«Если», 2008 № 08 - Журнал «Если»

Он быстро опустил глаза. Женщина на фотографии улыбалась, держа поводок.

— Ничего, что я такой циничный, а, Игрис? В конце концов, теперь-то я сяду в тюрьму до конца моих дней, и мстительный дух этой бедняги обретет покой… Конечно, логичнее было бы прикончить заодно и себя. Но мне противна сама мысль о самоубийстве, извините.

— Вы применяли… Вы работали с ней как механик?

— Откуда мне знать? Скорее всего, да.

— Нет способа установить точно?

— Нет.

Алистан все еще смотрел на фотографию.

— Вы встречались с этой… с Каргой? — тихо спросил Игрис. — С глазу на глаз?

— Да.

— И вы не боялись? Если она маг, ей доступно Слово погибели номер пять, а также, возможно, и прочие номера?

Алистан взглянул с интересом:

— Не совсем так. У вас и у циркового гимнаста принципиально одинаково устроено тело. Вы можете сделать стойку на пальцах левой руки?

— Не могу, — признал Игрис.

— Так же и с магами. Старушка умеет манипулировать ничего не подозревающими обывателями. Она играла людьми, как в куклы — на свой особый живодерский манер. Со мной ни один ее финт не пройдет.

— Я читал материалы дела…

— Все тридцать томов?

— Нет. Только то, что мне под расписку выдал Певец. Я не понял, почему так сложно доказать магическое вмешательство?

— Потому что умная бабка использовала отраженную магию. У нее на дворе были вкопаны деревянные статуи, этакие столбы с неприятными лицами. По всем первичным протоколам исполнителями злой воли выходили они. Столбы-манипуляторы, представляете? Надо было ехать на болото, добывать истуканов, отслеживать эфирные образы бабкиных приказов, составлять новые протоколы и доказывать, что старуха была кукловодом, а истуканы — орудием…

Алистан помолчал. Мечтательно улыбнулся:

— Это очень интересное дело. Войдет во все учебники. Из него сделают серию «Под надежным крылом». Но, Игрис, какое это скверное, гадкое дело…

Он вдруг сник, будто внутри у него ослабла пружина.

— Наше с вами дело не лучше… Хотя и проще. Я спокойно вздохну, оказавшись на нарах. Честное слово.

— Ваша контора не сдастся без боя, — неожиданно для себя поделился Игрис. — Они постараются вас вытащить.

— После того как я признался?

— Вас объявят невменяемым. Или… может ли существовать такой манипулятор, говоря условно, супер-Карга, который заставил бы вас убить женщину — и откорректировать себе память?

На этот раз Алистан молчал очень долго.

— Нет, — сказал наконец. — Это полная ерунда, Игрис. Поверьте профессионалу.

* * *

Он вскочил в поезд за несколько секунд до отправления — в вагон второго класса и потом долго шел, иногда свободно, иногда протискиваясь, к своему месту. Поезд набирал ход, проплывая по мостам над медленными автомобильными потоками, мимо городских парков и отдаленных спальных районов; Игрис наконец-то добрался до мягкого кресла у окна, уселся и только тогда перезвонил Елене.

— Привет! Как дела?

Она сразу уловила напряжение в его голосе.

— Хорошо… Что у тебя?

— У меня командировка. Еду куда-то в глушь, когда вернусь, не знаю.

— Ну ничего себе, — тихо и как-то очень жалобно сказала Елена. — Отложить нельзя?

— Я уже в поезде.

— А…

Мягко покачивался вагон. Толстый мужчина в кресле напротив читал газету.

— Мне звонила Агата, — все так же тихо сказала жена. — Прямо сегодня с утра.

— Чего хотела? — Игрис сам поразился, как равнодушно прозвучал вопрос.

— У них продукты кончились. В смысле, у нас. Холодильник пустой.

— Так пусть купят!

— Игрис, ты с ними говорил? В смысле…

— Я не успел, — пробормотал он сквозь зубы. — Ты где сейчас? Дома?

— На работе…

— Хоть кота-то они покормят?

— Надеюсь… Слушай, что там за история с магом-убийцей? Ты-то к этому отношения не имеешь?

Поезд вырвался за городскую черту и прибавил ходу.

* * *

Ночью ему снилась избушка среди болот и покосившиеся деревянные столбы с человеческими лицами: один с лицом Алистана, другой с мордашкой Агаты, третий, самый большой, с мертвым скучным лицом Алисии Жёлудь. Игрис просыпался и засыпал опять, сон продолжался с незначительными вариациями, в шесть часов он поднялся и принял душ. Гостиничная вода пахла ржавчиной.

В восемь Игрис был уже в поселковой школе — до начала занятий оставалось три дня, в пустых коридорах стоял запах масляной краски.

— Вы следователь?

Его ждали. Еще вчера здесь стало известно, что случилось, и от взбудораженной школы кругами расходились вести по всему поселку.

— За что?! Нет, ну вы подумайте! Добрее, спокойнее человека, чем госпожа Алисия, я в жизни не встречала! Это такой ответственный, такой вежливый человек, такая хорошая женщина… Надеюсь, мага-убийцу посадят на всю жизнь в такую тюрьму, откуда никакой магией не вырваться!

Десять женщин разных лет кивали, соглашаясь со словами директрисы — привычно-громогласной пожилой дамы. На подоконниках в учительской рядами стояли кактусы, колючие и понурые, как вызванные для воспитательной беседы ученики.

— Я сочувствую вашему горю, — сказал Игрис. — Мне надо поговорить с кем-нибудь, кто хорошо знал госпожу Алисию. Остались у нее родственники?

Нет, родственников в поселке не осталось. Алисия Жёлудь приехала сюда двадцать лет назад вместе с отцом, человеком нелюдимым и очень пожилым. Он умер, не прожив в поселке и полугода. Бедная Алисия осталась одна, замуж так и не вышла. Ее семья — школьники, учителя; все ее любили, она отдавала себя работе и считала учеников своими детьми…

Она была святая, грустно подумал Игрис. Певец сказал бы, что удачней кандидатуры на роль жертвы не придумаешь. И был бы прав.

— Госпожа Алисия делилась с кем-нибудь планами насчет своей поездки в столицу?

Женщины примолкли. Никто не спешил с ответом.

— У нас сейчас горячая пора, — осторожно заговорила директриса. — Начало учебного года. Расписание, планы… Педсовет был двадцать восьмого. Алисия подошла ко мне и сказала между прочим, что завтра, то есть двадцать девятого, она планирует день провести в столице. И если вдруг не успеет на вечерний поезд, чтобы мы не беспокоились: она вернется на следующий день…

— И поэтому вы не беспокоились?

Директриса переглянулась с высокой, красивой брюнеткой лет тридцати.

— Мы беспокоились. Знаете, что такое предчувствие?

* * *

Алисия Жёлудь выбиралась в столицу каждую весну — с детьми на экскурсию. Учительница рисования, сама недавняя выпускница, вспоминала эти поездки с восторгом: город цвел, как огромный сад, старшеклассники ходили по музеям, по историческим местам, ели мороженое, однажды побывали в знаменитом театре. Госпожа Алисия пасла свое стадо, не отлучаясь ни на минуту… Были ли у нее в столице какие-то знакомства? Хм… Учительница рисования затруднялась ответить. На ее памяти Алисия ни с кем таким не встречалась, ни к кому не ходила в гости, вообще не упоминала о столичных друзьях. Жила вместе с учениками в общежитии на окраине. И никогда не ездила в столицу в одиночку — до того самого рокового дня, когда маг-убийца невесть почему применил к ней Слово погибели.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});