицу в одиночку — до того самого рокового дня, когда маг-убийца невесть почему применил к ней Слово погибели.

Жила Алисия неподалеку от школы, в маленьком домике, точнее, в северной его половине. Южную половину занимала та самая красивая брюнетка — она оказалась учительницей химии и ближайшей подругой погибшей. Звали ее Дана.

— Алисия оставила мне ключи и попросила присмотреть за Пиратом… Бедный Пират! Как ему объяснить?..

Старый пес с белой от седины мордой посмотрел на Игриса внимательно и строго. Под этим взглядом казалось, что пес знает все, и знает больше, чем учительница химии.

— Госпожа Дана, когда Алисия сказала вам, что едет в столицу?

— Накануне, в школе. Я удивилась, потому что еще за день до этого она никуда не собиралась.

— Она говорила о цели поездки?

— Э-э-э… Я, конечно, тут же спросила: зачем? Что ты там забыла? Она ответила: кое-какие личные вопросы. И больше ничего.

— Она скрытный человек?

— Нет… Не всегда… Обычно она была очень открытой, искренней. Но в некоторых вопросах… Например, она редко говорила об отце. Много вспоминала о матери, которая умерла давным-давно, а об отце — только несколько слов.

— Вы знаете, где она родилась? Где прожила первую половину жизни?

— В каком-то промышленном городишке, не то Сырьев, не то Корнев… Вы знаете, эти фабричные города на севере почти все одинаковые…

— Почему они с отцом решили переехать?

— Насколько я понимаю, все решал отец. А она не хотела о нем говорить.

* * *

Ключ повернулся в дверном замке. Игрис вошел, невольно пригнув голову в дверях, и сразу увидел себя: напротив входа стояло большое зеркало.

— У нее обычно всегда порядок, — сказала Дана, будто извиняясь. — А здесь, видно, спешила…

И прихожая, и обе комнаты хранили следы этой спешки. Но не только; Игрис втянул застоявшийся воздух. Если бы важное решение, давшееся нелегко, оставляло запах — Игрис ощутил бы его, без сомнения.

Кровать была застлана и смята. На спинках стульев — брошенные вещи. Посреди гостиной стоял, откинув крышку, маленький чемодан: внутри не было ничего, кроме домашних тапочек в прозрачном пакете. Чемодан старый, потрепанный; вероятно, Алисия брала его с собой в столицу всякий раз, отправляясь с экскурсией. И теперь начала было собираться — но передумала, сказала себе: еду всего на день…

В кухне выстроились у раковины пять одинаковых чашек с остатками кофе на дне.

Одна внутренняя дверь в прихожей была заперта.

— А это что за комната?

— Это кабинет. Замок на двери поставил еще ее отец.

— Она всегда запирала кабинет?

— С некоторых пор стала запирать. В соседнем поселке произошла неприятная история: ученики забрались в дом учителя и выкрали экзаменационные работы…

— А ключ?

Дана некоторое время вертела в пальцах связку ключей — от дома, от калитки, от ворот; потом, подумав, склонилась над щелью у порога и, присмотревшись, выловила оттуда маленький тусклый ключик.

— Она его тут хранила, — сказала смущенно, Игрису снова послышались извиняющиеся нотки. — Наивная, да. Отпереть вам?

— Пожалуйста.

Дана не без труда повернула ключ в замке кабинета. Пахнуло пыльным библиотечным духом. Взгляд Игриса упал на окно, забранное декоративной решеткой.

— Говорите, Алисия хранила здесь экзаменационные работы?

— Решетка еще после отца осталась, — нерешительно заметила Дана. — Говорю же, это был его кабинет. Рама с тех пор подгнила, решетку и ребенок может высадить.

Игрис подошел и осмотрел крепления.

— Вряд ли. Она встроена в стену. В кирпич.

Кабинет был загроможден шкафами для книг и бумаг. Письменный стол, наверное, много старше хозяйки, скорее всего, ровесник ее отца. Полированная столешница исцарапана. Рядом настольная лампа — и почему-то большие портновские ножницы. В ящиках ничего, кроме мелкого канцелярского хлама: скрепки, булавки, разрозненные пустые тетради, линейки, кнопки, фломастеры…

— У Алисии был компьютер?

— Нет. Она пользовалась школьным.

Единственный компьютер в учительской Игрис осмотрел накануне. Пароль Алисии знали все кому не лень, и файлы покойной учительницы никого не удивили: методички, рефераты, набор ссылок на сайты по истории, несколько фотографий природы…

Слева от окна висел большой календарь с классическими репродукциями, открытый на странице «Август». На противоположной стене — фото в рамке: невысокая круглая девушка и статный, коротко стриженый старик замерли, строго глядя в объектив, как на парадном портрете.

— Это Алисия с отцом?

— Да. Она была поздним ребенком, ее отца принимали за деда.

Суровое лицо, подумал Игрис. Суровое, волевое, впрочем, их поколение хлебнуло лиха. Они все такие.

— Мы его почти не помним, — немного смущенно добавила Дана. — Один раз звали в школу, как ветерана, встречаться с ребятами. Он не смог прийти — болел.

— Он воевал?

— Да.

Игрис остановился перед самым большим книжным шкафом. Дверца не была заперта. На верхней полке стояли в ряд учебники, на нижних, вплотную друг к другу, громоздились скоросшиватели.

— Это материалы по истории, — сказала Дана, заглядывая Игрису через плечо. — Алисия вела два кружка: по истории и по экологии. Они с ребятами собирали старинные вещи, даже вели раскопки. Все сейчас в школьном музее, а здесь копии газетных статей, отчетов, было даже несколько публикаций в профильных журналах.

— Подковы? Глиняные черепки?

— Да. С ребятами они изучали древности, но сама Алисия была энтузиастом новейшей истории. Маршал Равелин, Священная война, подвиг Двенадцати — вот что ее интересовало. У нее было несколько фирменных открытых уроков, к нам в Верхний Крот приезжали учителя и чиновники из столицы, да что там — собирались со всей страны! Гостей в классе было больше, чем учеников! В школе есть записи, я могу вам показать…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});