История, любовь и шоколад (СИ) - Корж Катя

— О, хоть какой-то смысл от понедельникака, — усмехнулась Нюша. — Я бы даже сказала, что он будет идеальным, если бы не одно но…

***

— Полевич Анастасия, выходите к доске!

Вика слышала, как её подруга тихо взвыла, вставая из-за парты. Она повернулась к молодому учителю и вопросительно на него уставилась.

Цветаева сбилась со счёта, сколько раз она просила не вызвать его свою подругу на каждом уроке, как и двоюродную сестру, но в ответ ей только пожимали плечами и говорили, что поступают по соображениям совести.

«Нет у тебя никакой совести, Виктор!»

Опросив нескольких учеников, парень стал объяснять новую тему, показывая на картах боевые действия. В классе, во время объяснения нового преподавателя, стояла тишина еще лучше, чем при Михаиле Андреевиче. Эта мысль заставила Вику почувствовать уважение к человеку, от которого она практически не могла отвести взгляд. Вместо неловкости или стеснения, в её голове были одни вопросы, и, возможно, «просверливая дырку» в репетиторе, она думала, что найдёт на них ответ.

— Завтра по обществоведению тест на первой части занятия, не говорите, что я вас не предупреждал, — произнёс Виктор после того, как все подскочили с мест на следующий урок. — Вика, останься, насчёт олимпиады…

— Какие-то проблемы с ней? — Вика подошла к столу, нависнув над школьным журналом и учителем, который выставлял в него оценки и записывал домашнее на следующий урок.

— Нет, хотел напомнить, что она в эту субботу. Ты освобождена от занятий и в пятницу, я договорился с завучем, так что повтори тесты, что я тебе сегодня вышлю.

— Ого, спасибо.

— Постарайся, — улыбка парня стала шире, когда все вышли из кабинета, а после их взгляды ненароком встретились.

— Постараюсь…

Вика вышла из кабинета практически за всеми, так и не спросив насчёт песни у Ледяного Джека. Но Нюше и Яне и вовсе было не до неё, потому что они ждали полуночи, когда должен был выйти новый трек. Все обсуждения касались человека, от чьих слов всё еще полыхало в груди. Неловкость сменялась злостью, смущение непониманием. Ей всё больше хотелось прижать учителя к стене, как какой-то героине сёдзё-манги, задать все вопросы, на которые она устала додумывать ответы. И скрывая своё хмурое лицо, она шла позади девушек, предвкушая предстоящую олимпиаду.

На следующее утро Вику разбудил будильник, а не очередная новинка в музыкальной индустрии, под которую двоюродная сестра снимала видео. Девушка уже так привыкла к этому, что застлав постель, сразу же пошла на кухню. Но и там не оказалось Алины, только тётя в фартуке готовила блины.

— Разбуди Алину, Вика.

— Без проблем, — отозвалась девушка, предвкушая месть за все те утра, в которые она вставала не по собственной воле.

Открыв дверь комнаты двоюродной сестры, девушка сразу же наткнулась на ужасный беспорядок и споткнулась об штатив со светящимся кольцом.

— Что здесь случилось?

Ответом ей был тихий всхлип, который доносился из угла кровати. Двоюродная сестра Вики так сильно вжалась в стену, что девушка практически её не заметила.

— Что с тобой?

Вика нависла над Алиной и убрала с её лица подушку.

— Уйди, — вновь всхлипнула девушка.

— Я бы с радостью, но ты опоздаешь в школу.

— Да кому она нужна?! — подушка полетела в сторону окна, сбив настольную лампу.

— У тебя кризис среднего возраста уже начался?

— Мне тебя только и не хватало в своей жизни! Что ты делаешь в моей комнате?

— Твоя мама позвала завтракать.

— Скажи ей, что я на диете и заболела, — буркнула Алина и отвернулась к стенке.

Разрываясь между желанием узнать, что же всё же случилось и завтраком, девушка выбрала второе, прекрасно понимая, что никто ей ничего не расскажет и это будет напрасная жертва.

— Сама говори, я тебе не посыльный.

Вика решила в этот раз проехаться в школу на автобусе, понимая, что вряд ли Алина пойдёт в школу. Скорее всего притворится, что болит живот или голова, и Цветаева еще неделю сможет спокойно выживать в классе, не чувствуя пристального взгляда двоюродной сестры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И всё же состояние Алины не отпускало Вику. За все те годы, что она жила у них, не разу не видела, чтобы девушка так истерила.

«У тебя истерика…»

Шёпот Дианы, который вырвался из далёких воспоминаний, когда девушка долго плакала и всё кидала после новости о смерти родителей, заставил девушку вздрогнуть и выйти на следующей остановке, чтобы побежать в сторону дома.

«Что я творю?!»

На ходу девушка позвонила Яне и предупредила, что не придёт на первый урок.

— Блин! Такое пропускаешь, — заплакала в трубку девушка, — Я хотела Лебедеву помучить, на её лицо посмотреть.

— Зачем? — перепрыгнув бордюр, Вика продолжила бежать.

Ей не нравилось, что была даже Яна в курсе плохого настроения Алины.

— Она продула конкурс один, могла к тиктокерам присоединиться, но в финале они выбрали другую девчонку…

— Понятно, не интересует. Не забудь передать учителю…

— Ой, ладно, кактус, всё сделаю. Скажу, что тебя замучила собственная вредность.

Скинув звонок, девушка вошла в подъезд. Дверь в квартиру уже была заперта, Вика выдохнула. Меньше вопрос теперь будет от дяди и тёти, которые уже успели уйти на работу.

— Алина, вставай!

Вернувшись в маленькую и уютную комнату, в которой царил погром, девушка сразу скинула одеяло с двоюродной сестры, она всё еще плакала.

— То, что тебя не приняли в конкурсе еще не конец света. Будут еще возможности, так что прекращай реветь и идём в школу.

— Да не нужна мне эта школа, и ты! И вообще, отстань, что ты пристала?!

Алина поднялась на кровати и стала красными глазами смотреть на Вику.

У Цветаевой на мгновение случилось замешательство. Она и правда не понимала, что делает в этой комнате, заем старается вытянуть в школу человека, которого практически терпеть не может, когда у самой разбито сердце и раздрай на душе, который она отлично пока что игнорирует.

— Алина, я отлично знаю, что такое отчаяние и как с ним бороться, что нужно делать, чтобы не зацикливаться на ситуации. И лежание под одеялом дома в слезах тебе этому не поможет, — строго, словно учительница, произнесла она.

— Но мне плохо, понимаешь? Я так поверила в себя, что наконец-то чего-то добьюсь. Я была так близко к победе, Вика, ты не понимаешь!

Девушка снова расплакалась и села на кровать. Вика видела явные признаки истерики, с которой совсем не знала как бороться.

«Ты, наверное, тогда была в таком же замешательстве, Диана…» — пронеслось в голове девушки, и на мгновение она застыла.

Смотрела на содрогающиеся плечи, слышала тихие всхлипы.

Упав коленями на пол, Вика обняла Алину и крепко прижала к себе, боясь увидеть реакцию родственницы.

— Это всего лишь конкурс. У тебя их еще тысячи будут, не надо так расстраиваться…

— Если бы ты проиграла олимпиаду, ты бы так же говорила?! — Алина кричала, но не отстранялась. Она уткнулась в шею двоюродной сестры и продолжала плакать.

— Мне так больно…

— Я бы плакала так же, как и ты, только меня бы никто не успокаивал, потому что ты бы ушла в школу и думала над тем, какая я неудачница.

— Неправда, — Алина громко всхлипнула и отстранилась. — Я бы осталась здесь и кричала тебе бы это через дверь.

Вика рассмеялась и заставила улыбнуться тем самым девушку напротив.

— Да, это бы мне сильно помогло. Наверно, ждёшь не дождёшься, когда я олимпиаду проиграю.

— Ты же умная, не проиграешь, — Алина отстранилась еще сильнее и обхватила свои ноги. — Потом мама начнёт давить, мол, какая ты умная, почему я не могу так же. А я так хотела выиграть и переехать отсюда. Я ненавижу учиться, а ты меня тянешь в эту школу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тяну, чтобы ты отвлеклась, — Вика откинула назад волосы, чувствуя, что они еще влажные. — Надеюсь это твои слёзы, а не сопли.

— Надейся, — буркнула девушка, и обе они вновь засмеялись.

— Мы еще успеем ко второму уроку, собирайся…